Она перестала сопротивляться. Мое зрение дрожало, расплывалось. Громкие удары звенели в моих ушах. Была трещина. Жертва сломала мой купол? Я встал. Но прежде чем я успел пройти половину пути, меня сбил с ног еще один удар, от которого у меня закружилась голова.
Вместо того, чтобы подняться, я перевернулся. Жертва взмахнула щитом, разбив забрало умирающего товарища. Он преследовал меня, пока я катился. Один шаг, два шага. На третьем шаге я покатился к нему. Катящиеся деревья на холме могут сбить других. Почему я не мог сделать то же самое?
Жертва взвизгнула, ее ноги врезались в мое туловище. Раздался треск. Я думаю, что-то сломалось. Но моя грудь не важна. Разрушение груди не мешает моим движениям. Жертва упала, пока я поднимался обратно. Ситуация была обратной. Но у меня не было щита, чтобы разбить его, только стрела. У жертвы не было открытых участков кожи, протыкание ее бронированной одежды ничего не дало бы. Что я мог использовать?
Инструмент для рытья ям, который я уронил ранее. Я поднял его. Жертва к тому времени уже была на ногах. Вместо того чтобы броситься на меня, оно подняло щит и отступило на шаг. Его правая рука безвольно болталась рядом, все еще раненная после моего последнего удара.
Глава 43Грибок
— Кто ты такой?
«Он думает, что я могу говорить?»
Я открыл рот, но вырвался только стон. К моему сожалению все еще не могу говорить, и не думаю, что когда-либо смогу.
Это слишком сложно. Я практиковался несколько раз, но все мои усилия оказались бесполезными.
Мы с добычей поменялись местами. Она сделала еще один шаг назад, потянула за собой, закрыла дверь, не сводя с меня глаз. Она не показала никаких сверхъестественных вещей. Просто обезопасил «нас».
Так было лучше. Если я убью жертву, остальные не пролезут, не съедят. Будет возможность их сохранить. Но есть и риск. Жертва может убить меня. Его рука повреждена. Если бы не он, я бы уже сбежал.
— Ты понимаешь, что я говорю?
Жертва дрожала. Его дыхание затруднено. Травма на его руке, должно быть, болела больше, чем я думал. Но я не сломал ему кость, рука совершенно прямая, как и должно быть. Но рана глубокая. Оказывается, инструмент для рытья ям может пробить бронированную одежду жертвы. Кровь стекает по рукаву, капая на землю.
Давненько я не чувствовал запаха свежей еды. Если бы остальные были здесь, они бы давно набросились на жертву. Но я не такой, как другие. Я умнее. Я могу подождать.
Жертва умирает, если теряет достаточно крови. Только, я не уверен, сколько. Но если я подожду достаточно долго, побеспокою жертву, когда она склонна причинить вред, я смогу ее убить.
Я тоже отступлю на шаг, дистанцируюсь от добычи. Шум, который мы вызвали ранее, был громким, слишком громким. Это привлекло остальных к задней двери. Жертва не может убежать, теперь… Даже если я буду далеко от него, жертва не попытается убежать.
— Что тебе нужно?
Оно все еще говорит со мной.
Почему?
Оно знает, что я не могу ответить. Может, жертва не со мной разговаривает? В здании есть еще одна жертва? Возможно, что не вся жертва вышла. Если их больше трех, у меня проблемы.
Если бы жертва подкралась ко мне сзади, я бы не узнал. Есть угол, в который я могу втиснуться. Я могу следить за добычей, защищая спину. Если в эту комнату есть только два входа, дверной проем и черный ход. Если придет жертва, пока я стою в этом углу, я буду знать.
— Я знаю кто ты… Ты…. Ты умный мертвец, верно?
Да все верно. По сравнению со всеми остальными, я самый умный. Но что пытается сделать жертва? Если он не примет меры, он истечет кровью. Он также не пытается убежать. Он не пытается меня убить. Он просто стоит там, наблюдая за мной.
Как разговор со мной путь выживания для него? Он должен убить меня, залечить рану, сбежать. Будет трудно убежать, если он ранен, ибо он не может исправить свою травму, если я смотрю на него. Что он делает?
— Пожалуйста, ответь мне… Скажи хоть что ни будь!
Я думаю, что понял. Это случалось и раньше, когда я загонял жертву на дереве. Эта жертва была окружена. Он понял, что я умный, м там у него не было шансов выжить. Вот почему оно говорило со мной, пыталось договориться. Он попросил меня увести остальных, сказав, что приведет меня в место, где много добычи. В конце концов, это меня обмануло. Но я знал это, и обманул его в ответ. Эта жертва пытается сделать то же самое, используя слова, чтобы обмануть меня.
Как она это делает? Я хочу знать, какой трюк он может придумать. Пока жертва смотрела на меня, я кивнул.
— Альфа, ты понимаешь меня?
Я снова кивнул.
— Почему ты игнорировал меня?
Потому что я не понял его намерений. Как мне это выразить? Я пожал плечами.
— Почему ты не пытаешься меня убить?
Я жду, когда жертва умрет. Я снова пожал плечами.
— Тогда… Ты собираешься меня отпустить?
Я кивнул.
— Правда собираешься?
Я снова кивнул.
