Деиндуструализация 1990-х гг. была мощнейшим ударом не только по экономическому положению рабочих, но и по их морально-психологическому состоянию. В течение своей жизни в советском обществе люди привыкли к явлению постоянной занятости. Безработица была лишь на страницах агитационных брошюр про проблемы капиталистических стран. Полная психологическая неподготовленность советских рабочих к возможной безработице и потере заработка была причиной, обусловившей тот моральный надлом, который произошел с пролетариатом в 1990-е гг. Российский социолог Б. Максимов, глубоко исследовавший эту проблему, пишет в своей книге о социальной депривации рабочих в 1990-е гг. – отчуждении, потере жизненных идеалов для целого социального класса. Особенно ярко это отражается в словах одного из интервьюируемых рабочих: «Нас всю жизнь воспитывали – думай о Родине. А Родина вышвыривает тебя на свалку, как ненужный хлам… Хорошо, если выдают жалкое пособие. Дома стыдно показаться, со знакомыми перестаешь встречаться. Настроение – только повеситься!»[181]. Безработица стала реальным экономическим фактором, который вызывал смирение и боязнь рабочих перед заводским начальством. «Чем кормить себя и семью, если окажусь на улице?», – об этом в первую очередь задумывался человек, приходя на заводскую проходную.
Максимов на основе статистики доказывает, что на предприятиях оставались не наиболее активные и грамотные рабочие, а наоборот – зависимые и лояльные начальству. Средний возраст безработного рабочего в 1998 г. был 33–34 года. Через частичную или полную безработицу прошла огромная масса людей (30–40 млн человек)[182]. Это нанесло большую психологическую травму пролетариату, сделав господствующим настроение «ждать и терпеть». Именно боязнь, что любой протест бесполезен и может только ухудшить ситуацию, обусловила тот факт, что в 1990-е гг. режим Ельцина смог удержать власть. Незначительное улучшение уровня жизни в первые годы первого президентского срока Путина было воспринято рабочими как подтверждение их приспособленческих иллюзий. Неслучайно вся квазигосударственническая идеология путинского правления выстроена как антитеза «лихим 1990-м гг.». Политтехнологи Кремля лишь грамотно использовали глубокую психологическую травму трудящихся. Французская исследовательница Карин Клеман, много исследовавшая российские предприятия и рабочих в 1990-е гг., пишет: «Нигде в мире люди не прожили через такое массовое потрясение. В Западной Европе, если и наблюдается социальный регресс, то потери происходят намного медленнее и менее ощутимо для населения. А в России больше десяти лет люди жили и работали в условиях нарастающей социальной дестабилизации и неуверенности в завтрашнем дне. Вот только несколько лет как наблюдается некая стабилизация или ощущение стабилизации: по крайней мере, зарплата уже более или менее платится во время»[183].
«Шоковая терапия», вопреки своим декларативным целям о создании в России эффективной рыночной экономики, стала колоссальным ударом по российской промышленности и рабочему классу, нанеся развитию страны и ее экономическому потенциалу огромный урон.
Глава 4. Формирование российского правящего класса и положение пролетариата
Сегодня в России идет небывалый в истории процесс перераспределения собственности, где нет ни одного довольного: ни те, кто в один день стал миллионером, потому что считают, что мало миллионов заработали, ни те, кто не получили ничего и, естественно, недовольны.
В начале 1990-х гг. частные предприятия получили важную возможность выступать посредниками в обмене ресурсами между государственными предприятиями и что более важно – торговать советским сырьем на мировом рынке. Ликвидация монополии внешней торговли в СССР – важнейший этап в формировании российской буржуазии. Советское сырье было крайне дешевым на внутреннем рынке, так как государство целенаправленно занижало цены на него для стимуляции роста обрабатывающей промышленности. Когда кооперативы получили возможность торговать советским сырьем, то продавали его на мировом рынке по ценам в разы, превышающим те, по которым они его покупали внутри страны. В результате такой нехитрой операции, эти организации получали огромную прибыль, основанную на разнице в цене сырья на отечественном и мировом рынках. Так происходило формирование капитала российских капиталистов.
Например, вот интересный случай из богатой биографии М. Ходорковского: «Любопытно, что интерес группы Ходорковского к нефтяным делам начался еще в 1992 году, когда подконтрольная ей фирма “Менатеп-импекс” получила от правительства разрешение на осуществление бартерного обмена российской нефти на кубинский сахар. Хотя выделенная квота нефти была погружена на корабли, только половина ее была доставлена до портов назначения. Разъяренная Куба продала выделенный ею сахар западным фирмам, которые в конечном счете перепродали его России по более высоким ценам. Официальное расследование не выявило виновных»[185].
