– Могу еще добавить, что русские не сдаются, – произнес вдруг молодой Сиверс. Я при этом сдержал наползающую улыбку – достаточно интересно было услышать эту фразу из уст урожденного литовца. Приск между тем резко поднялся и звучно хлопнул в ладоши несколько раз: – Господа, обращаю внимание, что продолжение занятий уже через несколько минут.
«Ну вот, а я еще не поел» – мелькнула мысль.
В зале задвигались скамьи, волнами пошло движение – кадеты покидали столовую. Только за нашим столом все остались сидеть – лишь Санчес невольно дернулся вначале, но видя спокойствие остальных, остался на месте.
Приск удивленно осмотрел мою команду, а я несказанно удивился, но смог сохранить бесстрастный вид – замечая направленные на себя взгляды. Невольно кивнул – встретившись глазами с Софьей, и все шестеро следом за ней поднялись, направляясь к выходу. Я лишь коротко посмотрел им вслед, мимолетно удивившись тому, что все они не сговариваясь приняли мое лидерство. Или сговариваясь?
Молодой Сиверс кивнул своим – и Алекс, Леонас и Гера тоже потянулись к выходу. За столом остались только мы вчетвером – Приск, Клеопатра, Юлия и я. Все четверо оставшихся кадетов цитадели с гербами – остальные – те, у кого хватило денег и влияния на приобретения герба, Эмеральд уже покинули.
– У тебя есть информация по Битве? – поинтересовался Приск.
– Только дата, – ответил я, и пояснил под недоуменным взглядом: – Другими вопросами плотно занимался.
По спине легко протянуло мурашками – когда вспомнил, какими именно вопросами в основном занимался с графиней Аренберг весь уик-энд. И моментально почувствовал, как напряглась рядом Юлия – ей эхо моих эмоций явно не понравилось.
– Ты… с нами? – между тем осторожно спросил Приск. – До конца?
– Прямо уж до конца? – легко повел я плечами, усмехнувшись. – Конечно с вами. Ты что знаешь по Битве?
– Дата, время, условия. Все.
– Какие условия?
– Изолированный мир – мы обороняем город или базу. Федералы должны ее захватить, мы удержать в течении девяти часов.
– Вроде ничего невыполнимого, – с ожиданием продолжения глянул я на собеседника.
– Только вряд ли до конца недели у нас и пятьдесят человек списочного состава останутся, – произнесла вдруг Клеопатра.
– Мы же обороняющиеся, поэтому дисбаланс не станет серьезной проблемой, – посмотрел я сначала на нее, а после на Приска.
– Мы обороняющиеся, и количество участников ограничено пятью десятками. У нападающих может участвовать восемьдесят человек – для уравнение шансов.
– Плохо, – только и произнес я.
– Что ты говорил о возможности войти в состав Федерации? – вновь поинтересовалась Клеопатра.
– Количество кадетов в Цитадели на каждом курсе ограничено лишь негласно – а у Федерации авторитет гораздо выше, чем у Эмеральда – поэтому они и по сто двадцать человек могут на каждый курс заявить по согласованию с Аренбергом. Если проиграем – на что я, впрочем, совсем не рассчитываю – триколор сменит имперский штандарт, а мы можем просто поприветствовать нового магистра – Рюрик же станет деканом имперского факультета.
– Вариант – для цитадели. Мы что будем делать с нашим другом? – поинтересовался Приск.
– Пусть он лучше думает, что с нами делать, – вновь усмехнулся я: – Его отец мертв, и пусть даже Макленин купит себе привилегированное место в цитадели Федерации, прежнего влияния у него нет и не будет. Никто не станет ему помогать – здравомыслящие люди конкурентов не растят.
– Хм. О таком я не думал, – протянул Приск.
Я, если честно, о подобном тоже бы не подумал. Мысли сейчас высказывал не свои – а просто пересказал все то, что мимоходом услышал от Ребекки по поводу вариантов исхода Битвы.
– И вообще, думаю нам просто надо выиграть, – поджал я губы.
– Если все не разбегутся, – фыркнула доселе молчащая Юлия.
– Да нам хотя бы пару десятков чтобы осталось, -оптимистично подвел я итог беседе, поднимаясь – до начала занятий действительно оставалось всего несколько минут.
К вечеру пятницы в составе двух курсов цитадели осталось всего тридцать три кадета.
Глава 19. Технополис
Ясным субботним утром на плацу перед башней Ордена Хранителей выстроились тридцать два кадета в черно-золотой форме нового образца. Все были в белых перчатках, полагающихся к парадному облачению; юноши в высоких ботинках, девушки в коротких юбках, подолы которых едва трепетали на легком ветерке. Удивительно красивое зрелище, не мог не отметить про себя. «Я смотрю на ваши молодые лица…» — эхом то и дело звучали у меня в ушах слова старого тамплиера.
За нашими спинами возвышался флагшток, на котором лениво реял имперский стяг Российской Империи с черным орлом на желтом фоне, обозначающий начало территории одного из шести секторов Транснаполиса. Перед флагштоком стояли четверо послушников Ордена, растянувших штандарт претендента на вступление в Концерт Держав – российский триколор с золотым двуглавым орлом.
