— Ты, Сергеич, прежде чем ругаться, сначала выслушай, что умные-то люди говорят! — эдак задиристо зачастил он с порога, хотя я и поздороваться не успел с входящими, не то, что начинать скандалить.
— Ладно, на этот раз не сразу стану ругаться. — согласился я — Только и ты, Егорыч, не забудь то главное, ради чего пришел. Чай будешь?
— Буду. Со зверобоем! И чтобы ты сам заваривал! У тебя, Сергеич, душевный чай получается, вот и угости старика.
Через селектор заказал у секретаря самовар, самый большой из заварных чайников, а сверх того, набор трав и чая. У меня сейчас образовался перерыв, и время, чтобы ублажить капризного старикана имеется. Гости разместились за угловым столом, я пристроился к ним. Процесс заваривания чая не терпит торопливости и пустых разговоров, о чём я и сообщил Егорычу, когда он в пятый раз попытался завести речь о причине визита. Просто велел ему повременить с разговором, а сам, с видом завзятого японца, священнодействовал с заваркой и кипятком.
А то! Я тоже умею быть вредным. За те пять минут, что я заставил Егорыча молчать, он окончательно извёлся, и начал выкладывать свою задумку сразу, не мотая мне нервы своими закидонами. Тут ведь главное точно уловить точку перелома настроения у деда. Отметив тонкий момент созревания фрукта, я разлил чай по стаканам в подстаканниках, и разрешил:
— Чем ты решил меня удивить, Егорыч?
— Видишь в чём дело, Сергеич, Елизавета Алексеевна начала проектировать большую электронно-вычислительную машину, правда пока всё находится на стадии предварительного обсуждения и прикидок. Ну да, ты и так всё знаешь. Пока выясняется, что сама машина будет очень большой, хотя бы потому, что детали для неё, в силу своего несовершенства, очень велики.
Я кивнул. Первые транзисторы получились величиной с кулак, довольно капризные, и при этом склонные к нагреву. Второе поколение полупроводниковых приборов уже было величиной с пуговицу, и намного разнообразнее по виду и по назначению.
— Кроме всего прочего, есть великая трудность с охлаждением машины — продолжил Егорыч — что влечёт за собой очередное увеличение габаритов и вопросы с очисткой воздуха, подаваемого в систему охлаждения.
— Да, проблем с вычислителем множество, и эти проблемы нужно решать по мере развития машин, так сказать, поколение за поколением. И ещё: я уже не раз говорил, мне удобнее пользоваться термином компьютер.
— Как скажешь, компьютер так компьютер! Ты прав, Сергеич в том смысле, что машины, то есть компьютеры, будут развиваться. Так оно и будет. Но вот что мне пришло в мою глупую головёнку: а не разделить ли нам компьютеры на два главных направления. Первое направление, это так сказать компьютеры для одиночного пользователя. Это устройство массовое, маленькое по габаритам, связанное с другими устройствами в единую сеть, как ты и описывал. А на другой чаше коромысла весов — архисложный, архивеликий компьютер, что занят едва ли не вопросами мироздания. Не сразу, не вдруг! Мы ещё не знаем, какие задачи будем ставить перед столь великой и сложной машиной! Но ясно, что это будет гигантская машина, которую начнём строить мы, а наши потомки продолжат строить и совершенствовать.
— Ну, ты даёшь, Егорыч! Размах твоей идеи меня впечатлил, но ответь мне на два вопроса. Первый: чем принципиально твоя супермашина будет отличаться от того, что строят сотрудники Елизаветы Алексеевны. Второй вопрос такой: как ты собираешься обойти проблемы с размерами и охлаждением, что стоят перед обычными машинами.
— Вот! За что я тебя уважаю, Сергеич, так за умение взглянуть сразу не суть вопроса! Отвечаю сразу на оба вопроса. Главное отличие будет в совершенной нечувствительности нашей гипотетической машины к размеру деталей и их требованиям к охлаждению. Вторым отличием будет возможность решения множества параллельных задач. Грубо говоря, выглядеть будет так: пользователи будут вводить свои задачи в машину, а та, используя свободные в этот момент мощности, решать эти задачи. И таких пользователей может быть и тысяча, и миллион, а с развитием системы — и на порядки больше. Теперь о габаритах системы. Посмотри в окно, Сергеич! Видишь море? Море, как ты сам говорил, после определённой глубины, имеет одинаковую температуру, что на экваторе, что на полюсе.
— Сумасшедший старик, ты предлагаешь строить машину и топить её в море? Разом её топить или по частям? Или ты додумался до идеи строительства машины прямо в море?
— Ага! — с удовольствием подтвердил Егорыч — Только не сумасшедший старик до этого додумался, а эвона, очень умный вьюнош.
И Егорыч кивнул на Пашу. Внимательно приглядываюсь к нему: старик нешуточно гордится тем, что ему довелось поучаствовать в создании нового направления, и тем, что именно к нему пришли с первыми идеями. Он очень неплохой педагог, наш Онуфрий Егорыч, для него успехи ученика едва ли не важнее собственных достижений.
— Благоволите дать объяснения, молодой человек. — поворачиваюсь я к сыну.
