В 2010 г. между руководителями России и Украины были заключены харьковские соглашения, которые предусматривали после 2017 г. пролонгацию на 25 лет соглашения по базам Черноморского флота России в Крыму. В обмен на это «Газпром» снизил цену на газ для Украины на 30 % (100 долларов) и увеличил плату за аренду военных объектов в Крыму. После референдума на полуострове и присоединения его к России харьковские соглашения были денонсированы.
С началом военных действий на Донбассе отношения между странами резко ухудшились, что не могло не сказаться на поставках газах. Они фактически были заморожены на псшгода (июнь-декабрь 2014 г.) в связи с выдвижения Россией требования предоплаты за газ. После резкого изменения внешнеполитического курса нового политического руководства Украины, «Газпром» пошел на резкое увеличение цены, доведя ее до 485 долларов. «Наф-тогаз» в свою очередь сократил потребление российского газа, и не брал столько газа, сколько было заложено в контракте на основе принципа «бери или плати». В итоге обе стороны обратились в Стокгольмский арбитраж, который решил, что за второй квартал 2014 года Украина должна заплатить не 485 долларов за тысячу кубометров газа, а лишь 352 доллара. Вместе с этим «Нафтогаз» получит от «Газпрома» 2,6 миллиарда долларов компенсации за недопоставку газа на транзит через Украину. «Газпром» не согласился с решением арбитража и заявил о предстоящем разрыве транзитного соглашения с «Нафтогазом» в 2019 г.
По итогам многолетних газовых войн с Украиной, «Газпром» потерял крупного покупателя российского газа. В 2009 г. «Нафто-газ» закупил у «Газпрома» 56 млрд м³ газа, в 2017 г. – 1,6 млрд м³. Многочисленные попытки Кремля продавать собственные экономические и политические интересы через газовый шантаж провалились. Вместо выстраивания продуманной политики по отношению к Украине и украинскому обществу, была выбрана самая простая и примитивная форма давления: «Они не смогут обойтись без нашего газа». Выходит, что пока удается. Майдан и свержение Януковича стали следствием полной недееспособности российского руководства на внешнеполитической арене. Многолетняя газовая война между Москвой и Киевом закончилась пирровой победой для обеих сторон – разрыв экономических контактов невыгоден обеим странам, но амбиции правящих классов стоят превыше всего.
Военный конфликт на Украине усилил опасения европейских стран относительно надежности поставок «Газпрома», что выразилось в наращивании попыток диверсифицировать газовой рынок. По оценкам экспертов «Statoil», вплоть до 2040 года спрос на газ в ЕС будет сокращаться на 0,4–1,6 % ежегодно[324]. Одним из главных конкурентов российского газа из магистральных газопроводов является сжиженный газ, который продается по более низким ценам на спотовых рынках. По мнению Филиппа Оливье, главы Engie Global LNG, к 2020 году американский экспорт сможет обеспечивать половину всех поставок СПГ в Европу[325]. На газовом рынке сложилась ситуация, которая выгодна странам-покупателям – наличие большого количества предложений. В пользу «Газпрома» играет наличие разветвленной инфраструктуры и долгосрочные контракты, против – краткосрочные договоры по более низкой цене и мобильность доставки СПГ. В данной ситуации «Газпром» был вынужден пойти на существенное снижение цен на газ, что сильно ударило по прибыли компании (чистая прибыль упала на 25 %). Падение прибылей происходило на фоне растущих долгов «Газпрома». Чистый долг в 2017 г. увеличился на 24 % до 2,4 трлн руб.[326]
В конце 2006 г. «Газпром» установил новую цену для экспорта российского газа в Беларусь (105 долларов за 1 тыс. м³). Причем 75 долларов из этой суммы Минск обязали заплатить наличными, а оставшуюся сумму – акциями «Белтрансгаза». Первоначально Беларусь отказывалась от подписания нового контракта, предложив 75 долларов за 1 тыс. м³[329]. Решающие переговоры проходили 31 декабря, незадолго до Нового года было подписано новое соглашение (100 долларов за 1 тыс. м³). В 2007 г. «Газпром» приобрел 50 % акций «Белтрансгаза» за 2,5 миллиарда долларов. В 2011 г. российская компания выкупила вторую половину акций газотранспортной системы Беларуси, переименовав ее в «Газпром трансгаз Беларусь».
Второй крупный газовый конфликт между Россией и Беларусью произошел в 2010 г., и он напрямую касался цены на газ. Минск продолжал платить по ценам 2009 г. (150 долларов за тысячу кубометров), в то время как новый заключенный ранее контракт предусматривал в первом квартале 2010 года цену в 169 долларов за тысячу кубометров, а во втором – 184 доллара. Возникла задолженность в 200 млн долларов, из-за которой в июне 2010 г. «Газпром» снизил поставки газа в Беларусь. Лукашенко усмотрел в такой политике политическое давление со стороны России по вопросу вступления Беларуси в Таможенный союз. На тот момент Беларусь требовала от России отмены экспортных пошлин на нефть и нефтепродукты[330]. В июне 2010 г. Беларусь погасила свой долг.