Напротив нас, встав лицом к лицу через площадь, расположился ровный строй противников. Среди них я заметил и Макленина, и Филиппа,а также еще чуть больше десятка второкурсников, покинувших Эмеральд — некоторые были даже с гербами. Мундиры федералов напоминали парадную форму российской армии – глубокий цвет морской волны с красными вставками на обшлагах и плечах. Сама же униформа по стилю не отличалась от прочих нарядов цитаделей Транснаполиса.
Семьдесят шесть человек, закончил я считать, до восьмидесяти федералы тоже не добрали. В их составе не было ни одной девушки, что меня несколько удивило. О том, что как минимум пять или шесть опытных чародеек перешли в Федерацию, я знал.
Кроме отсутствия девушек в составе команды соперника, обращало на себя внимание то, что большинство кадетов цитадели Сталь напоминали опытных военнослужащих. Ровные ряды, дежурная выправка, спокойная уверенность и сдержанное любопытство во взглядах — причем откровенно юных лиц практически не было. Наша черно-золотая имперская шеренга по сравнению с будущими соперниками напоминала собрание старшеклассников – среди которых Майя и Софья казались классными руководителями.
Тонкая линия из тридцати двух кадетов Эмеральда выглядела совсем скромно против такого же по ширине, но выстроившегося в две шеренги строя цитадели Сталь. Колорита сравнению добавляло то, что половина имперского состава состояла из девушек в легкомысленных юбочках и длинных – выше колен – гольфах.
Отвлекшись от разглядывания противников и почувствовав направленный на себя взгляд, я посмотрел на мастеров цитаделей. Здесь количественный перевес наоборот был у черно-золотого — на три десятка мастеров Эмеральда приходился едва ли десяток аквамариновых мундиров. И из-за спины Ребекки на меня недобро посмотрела Юлия. Глаза девушки, вчера вечером переведенной в статус мастера Цитадели, периодически посверкивали лазурным отблеском — она еще не смирилась с тем, каким образом мы с Ребеккой исключили ее из участников испытания. Обсуждение неожиданного перевода в мастера – яркое и громкое со стороны Юлии — протянулось далеко за полночь. Поэтому я периодически сдерживал легкую зевоту, наслаждаясь теплом солнечных лучей.
И несколько легкомысленно, несмотря на численное превосходство соперников, относился к предстоящему испытанию. В ходе последней недели, когда оба курса полностью объединились в занятиях, я наблюдал за умениями остальных -- и надо сказать, увиденное внушало. Клеопатра показывала просто запредельный уровень владением магией воды, казалось, чтобы справиться с ней, необходим десяток обычных чародеев. Или несколько боевых магов – таких, как Сакура (во владении высокоуровневым оружием японка показывала поражающие навыки). Оперирующая магией земли Майя оказалась непревзойденным лекарем – и до нее лишь немного не дотягивала Софья, вдруг с удивительной легкостью овладевшая этой стихией.
Кроме этого, среди оставшихся второкурсниц было пять девушек, по силе совсем немного уступающих Клеопатре, оперирующих ветром, огнем и водой. Но даже будучи слабее юной княгини Ланской, они находились на топовом уровне по меркам всего Транснаполиса – как с этими фуриями смогут справиться богатыри напротив, будь их хоть в три раза больше, я даже не представлял.
За минувшую неделю, несмотря на успехи девушек (тон которым задавали Клеопатра, Сакура и Юлия), сначала неформальным, а после и утвержденным лидером общей команды цитадели стал Приск. Значительно уступая в боевой магии Сакуре и еще нескольким второкурсницам, он превосходил девушек тактическими способностями – поэтому его лидерство сомнению не подвергалось. Даже самовлюбленная и дерзкая обычно Клеопатра, понимая важность предстоящего испытания Битвой, ни разу при всех не позволила себе шпильки в его сторону. Хотя я чувствовал по ее эмоциям, что желание определенно присутствовало.
Сам же я, следуя совершенно недвусмысленному совету Ребекки, во время занятий старался держаться на втором плане, не показывая своих истинных способностей. Но даже сдерживаясь, понимал, что только Лера – как мы между собой называли Клеопатру, – Сакура и в какой-то мере Приск в составе команды могут стать для меня серьезными противниками.
И, конечно же, Юлия – то, что девушка вытворяла, на равном уровне оперируя боевой и стихийной магией, уже вызывало оторопь. Несколько раз мы занимались с ней по ночам под присмотром Ребекки, и девушка действовала в полную силу. Все восемь раз – именно столько у нас было спаррингов – она выходила победительницей, но сам я подсознательно не мог действовать против нее на пределе возможностей. Поэтому вопрос кто из нас сильнее так и оставался пока открытым. И если честно, закрывать его я желанием не горел.
Самым слабым звеном команды Эмеральда казались «школьники» – как уже все без исключения называли Санчеса, Дровосека и смуглого полуорка Бургундца. Последний, несмотря на спесь и гонор, а также вполне серьезные успехи в физической подготовке и владении оружием, в боевой и стихийной магии способностей не проявлял совершенно. Как и Санчес с Железняком. «Будут артефакты подносить», – пошутил как-то Приск.