– Влад… кто с вами?
– Спасибо, что подобрал, Журавль, – вместо ответа говорит тот.
– Ваше счастье, что задержался в клинике. И всё же… Зачем вы привели Нового в город? – Старик хмурится, затем, закипая, продолжает: – Ты что, забыл о прошлой неудаче? Смотри! Из-за твоих чертовых экспериментов дроны уже здесь!..
– Всё под контролем, – с нажимом произносит Влад, намекая, что разговор окончен. Но разозлившийся старик не умолкает, почти не слушая раздраженных ответов Влада. Видно, что тема серьезная и неприятна обоим.
Сол понимает, что речь о нем, но смотреть в лица этих людей совсем нет желания. Прижавшись к холодному стеклу, он глядит на проносящиеся мимо здания. Красное марево становится слабее, и город вновь окутывает тьма. Теперь электромобиль неоновым светлячком несется над улицей, сверкающей вспышками гаджетов: люди, идущие к реке, пытаются рассеять мглу. Мимо проносятся такие же «светлячки», выворачивают из переулков, поднимаются с крыш.
Аманда затихает. Всё еще согнутая, она медленно сползает влево, куда-то под ноги водителю.
– Этого еще не хватало, – бормочет Влад.
Старик, переключившись на автопилот, ловко подхватывает девушку и садит ровно. Ее тело оплетают ремни безопасности.
– Обморок! – заявляет он, аккуратно придержав Аманду за затылок одной рукой, а пальцами другой подняв ей веко. – Бедная девочка…
В салон врывается хриплый голос:
– Немедленно опустите машину! Повторяю: немедленно опустите машину!
– А, черт! – говорит старик, отстраняясь от девушки, переключает управление и заставляет электромобиль снизиться. – С этими лучше не шутить, – добавляет он, исподлобья взглянув через зеркало заднего вида на Сола.
Влад, заметив этот взгляд, с силой натягивает на лицо Солу капюшон балахона.
Перед мостом толпа. Гул такой, что еле слышно полицейские громкоговорители. Видно, что на тот берег не пропускают – блокпост укреплен бронетранспортерами и двумя шеренгами полицейских, держащих на груди шокерные автоматы. По команде офицера, стоящего на крыше одной из бронемашин и держащего у рта квадратик громкоговорителя, бойцы асинхронно делают шаг вперед, тесня толпу. Но испуганные люди всё не прекращают молить о помощи и защите служителей закона – потеющих, плотно сжимающих рты и поминутно поправляющих синие каски.
Старик приземляется на тротуар, разгоняя стоящих внизу гудками. Наконец выдвинувшиеся колеса касаются асфальта. Водитель выглядывает из машины и машет кому-то рукой. Похоже, в этом городе он знает всех.
Тот самый офицер, отдав еще пару распоряжений, спрыгивает с бронемашины и в сопровождении двоих бойцов под куполом защиты протискивается сквозь толпу, отчего гомон становится сильнее. Какие-то смельчаки, заметив отсутствие офицера, пытаются прорваться, но их отбрасывает силовым полем первой шеренги полицейских. Бойцы вздрагивают и угрожающе поднимают стволы автоматов. Кто-то из горожан громко свистит.
– Дэн! – кричит старик приближающемуся офицеру, добавляет что-то еще. Вроде по-английски, но у Сола не получается разобрать ни слова.
Полицейский подходит к электромобилю. Нагнувшись, заглядывает в салон через окно водителя, что-то говорит. Старик отвечает.
Сол никак не может сконцентрироваться и понять, о чём они разговаривают. Он лишь чувствует сотни взглядов, устремленных на машину, полных ужаса и гнева.
Очередной электромобиль подлетает к мосту. Несмотря на приказы, он не снижает скорость, а наоборот. Пронесшись над головами, лихач едва не преодолевает блокпост, но тут в его корпус врезается снаряд, выпущенный из ближайшего бронетранспортера. Электромобиль, накренившись, напоследок мигает неоном, на издыхающем автопилоте дергается к берегу, а потом под изумленные возгласы, вздохи и вскрики падает в черноту Волги.
– Черт возьми, люди умирают! – наконец разбирает Сол слова старика. Тот уже вышел из электромобиля и теперь стоит вплотную перед собеседником.
– Не могу я их пропустить, твою ж мать! Не могу! – орет офицер, разрезая воздух ребром ладони.
– Ты просто трус, Грин! – со злобой выплевывает старик, тряся костлявым кулаком. – Паршивый бюрократ! Санкция начальства тебе нужна?! Дьявол! Да ты понимаешь, что это самое начальство прямо сейчас убивает твой народ?..
Влад, с силой ударив по сиденью, толкает дверцу и хочет выйти, но резко замирает, уставившись в окно.
Крики спорящих стихают, гомон толпы тоже. Теперь все взгляды устремлены назад, к городу. Кажется, что там, в темноте, кто-то затеял лазерное шоу: десятки алых и изумрудных лучей сплетаются, свиваясь над домами в неровную сеть. Сеть эта, полностью зеленея, на миг зависает в воздухе. И медленно опускается.
Толпа взрывается. В страшной давке люди рвутся к мосту, словно это способно спасти им жизнь.