— Извольте. — отдаёт поклон Павел. Аня с волнением следит за ним — Во время подводных прогулок и работ, мы с Аней убедились, что температура воды от глубины пятнадцать метров и ниже, изменяется незначительно. Статистические данные океанологов, что работают в интересах биологов и специалистов, обслуживающих марикультуры, подтверждают эти выводы. Мы с Аней, и остальными ребятами помогаем обслуживать подводные плантации, и обратили внимание на сходство плантаций, скажем губок и жемчужниц с печатными платами прототипов компьютера. Опоры как логические кристаллы, тросы как проводка. И всё это в стабильных, медленно изменяющихся условиях. Подводное пространство почти ничем, кроме глубины, не ограничено, разве что районами рыболовства, из-за опасности зацепления рыболовецких сетей. Но если детали делать округлыми, то опасность зацепа резко падает. Опасность зацепа якорями кораблей можно избежать путём запрета стоянок в тех или иных местах. Мы обсудили нашу идею с Елизаветой Алексеевной — вежливый поклон в сторону матери — она кооптировала к обсуждению Онуфрия Егоровича. Онуфрий Егорович заинтересовался предложением, и даже совершил с нами несколько погружений. В сущности, это всё, остаётся добавить только то, что обслуживание подводных сетей компьютера можно поручить школьникам и студентам, в рамках приобщения к подводному плаванию.
Я задумался. Сама по себе идея прекрасна. Ни о чём подобном там, в будущем, я не слышал. Может быть, что-то и было, а может, и нет. Тонкое место подводных сетей — периодические набеги крупных рыб вроде акул и крупных же млекопитающих: всякие моржи, касатки, киты. Акулы и касатки запросто перекусывают стальные тросы толщиной в несколько сантиметров, что им какие-то пластиковые кабеля! Заглублять? Может быть. Но как тогда их обслуживать, как искать повреждения? Впрочем, это проблемы разработчиков и эксплуатационников. Но сама по себе идея хороша! Очень хороша!
— Идея мне нравится, начинайте работать, а заодно думайте о взаимодействии этих двух систем. Может быть, с самого начала стоит их разрабатывать как взаимодополняющие, разумеется, с определённого уровня, чтобы кто попало, не лез в систему стратегического уровня.
Смотрю на Аню, она о чём-то задумалась и тонким пальчиком водит по узорам подстаканника
— Анечка, ты что-то задумала? — спрашиваю девочку.
— Да, Юрий Сергеевич, задумала. Раньше я хотела помогать Елизавете Алексеевне, строить вычислительную машину, а до того я хотела помогать папе, выращивать полупроводники. А теперь до меня вдруг дошло, что я теперь буду делать. Я буду работать над саморазвивающейся вычислительной машиной, которая постепенно будет выращивать для себя детали, соединять их в общую схему, и при этом работать по заданной программе, постепенно её совершенствуя. И повреждения машина будет лечить сама.
— Ничего себе! — восхитился Паша — Вот это дело так дело! Аня, я непременно буду тебе помогать.
— Действительно гениальная, и не побоюсь этого слова, глобальная идея. Но Аня, я сразу вижу опасность осознания вычислительной системой такой мощности себя как личности, и попытки порабощения человечества.
Анечка крепко задумалась, Паша тоже. Лиза глядела на них любящим взглядом, а я просто внимательным. Это женщины не могут разделять любовь и дело. Я мужчина. Я умею, и любить и спрашивать за порученные или взятые на себя обязанности.
— Я думаю, Юрий Сергеевич, что ответ лежит в симбиозе. В управляющие программы с самого начала должны быть заложены понятия о взаимовыгодном сотрудничестве. Человек даёт системе энергию и строительные материалы для развития сети. Взамен система решает поставленные задачи, возможно, поставляет нужные сведения, всё-таки под водой, особенно на большой глубине, происходит много чего интересного, не видного нам. Это один вариант. С другой стороны, можно внедрить в основы управляющих программ машины, что человек является равноправным партнёром познания мира, и без помощи человека затруднительно, а может, и совсем невозможно познать и освоить другие сферы земли: литосферу и воздушный океан. А ведь имеется и космос, который ещё познавать и познавать.
— Да уж, Анна Пафнутьевна, не ожидал я такого оборота разговора. Здесь есть над чем думать и над чем работать. Ну что же, господа и дамы, предлагаю такой план работы: морской составляющей суперкомпьютера будете заниматься параллельно с созданием сухопутной версии. То есть, строите наземный компьютер, а потом, по возможности и обстоятельствам переносите элементы своего детища в море. Думаю, что в проливе между островами Мальта и Комино вам будет вполне удобно, в меру просторно. Предупреждаю сразу: рыбаков не обижать, урона им не наносить, все элементы приборов делать с таким расчётом, чтобы они даже случайно не цеплялись за сети и ловушки. Павел Юрьевич правильно отметил, что лучше их делать округлыми. От себя добавлю, что красить нужно контрастной краской, например, оранжевой.
Посетители ушли заниматься поставленными задачами, осталась лишь Лиза.
— Господи, как быстро возмужал наш Пашенька! — поражённо вздохнула она.