Последний газовый спор между Москвой и Минском состоялся в 2016 г. Беларусь настаивала на снижении цены газа с 132 долларов до 73 долларов. В этот период средняя цена за экспорт российского газа в Европу составляла 170–180 долларов, в странах СНГ – 140–150 долларов[331]. К апрелю 2017 г. «Газпром» оценивал долги Беларуси в 730 млн долларов, в связи с чем Россия снизила поставки беспошлинной нефти на белорусские НПЗ с планируемых 24 млн тонн до 18 млн тонн[332]. Газовый вопрос решался на встрече первых лиц России и Беларуси. По итогам ее было решено, что белорусский долг рефинансируют, а в 2018 г. Беларусь получит новую скидку[333]. Через несколько дней после встречи было объявлено, что Россия предоставит Беларуси кредит в 1 млрд долларов, а из Евразийского фонда стабилизации и развития Минск получит еще 600 млн долларов.
Ценовая политика «Газпрома» в отношении Беларуси оказалась традиционно мягче в сравнении с ценами для других стран СНГ. Но до 2011 г. компания стремилась постепенно повышать цену российского газа для Минска. После покупки «Бел-трансагаза» «Газпром» сделал Минску существенную скидку, также беспошлинно поставляя российскую нефть на белорусские НПЗ. То есть «Газпром» в своей ценовой политике постоянно разрывался между официальной декларацией о сугубо коммерческих целях компании, и определенными ценовыми зигзагами, связанными с теми или иными политическими событиями. Подобная непоследовательная экономическая политика приводит к противоречивым результатам: позиции «Газпрома» как коммерческой организации ослабевают, но усиливается его политическая роль.
За первый срок Путина происходят кардинальные перемены в руководстве «Газпрома». Место Черномырдина и Вяхирева занимают ближайшие соратники Путина – А. Миллер, Д. Медведев. Ключевые должности в «Газпроме» получают бывшие коллеги Миллера, работавшие в Морском порту Санкт-Петербурга: Михаил Середа – глава аппарата правления, Андрей Круглов – глава финансового управления, Елена Васильева – главный бухгалтер, глава имущественного департамента – Александр Красенков, Кирилл Селезнев – гендиректор «Межрегионгаза»[334]. Миллер уволил из «Газпрома» часть команды Вяхирева: Александра Пушкина, курировавшего газовый бизнес в СНГ и Балтии, и завхоза Николая Гусли-стого[335]. Как вспоминал главный финансист «Газпрома» Семеняка: «Я понимал, что мне придется уйти и уступить свою должность человеку из круга Миллера. “Газпром” всегда был кастовой структурой, а новая команда четко делила людей на своих и чужих. Я все равно у них ассоциировался со старой командой»[336]. Новое руководство «Газпрома» также изъяло активы компании, переданные «Итере» – «Пургаз» и «Севернефтегазпром», владевшие Южно-Русским месторождением. Это позволило «Газпрому» временно нарастить добычу.
Вяхирев прокомментировал в интервью свою отставку следующим образом: «Они же обложили меня, как медведя в берлоге, всякими дуростями, невозможно было работать. Я думаю, что нашли бы какую-то причину, башку бы оторвали мне, а зачем ждать, когда оторвут?»[337]. Он не стал ждать и ушел без каких-либо серьезных конфликтов, сохранив за собой 0,01182 % акций Газпрома.
Путин уделял «Газпрому» важнейшее место в формировании российского корпоративного капитализма. Как замечает С. Пирони: «К середине 2002 года Кремль превратил “Газпром” из потенциального финансиста инакомыслия (Газпром в 1996 г. купил 30 % акций НТВ. – М. Л.) в мощный бастион собственной власти»[338]. Важно учитывать тот факт, что Вяхирев оказывал финансовую поддержку избирательному блоку «Отечество – Вся Россия», не желая прихода к власти ставленника Б. Березовского. Все это учитывалось новым руководством Кремля. «Газпром» как важнейший экономический рычаг нужно было вырвать из рук Вяхирева, и Путин сделал это. Руководство страны взяло курс на огосударствление компании. В 2005 г. российского государство стало владельцем контрольного пакета акций «Газпрома» – 50 % + 1 акция. На законодательном уровне закрепили, что минимальный процент акций «Газпрома» в руках государства должен быть не ниже 50 % + 1 акция. После этого был снят запрет на продажу ограниченного числа акций «Газпрома» на международных фондовых