Об электромобиль со всех сторон бьются тела. Дэна Грина вместе с бойцами уносит потоком, но старик успевает нырнуть на водительское сиденье. Заблокировав двери, он включает двигатель.
– Журавль, – говорит Влад, – прости. Мы не думали, что так…
– Что?! – кричит старик, поднимая машину. – И это твое оправдание?! Посмотри! – Он дергает подбородком за окно, где ополоумевшие люди, пробившиеся через блокпост, вливаются на мост, а некоторые, увидев дронов совсем рядом, с воем прыгают в воду. – Так вы спасаете человечество?!
Полицейские, с опаской выглядывающие из люков бронетранспортеров, нацеливают гранатометы на зависшую прямо над ними изумрудную сеть, но открыть огонь никто не решается. Откуда-то, усиленный громкоговорителем, раздается истошный крик офицера:
– Не стрелять! Не стреля-а-ать! – В панике он совсем забыл о внутренней связи.
Но палачи внезапно отвлекаются от полицейских и мечущихся горожан. Их перестают интересовать «дезертиры», «сепаратисты» и прочие «преступники». Словно программу уничтожения отменили, передумав выкашивать этот город. И теперь дроны получают новую инструкцию, утилитой затекающую в чип каждого патрульного.
Один из дронов с резким ускорением и пронзительным свистом вырывается из изумрудной сети и уносится в сторону от реки. И еще один. И еще. Будто за Стену кто-то огромный швыряет камни, один за другим. И вот уже последний дрон устремляется в пустую, заброшенную, зараженную Европу.
Глава XIII. Возвращение
– Влад, – говорит Сол, не отрывая глаз от танцующего в камине огня.
– М? – отзывается тот.
– Ты знаешь историю Аманды?.. Ее дочери?
– Брат кое-что рассказывал. – Влад, сидя рядом в кожаном кресле, бросает взгляд на старинный радиоприемник, собранный из разных деталей. В хрипящих динамиках звучит суровый голос Макса:
«…Убийство. Настоящий геноцид, устроенный, несомненно, пришельцами – Наставниками, как многие называют их. Я видел это своими глазами… Беззащитных людей, подобно скоту в варварские времена бесконечных войн, выкашивали беспощадные бездушные машины, управляемые Новыми. Невозможно передать ужас, который отражался в глазах якобы “преступников”, приговоренных за то, что они – люди…»
– Тот дрон, которого ты… – Сол ненадолго замолкает, наблюдая за лицом собеседника, но его выражение по-прежнему непроницаемо. Угловатые черты, кажется, еще больше обострились в свете камина. – Дрон, которого ты сжег в холле отеля. Когда-то я знал патрульного, управлявшего им. Его зовут Третий…
– И вы были друзьями? – Каменное лицо Влада все-таки прорезает ухмылка.
Сол не отвечает на его вопрос. Всё еще смотря в огонь, просто говорит:
– Это он убил девочку.
На полу у камина лежит ворсистый ковер, на нем – игрушка, небольшой черный шар, похоже, из отполированного обсидиана. Огонь, перескакивая с одного тлеющего бревна на другое, пляшет на темной поверхности шарика. Сол поднимает его, медленно вертит кончиками пальцев. Игрушка расцвечивается фиолетовыми, синими и розовыми разводами. Они закручиваются, растягиваются, распадаются и тают. Солу кажется, что он уже видел что-то похожее, очень давно… Но вспоминать нет ни сил, ни желания. Перед его глазами всё еще стоит ужасная прошлая ночь.
После того, как дроны покинули город, паника не исчезла. Люди продолжали бестолково прорываться на противоположный берег и срывать свое негодование на дезорганизованных полицейских – и друг на друге. Это было очень похоже на исторические хроники конца ХХ – начала XXI веков, когда толпы, одурманенные призраком свободы и демократии, этим райским «берегом», на котором жить всегда лучше, выходили на «мосты» и сталкивались с закованными в броню служителями законной власти. Но здесь, в городе у Волги, не чувствовалось силы и беспощадности тех лет. Здесь были лишь страх и слабость что со стороны горожан, возраст большинства которых уже перевалил за шестьдесят, что со стороны оставшихся без командования полицейских. А той самой власти, что металлически-огненной дланью выгнала всех под страхом смерти на ночные улицы, было не до революций.
Журавль – так Влад называл старика за рулем – повез их в свой дом. К тому моменту Аманда уже пришла в себя и хотела поговорить, но старик не понимал по-японски. Тогда Сол удивился, почему эти люди не используют наушники-переводчики, ведь те существуют еще с давних времен. Но вот Журавль сказал что-то по-латыни, и Аманда, будучи медсестрой, легко поняла его.
Когда электромобиль остановился у двухэтажного дома с покатой крышей, улицы района были пусты – спятившая толпа сюда пока не вернулась.
Выбравшись из машины, Сол подошел к передней дверце и помог Аманде. Вышедший следом Влад что-то рыкнул, но потом, засунув руки глубоко в карманы, молча пошел к крыльцу. Аманда ступала нетвердо, и Сол придерживал ее за плечи.
Войдя в лишенный света дом – электричества до сих пор не было, – Журавль попросил следовать за ним. Подведя их к деревянной двери в тылу лестницы, он взял девушку за руку и мягко отстранил Сола.
– Вы с Владом подождите, пожалуйста, в гостиной, – проговорил он.