Дети знают все. Они рождаются со знанием всего и вся, вы не можете сообщить им ничего нового.
«Представление начинается в шесть», — говорите вы.
«Нет, — возражает дочь. — Оно начинается в восемь».
«В программке написано: в шесть», — не соглашаетесь вы.
Тут-то и начинается спор.
Всезнайке невозможно ничего сказать. Так почему бы реальности не преподать ему урок? Если вы знаете, что начало в 18.00, а ребенок настаивает, что в 20.00, последуйте его указанию. Приходите к 20.00, когда все закончится, и пусть ребенок получит опыт реальной дезинформации. Конечно, вы знали, что в это время ничего не состоится. Но вы преподали чаду очень важный урок: может оказаться, что он не всегда прав!
Часто мы думаем о своих детях слишком много. Мы делаем для них слишком много. Мы слишком хорошие родители. Мы стараемся защитить их от самих себя. Но иногда ребенку нужен опыт последствий собственного решения. Им нужно потерять нечто, что они хотели получить.
Реальность может быть просто замечательным учителем.
Ста родителям из ста будет стыдно, если их ребенка оставят в школе на второй год. Нам кажется, что это какое-то клеймо, которое останется с ребенком на всю жизнь.
Все это — сплошное заблуждение. Реальность такова, что дети растут и учатся с разной скоростью. Два пятилетних ребенка, которые начинают ходить в детский сад, могут быть совершенно разными в физическом, психологическом и образовательном отношении. Один может весить пятнадцать килограммов, другой — двадцать два. Один с нетерпением ждет, когда пойдет в школу, а другой — еще цепляется за маму. Один знает алфавит, а другой — понятия о нем не имеет.
Родители — забавные создания. Мы не видим ничего особенного в том, что один ребенок смог преуспеть в бейсболе или научился рисовать лошадь в пять лет, а другой ребенок — нет. Однако для нас целая проблема, когда ребенок учит алфавит не с той скоростью, что его сверстник.
Как и в случае с горшком, к школе тоже нужна готовность. Как и к детскому саду. Некоторые дети в два года совсем не против ходить в детский сад. Другие будут готовы к нему в социальном плане только ближе к шести годам.
Важно, чтобы родители проявили дальновидность. Например, мы продлили пребывание младшей дочери Лорен в детском саду. К седьмому классу уровень ее знаний, согласно стандартизированным тестам, был намного выше норм средней школы.
На протяжении многих лет идею продления пребывания в определенном классе школы критиковали в основном из-за опасения, что ребенок будет чувствовать себя некомфортно или потеряет друзей. Однако дети в раннем возрасте не особенно обращают внимание на подобные опасения, если только родители не заостряют на этом внимание. Многое зависит от способа объяснения причин, по которым ребенка решили оставить на второй год. «Энди, тебе трудно писать буквы? (Он кивает и начинает грустить.) Мы тут поговорили с миссис Миллер. Она с удовольствием поучит тебя еще год. Вообще-то она планирует изучать буквы по-другому. Вы представите, что класс — это джунгли, а каждый ребенок — животное. Здорово, правда?» Если ребенок слышит от вас позитивную интерпретацию (а не мычание и скрытый страх), он с удовольствием согласится продлить обучение.
Продляя пребывание в начальных классах, вы оказываете ребенку большую услугу. Вы даете ему шанс хорошо освоить основы предметов, необходимые для обучения в старших классах. Если вы переведете ребенка в следующий класс, а этих навыков у него нет, вы проявите к нему неуважение (и обречете на неудачу). Проявлением уважения было бы возложить на ребенка ответственность за то, на какой стадии процесса обучения он находится.
Особое примечание для родителей мальчиков: как правило, мальчики растут медленнее и им часто необходим еще год, чтобы созреть и вырасти, прежде чем идти в начальную школу. Как это оправдает себя? Представьте, что у вас есть выбор — отправить сына в первый класс в 6 лет и 4 месяца или в 7 лет и 4 месяца? Вы думаете: ну он у нас уже умеет читать по слогам и считает до 100, и вообще он такой смышленый, так что вполне может идти в первый класс в 6 с небольшим лет. Однако представьте: на уроке физкультуры ему придется соревноваться с детьми на год (а то и больше) старше. Когда дело касается спорта, разница между ребенком 6 лет и 4 месяца и ребенком 7 лет и 8 месяцев — огромна! В шеренге по росту ваш сын окажется в самом конце, рядом с девочками. В командных играх его выберут в числе последних. Возможно, через несколько лет по росту и физическому развитию ваш сын догонит одноклассников, но его социальная роль в классе будет уже предопределена. Как вам кажется, оно того стоит?
Волнуясь о том, что ребенок будет выглядеть неудачником, на самом деле вы думаете о себе (вы боитесь того, что скажут знакомые, и переживаете о том, что не умеете воспитывать детей), а не об интересах своего сына или дочери. Карен, мать-одиночка, закатила истерику директору школы, когда тот предложил оставить ее дочь Мэнди в первом классе еще на год. Директор же ответил следующее: «А как бы вы себя чувствовали, если бы учились, не зная основ, которые знают все остальные? Разве вы не ощущали бы постоянно некоторую потерянность и страх? Как будто вы никак не можете сравняться с одноклассниками?»
