– Всё, – говорит Аманда, отступив на шаг, – теперь твоя голова в полном порядке.
Сол тянется рукой назад, но слышит:
– Не трогай! – Она вновь подходит, берет его за пальцы, едва коснувшиеся белой пены. – Нужно перебинтовать…
Замерший Сол с непонятным наслаждением ощущает тепло Аманды. Голову кружит аромат ее духов. А тонкие пальчики всё крепче сжимают его руку – девушка пытается отвести ее.
– Сол… – Ей всё никак не удается сдвинуть с места его руку, будто принадлежащую мраморной статуе, такой же белой и прохладной. Но вот Сол медленно опускает руку, ведя за собой Аманду. Она испуганно вздыхает, а в ее взгляде мелькает смесь робости и смущения.
Игравшая до этого мелодия сменяется голосом Макса:
– Ну а теперь время земных новостей!..
Для Сола день пролетел незаметно. Аманда водила его по полупустым улицам, показывала достопримечательности: старые доэпидемные памятники, небоскребы на дальнем восточном берегу, нависающие над водой, огромный мост через Волгу и полосу Стены на западе, еле различимую за невысокими домами.
Аманда ни на минуту не замолкала. Истории о Светлом Бору шли одна за другой. Удивительно, когда она столько узнала о городе, в котором живет чуть меньше месяца?
Около полудня они зашли в кафе. Аманда что-то выбрала на терминале возле столика и, с улыбкой повернувшись к Солу, начала было предлагать блюда, но тут же смущенно замолчала. Заказ так и остался на одного человека.
Аманда ела, смотря в тарелку, а Сол неловко ерзал на стуле. Несмотря на балахон с капюшоном, он постоянно чувствовал на себе настороженные взгляды посетителей кафе. Видимо, Новый слишком выделялся на фоне остальных – людей среднего и пожилого возраста, которые, кстати, выглядели прилично и совсем не были похожи на тех беженцев, чьи фото порой попадались в ленте новостей.
Аманда, вытерев губы салфеткой, подняла глаза и с умным видом спросила, как происходит обмен веществ в организме Новых. Это интересно чисто с медицинской точки зрения, добавила она. Тогда Сол, выпрямившись и улыбнувшись, начал объяснять анатомию Человека Нового, показывая на себе. Он рассказывал об аккумуляторе и принципе его работы, об обмене энергией с внешней средой, о необходимости ежедневно принимать душ… Но как только взгляд девушки поскучнел, он кратко описал процесс терморегуляции и закончил импровизированную лекцию.
Потом они вновь отправились гулять по городу, и Аманда опять стала рассказывать историю за историей. Солу это нравилось. Ему было приятно наблюдать за лицом девушки – улыбающимся, сияющим, а порой задумчивым, когда она что-то вспоминала. Но вместе с тем его волновал один неудобный вопрос: как девушка, месяц назад потерявшая ребенка, может вести себя столь беззаботно? Неужели недавно пережитое горе не напоминает о себе ежеминутно? Ежесекундно?..
Вопрос этот то и дело всплывал в голове, но Сол отбрасывал его. Разве человек, переживший тяжелую потерю, обязан лишиться всей радости жизни и постоянно отдавать дань усопшему скорбью? Зачем? В современном мире никто не умирает окончательно – есть Система и «жизнь после смерти». Но если девочка не была зарегистрирована, и там ее быть не может, где же тогда ее душа?..
Вечер они встретили на лавочке в березовом парке. Лучи солнца, уже давно перевалившего через зенит, просачивались сквозь сеть ветвей. Листья шелестели при каждом порыве ветра. Откуда-то из крон доносился одинокий щебет, что-то мерно стучало по стволу.
Аманда молчала. Закрыв глаза, она блаженно улыбалась теплым лучам, мягко скользившим по набравшим румянец щекам, по тонкой шее, по обтянутой шелковой тканью груди, по выставленной в разрез кимоно коленке.
Прохожие косились на них с интересом: не каждый день увидишь тут влюбленную парочку. Что? Да это же Аманда, девушка Макса! А кто же рядом? Какой-то странный худой человек, который так жадно смотрит на нее блестящими глазами.
Аманда повернулась к Солу, и он заметил, что в ее взгляде больше нет былой робости и неуверенности. Только тепло. Тепло и нежность.
Она что-то тихо сказала, но он не понял и лишь улыбнулся в ответ. Тогда она аккуратно дотронулась до его руки, и вновь тепло обожгло сердце, а душу наполнил цветочный аромат. Лишь прикосновение и… Нет, нет! Не отпускай, держи дальше! Пусть этот жар, этот огонь греет еще, долго, вечно… блаженно…
Пошел теплый, почти летний дождь. Капли, переливаясь в лучах клонящегося к горизонту солнца, падали с неба и разбивались мириадами брызг. Аманда с радостным смехом соскочила с лавки, расставила руки и начала кружиться, задрав голову и ловя ртом капли дождя. «Сол! – позвала она. – Посмотри, как чудесно!..»
Он смотрел, и даже дождь не мог скрыть струящихся по его щекам чувств.
Они падают на мягкую траву, пытаясь перевести дыхание. Аманда смеется, Сол тоже. Он никогда не чувствовал себя так хорошо, как сейчас. И вряд ли смог бы, если бы остался в Системе. Так всю жизнь и работал бы на Заводе по Производству Себе Подобных, а после смерти влачил бы существование в информационном пространстве. Может, хорошо, что он оказался бракованным?..