Вследствие финансовых махинаций и перепродажи сырья сформировался капитал, на основе которого в России буквально за пару лет возникла целая сеть частных банков, которые возглавляли будущие олигархи. Крупнейшими среди них были Альфа-Групп, Группа «Мост», ОНЭКСИМ банк, Банк Столичный, Инкомбанк, Менатеп. До залоговых аукционов 1995 г., они не имели в собственности активов крупных промышленных предприятий. Создатель торговой биржи «Алиса» Г. Стерлигов с сожалением говорил: «Рычаги власти в производстве как находились в руках совдепа (“красных директоров”. – М. Л.), так и находятся. Никто пока до них не добрался, силенок еще у нас маловато. Но мы до них доберемся!»[186]. К сожалению для страны, его обещание сбылось.
И тут мы подходим к важному рубежу – началу залоговых аукционов в 1995 г. Речь идет об аукционах на право кредитования правительства России под залог находящихся в государственной собственности акций. Юридической основой для залоговых аукционов стал президентский указ от 31 августа 1995 года «О порядке передачи в 1995 году в залог акций, находящихся в федеральной собственности». Под залог предлагались акции «Сургутнефтегаза», «Сибнефти», СИДАНКО, ЮКОСа, «Норникеля», «Мечела» и других крупнейших сырьевых компаний.
Известно, что сумма кредитов, полученных от передачи в залог федерального имущества, была равна сумме временно свободных валютных средств федерального бюджета, размещенных в это время Минфином России на депозитных счетах коммерческих банков, ставших затем победителями в залоговых аукционах. Таким образом, банки фактически «кредитовали» государство государственными же деньгами[187]. В результате залоговых аукционов по заниженным ценам были приватизированы крупнейшие нефтяные, газовые и иные компании. Они стали жемчужинами в олигархических империях. Акции наиболее прибыльных предприятий на шести залоговых аукционах были «проданы» за 1 867 млн долларов. Через 1,5 года они стоили уже 39 713 млн долларов[188]. Общие финансовые потери государства от приватизации в 1990-е гг., по оценкам некоторых исследователей, составили свыше 1 трлн 300 млрд рублей, т. е. 60 с лишним бюджетов России 2000 г.[189] Как уже было замечено выше, залоговые аукционы били по корпусу «красных директоров», которые в регионах составляли основу влияния КПРФ. Устранение директоров стало для реформаторов важным политическим завоеванием в борьбе с Зюгановым, чей политический рейтинг рос параллельно падению рейтинга Ельцина. В. Потанин говорил: «…истинная цель заключалась в том, чтобы обеспечить нормальное руководство для крупных компаний и уничтожить лобби “красных директоров”. Это было самым важным»[190]. Залоговые аукционы наряду с экономической имели явно и политическую подоплеку. Резкое обрушение уровня жизни большинства населения, война в Чечне и многие другие события не способствовали росту популярности Ельцина. Накануне президентских выборов 1996 г. рейтинг действующего президента был крайне мал и не превышал 10 %. Залоговые аукционы должны были теснее связать судьбы банковского капитала и действующего режима. Каждый новый приватизированный завод для правящих кругов являлся шагом вперед от возможности «коммунистического реванша», которым любила пугать обывателей либеральная пресса.
| Дата | Предприятие | Доля, % | Средства, поступившие в бюджет, млн долл. | Победители аукциона |
|---|---|---|---|---|
| 17 ноября 1995 г. | Норильский никель | 51 | 170,1 | ОНЭКСИМбанк |
| 8 декабря 1995 г. | ЮКОС | 45 | 159 | ЗАО «Лагуна» (фактически – банк МЕНАТЕП) |
| 7 декабря 1995 г. | ЛУКОЙЛ | 5 | 141 | ЛУКойл-Империал |
| 7 декабря 1995 г. | Сиданко (теперь ТНК-ВР) | 51 | 130 | Банк МФК (фактически – консорциум из МФК и «Альфа-групп») |
| 28 декабря 1995 г. | Сибнефть | 51 | 100,3 | ЗАО «Нефтяная финансовая компания» (гарант – Столичный банк сбережений) |
| 28 декабря 1995 г. | Сургутнефтегаз | 40,12 | 88,9 | НПФ «Сургутнефтегаз» (гарант – ОНЭКСИМбанк) |