Все же некоторые родители постоянно поступают со своими детьми именно так. Они толкают их вперед, даже когда не стоит этого делать, и называют это социальным продвижением. Мой собственный школьный опыт объясняет, почему я так горячо выступаю за то, чтобы сдерживать детей, когда это необходимо. Если бы меня оставили на второй год в одном из начальных классов, я учился бы гораздо лучше. Я был бы основательнее готов к этому.
Важна ваша точка зрения. Разве вы не предпочли бы, чтобы ребенок остался в младшем классе, чем наблюдали бы, как он бьется над материалом, к которому не готов?
Если ребенку необходимо остаться на второй год после третьего класса, лучше всего поискать для него другую школу. Если он будет новичком, это смягчит удар и давление сверстников.
«Мой старший сын часто агрессивен по отношению к младшей дочери. Он может толкнуть ее, пнуть, стукнуть — и все в моем присутствии. Однажды я должна была по работе уехать на целый день и дети остались с дедушкой. Несколько раз за день я позвонила домой, чтобы узнать, не обижает ли Дюк Эмили, и каждый раз дед отвечал, что Дюк либо играет с ней, либо просто занимается своими делами. То есть все эти показательные пинки были исключительно для меня?!»
«Моя дочь Энни носит очень короткие мини-юбки и слишком обтягивающие футболки. Клянусь, она делает это только для того, чтобы свести меня с ума, ведь она всегда смотрит на меня и ждет моей реакции, прежде чем выбежать из дома. Энни как будто пытается доказать, что взрослая и может выбирать себе одежду сама. Я ничего не понимаю. Мы никогда не ссорились из-за того, что она может носить, а что нет. Но мне кажется, с тех пор как я вернулась на работу, в течение всего прошедшего года она пыталась затевать ссоры. Я хочу, чтобы вернулась моя прежняя девочка».
Некоторые дети требуют, чтобы взрослые уделяли им внимание. Они — комики, артисты, создатели кризиса. Они сбиваются с пути, чтобы быть замеченными. Я был таким ребенком, так что прекрасно понимаю все это. (О, через что пришлось пройти из-за меня моей матери!)
Каким образом вы, как родитель, можете реагировать на такого ребенка? Когда дети младшего возраста используют негативное поведение, чтобы привлечь ваше внимание, скажите: «Я так понимаю, сегодня ты особенно нуждаешься во мне, да?» Обычно такое замечание исключает удовольствие от дурных поступков, а это значит, что ребенок вряд ли сделает так снова. Затем скажите ребенку: «Дорогой, я с удовольствием уделю тебе внимание. Ты хочешь, чтобы я просто сидела и смотрела на тебя? Этого достаточно? Или же ты хочешь, чтобы я нашла время, почитала тебе сказку и поиграла с тобой? Я люблю тебя и вижу, что как раз сейчас тебе нужно больше внимания. Но чтобы ты знал, я видела, как ты сбил с ног сестренку. Это выражение потребности во внимании? Если так, то для этого не нужно обижать сестренку. Если тебе нужно, чтобы я обняла или поцеловала тебя, просто подойди и скажи, я с удовольствием это сделаю».
Когда старший ребенок использует негативное поведение, чтобы привлечь внимание родителей, ситуация накаляется. Допустим, девочка-подросток спускается вприпрыжку по лестнице в такой короткой юбке, что вы морщитесь. Честно говоря, вы никогда раньше не видели эту юбку. Она что, одолжила ее у подруги? Интересно…
Вы знаете, что она ведет себя так, чтобы привлечь ваше внимание, но одновременно и делает кое-что еще. Она оттачивает навыки в борьбе за власть. «Я заставлю тебя обратить на меня внимание», — просто кричит ее отношение. «Я не собираюсь быть такой, какой ты хочешь меня видеть».
Как же она поступает дальше? Она протягивает руку и говорит: «Где ключи?»
Ваш ответ: «Какие ключи?»
На ее недоверчивый взгляд поясните: «Судя по тому, что на тебе надето, ты не готова выходить». Произойдет ли у вас дома большой взрыв? Возможно. Но факт остается фактом: она никуда не пойдет в таком виде.
Слишком многие родители отступают перед стремлением детей к вниманию и поведением, сосредоточенным на борьбе за лидерство. Они не обращают на это внимания, думая: «Однажды она опомнится». Не ждите. Лучше форсировать взрыв, чем страдать от медленной утечки.
Говоря или поступая прямо, вы даете ребенку понять, что знаете не только то, что он делает, но и почему. Вы раскрываете свои чувства по отношению к тому, что происходит у вас на глазах. Кроме того, вы показываете ребенку, не выражая это словами, вот что: «Эй, малыш, дело не только в тебе. Ты не единственный, кто нуждается во внимании».
Такие слова возвращаются к целенаправленному поведению. Всякое поведение служит определенной цели. Совершая поступки, дети ищут внимания. Если называть вещи своими именами, мы добираемся до сути того, что нужно ребенку, а кроме того, это предотвращает дальнейшие попытки привлечь внимание дурным поведением.