— Хорошо… Спасибо… Я перевяжу рану. Можешь передать мне аптечку?
Аптечка первой помощи. Коробка, которая была у последних пяти жертв. Она белая с красным крестом.
Я отошел от угла, не спуская глаз с добычи, ища коробку своим ограниченным зрением. Нашел! Я схватил её, бросил на жертву.
— С… Спасибо, — пробормотала жертва и подняла коробку, — Если… Если ты не собирался убивать меня с самого начала, зачем ты привел сюда всю эту армию?
Может, мне стоит больше практиковаться в разговоре? Единственное, что я могу сделать, это пожать плечами. Опять таки.
Жертва не двигалась. Он уставился на меня, прежде чем медленно подойти к аптечке. Затем она открыл ее, все еще наблюдая за мной. Её щит опустился. Я сделал шаг вперед. Щит снова поднялся.
— Что ты делаешь? Не подходи ближе, пожалуйста…
Жертва отодвинулась в сторону, сбросив щит и вместо этого подняв копье. Плохой выбор. Копье не может защитить от стрел. Я буду ждать. Когда он будет исправлять свою травму, я выстрелю в него. Если мне повезет, мне не придется ждать, пока он истечет кровью.
Начальник хотел больше зараженных. Никто в тюрьме не был на грани превращения и даже не показывал никаких признаков, поэтому охотникам пришлось выйти и поймать кого-нибудь. Им даже был дан приказ не находить припасов, и единственной целью их поездки было поймать как можно больше зараженных, и как можно быстрее. По возвращении они были помещены в карантин в соответствии с процедурой. Но как-то мне почему-то дали задание провести десяток зараженных из тюрьмы к зданию начальника. К счастью, охотники уже связали зараженного и заткнули ему рот. Не так уж сложно заставить их следовать за мной, учитывая, что они хотят меня съесть.
Пока Ира выполняла простую работу по доставке четырех охотников в тюрьму, я выполнял грязную работу, проводя десять зараженных через лагерь с помощью веревки. Я тоже не мог бежать, так как несколько зараженных, похоже, были ранены или что-то в этом роде. Они двигались медленно по сравнению с другими, которые практически дышали мне в затылок. В конце концов, я воспользовался острием копья, чтобы они не пускали на меня слюни, пока я шел задом наперед до самого дома шефа.
Охранник у двери даже не удосужился помочь мне занести их внутрь; все, что он сделал, это сказал мне, что шеф внизу.
Сволочь.
Пронести зараженных через лагерь было легко, еще труднее попытаться провести их через подвал в комнату шефа, но мне удалось — после того, как я опрокинул полку.
— Шеф, я принес инфицированных. На кой черт тебе столько нужно?
Прошло пару дней с тех пор, как я видел его в последний раз. В это время вернулись охотники, которых он послал совершить набег на близлежащие аптеки и больницы. Если я не ошибаюсь, шеф, вероятно, получил много новых лекарств, которые он хотел бы попробовать. Что касается инфицированных, которых я привезла в прошлый раз, то их нигде не было.
На столе не было даже пятнышка крови, ничего, что указывало бы на то, что оно когда-либо существовало.
Шеф развернул свое вращающееся кресло. Он был одет в свой защитный костюм.
— Это ты, Вэл?
«Он вспомнил меня?»
Я немного удивлен. На мне шлем и обычная камуфляжная одежда. Он отличил меня только по моему голосу?
— Да, это я.
Я повернулся, чтобы оттолкнуть зараженных от себя рукоятью копья, не пуская их в комнату.
— Где Влад?
— Влад?
— Мой охранник!
«О, тот самый моральный урод?»
— Он наверху, охраняет.
— Это… Ладно, разберемся без него, — пробурчал он и покачал головой, — Помоги мне связать этих зараженных, а? Можешь сначала привязать их к той трубе.
«Труба не сломается, верно? Надеюсь нет».
Я передал свое копье шефу, и он держал его подальше от меня, пока я привязывал свой конец веревки к вертикальной трубе в углу комнаты.
— Ты не ответил мне, босс. Зачем тебе так много мертвецов?
Если я не ошибаюсь, в прошлый раз шеф сказал мне, что перепробовал все противогрибковые препараты, но безрезультатно.
Начальник ничего не сказал, удерживая зараженных. Когда я закончил привязывать веревку, он вручил мне копье, и мы оба пошли назад, вне досягаемости зараженных.
— Не говори никому то, что я собираюсь рассказать тебе дальше, даже своей девушке, хорошо?
Я сглотнул. Чувство беспокойства разлилось по моей груди. Было ли это плохо?
— Хорошо…
Шеф некоторое время смотрел на меня, прежде чем кивнуть.
— Я… Я думаю, что нашел лекарство или, по крайней мере, сделал большие шаги в правильном направлении!
«Что? Реально?»
— Действительно? Почему ты не хочешь, чтобы я никому рассказал? Разве это не повод для радости?
— Просто я еще не проверял, — сказал шеф, — Как вы думаете, что произойдет, если я объявлю об этом, а затем не добьюсь успеха? Это было бы наихудшим возможным исходом для морального духа всех здесь присутствующих…
— Согласен…
Он покачал головой, прежде чем указать на ближайшего к нам инфицированного.