Крышу отеля озаряет лунный свет. Здесь, как и на многих высотках, устроена смотровая площадка и зеленая зона отдыха с невысокими деревцами.
– Сол, смотри! – Аманда указывает тонким пальчиком в ночное небо.
– Это, наверное, часть старого спутника выбилась из Железного пояса, – серьезно говорит он.
– Нет же! – смеется Аманда. – Звезда упала! Скорее, загадывай желание!
Она зажмуривается, притихнув. Сол с удивленной улыбкой смотрит на нее.
– Всё, – выдыхает она, открывая глаза и улыбаясь. Задумчиво смотрит в небо, спрашивает:
– Знаешь, всегда было интересно, живет ли на этих звездах кто-нибудь, кроме Наставников?..
– Наставники не живут на звездах, – возражает Сол. – Они живут в лунных городах.
Аманда приподнимает одну бровь.
– И всё же, – говорит она и вновь указывает в небо. – Как называется эта?
– Мицар. В созвездии Большой Медведицы. Рядом с ней – Алькор.
– М-м, – задумчиво тянет Аманда. – Это та маленькая точка?
– Да.
Они молчат. Мицар и Алькор в невообразимой дали связывают их взгляды.
– Макс мне рассказывал, – нарушает тишину Аманда, – что где-то на небе есть звезда, которая ближе всех к нам. Как же?.. Альфа Центавра!
«Макс рассказывал?» – думает Сол и замечает, что это его кольнуло.
– Проксима Центавра, – поправляет он. – Красный карлик, относится к звездной системе Альфа Центавра…
– Неважно. Покажешь мне ее?
– Не могу, – качает головой Сол. – В северных широтах не увидишь…
Аманда хмурится, как бы обидевшись на такую негодную звезду.
– Но есть еще одна, тоже близкая. Звезда Барнарда в созвездии Змееносца…
Девушка, улыбаясь, поворачивается и смотрит на Сола. Тот вытягивает руку. Аманда неожиданно пододвигается и кладет голову на его плечо, прищуривает один глаз, прослеживает вектор.
– Не видно, – говорит она.
– Город отражает, да и вообще без телескопа не разглядеть, – объясняет Сол. – Но звезда находится там.
Он недолго молчит, затем добавляет:
– Как только откроют границы космоса, я первым делом отправлюсь туда.
Аманда с улыбкой прикрывает глаза.
– Так странно, – шепчет она, – что ты не человек…
Внутри него что-то останавливается. Он хочет сказать, но не может набрать воздуха. Не человек? И это говорит та, что дала ему имя, показала мир? Та, что вдохнула в него настоящую человеческую душу?
Издалека доносятся многократные раскаты взрывов.
Глава XII. Огонь
Скоростной лифт несется вниз. Несмотря на стремительное мелькание этажей, Солу кажется, что они совсем не сдвинулись с места. Металлическая дверь лишена рекламы: на ней только мигающая красным надпись «ВНИМАНИЕ/ATTENTION» и инструкция об эвакуации. Во всём небоскребе сразу после взрыва на несколько минут пропало электричество, но уже включился резервный генератор.
Аманда без конца водит пальцем по своей пластине, пытаясь связаться с Максом. Ее лицо искажено испугом.
– Давай… – бормочет она, стиснув зубы. – Не отвечает. – Она поворачивает лицо к Солу. – Что-то случилось.
Пластина издает щебечущий звук. Аманда смотрит на нее, округлив глаза и приоткрыв рот, начинает шевелить губами, затем произносит вслух:
– Макс пишет… «Не выходи». Что он имеет в виду?!
Наконец лифт останавливается, и металлические двери с визгом разъезжаются.
Просторный холл отеля встречает тишиной. Бледный искусственный свет падает на квадратные каменные колонны, подпирающие потолок, но их черная поверхность будто впитывает лучи. Между колонн пусто и темно, и от этого помещение кажется совсем не таким, как вчера. Тогда Сол даже удивился его схожести с холлом ЗПСП.
Они идут к выходу, шаги гулко разносятся едва ли не по всему небоскребу. Аманда уже убрала пластину, свернув ее, как лист бумаги, и теперь прячет руки в широких рукавах. На ее лице – всё та же тревога, и Сол, полный нежности к девушке, тоже заражается тревогой. Холл похож на темный грот. Кажется, что где-то капает вода, разбиваясь об отполированный за тысячелетия камень, а под потолком шуршат перепончатыми крыльями древние твари…
Что-то мелькает впереди – изумрудный луч выныривает из-за колонны. Слышится мерное гудение – в темноте проявляются странные округлые очертания.
– Назад! – шепчет Аманда, хватает Сола за руку и тянет за ближайшую колонну. По его лицу проскальзывает луч. Дрон приближается, уже видны светящиеся цифры на гладком корпусе.
Аманда всё тянет Сола в сторону, отчаянно что-то шепча, но он неподвижен – луч ударяет ему в глаза. Тогда она прижимается спиной к колонне, пряча лицо в ладонях и судорожно вздрагивая.
Сол делает шаг навстречу дрону. Тот, в свою очередь, приближается медленно, будто с опаской, и пытается просканировать его. Доносится писклявый электронный голос: