Что я должен делать? Добыча хочет удержать меня здесь. Они не будут ждать снаружи, чтобы нанести мне удар. Тогда они заставят меня уйти? Бросить горящие поленья внутрь? Сожгут здание? Я думал, что они этого не сделают, не разорят собственную территорию. Но вроде будут. Затем, прежде чем добыча вернется с огнем, я должен уйти сейчас.
Когда я выйду, меня будут ждать восемь жертв с копьями, готовыми нанести удар. Но если я подожду здесь, восемь жертв все равно будут здесь. И другая добыча вернется с огнем. Мой лучший шанс сбежать сейчас. Но куда я побегу? Это не имеет значения. Везде лучше, чем здесь. Я могу пойти в одно из наиболее важных зданий.
Но сначала я должен выжить. Восемь жертв. Как? Они не собираются входить внутрь. Я должен сражаться с ними в открытую. Восемь бронированных жертв с копьями. Невозможно. Я умру.
Но если я подожду здесь, меня вытолкнут, я умру более гарантированной смертью. Могу ли я отрезать себе путь? Сбежать через дверь, которую забаррикадировала добыча? Я не думаю, что есть достаточно времени. Огонь не так далеко отсюда. Раньше у меня было время только потому, что добыча оставила меня в покое. Тогда я должен подготовиться. В этой комнате висит одежда.
У меня мало времени. Я возьму потолще, буду носить. Даже минимальная степень защиты имеет значение. Трудно заставить их драться из-за моей и без того толстой одежды. Но добыча не собирается меня останавливать. Как только я их надену, я уйду. Сражусь с восемью жертвами до того, как вернется другая жертва. Я могу полагаться только на себя. Я еще не умер. Я не умру сейчас.
Там был щит, оставленный одной добычей. Я схватил его, поднял левой рукой. Это было громоздко. Хорошо. При этом мне не нужно беспокоиться о своей левой стороне. Моя сумка толстая. Копья не должны протыкать все мясо внутри.
Единственные уязвимые места — это задняя часть моих ног, правая сторона тела, часть туловища. Должен ли я использовать копье? Или нож? Копье имеет большую досягаемость. Но как только добыча приблизится, я буду беспомощен, не в состоянии даже использовать левую руку. Нож препятствует этому. Меня могут атаковать издалека. Но я всегда могу подобраться.
Все мои приготовления готовы. Если я умру, я умру. Это будет неудачно. Но все умирает. Добыча. Другие. Почему я думаю, что я исключение? Это не значит, что я не буду бороться изо всех сил, чтобы жить. Там восемь жертв, по четыре с каждой стороны.
Со щитом слева от меня мне не нужно беспокоиться о добыче слева. Я бросился вперед, убедившись, что охраняю свою сторону.
— Бей!
Я прижался к стене здания, держа щит под углом. Только две жертвы могли атаковать мое тело. Я бежал, прижавшись к стене, отражая удар копья от самой дальней добычи из двух атакующих. Ближайшая ко мне добыча целилась мне в правое плечо. Предсказуемо. Других хороших мест для атаки не было. Поскольку я знал, что он приближается, я нырнул вниз и направился к его ногам. Его копье попало в мою сумку. Мой нож вонзился ему в бедро.
Я вытащил нож, стоя. Копья ударились о мой щит, почти лишив меня равновесия. Добыча, которую я ударил ножом, отступала к другой добыче. Идеально! Он оставил брешь, через которую можно было убежать.
Я бросился вперед. Добыча кричала. В каком направлении был огонь? Справа от меня. Добыча все еще преследовала меня.
Их копья вонзались в мою сумку. Я держал свой щит немного позади себя под углом, защищая ноги. Мой фронт был широко открыт. Но впереди не было никакой добычи. Мне бежать к огню? Ну, других мест было не так много. Добыча догоняет. Способен нанести мне удар, даже если я бегу так быстро, как только могу.
Если я сейчас изменю направление, то сбавлю скорость. Я могу бежать только по прямой, чтобы оставаться немного впереди. Но сейчас ко мне спереди приближается добыча. Должно быть, они слышали крики. Они не носят оружия. Щитов тоже нет. Только горящие дрова. Если бы у них были копья, я бы не решился подойти. Но огонь только плавит мою кожу, сжигает мои ногти. Меня это не убьет. Это почти безвредно.
Добыча, должно быть, тоже это поняла. Они бросали в меня куски дерева. Потом они побежали в сторону, подальше от меня. Мне было наплевать на дрова. Я шагнул к нему, на него, через него. Он был не очень большим. Добыча позади меня с легкостью прошла через нее.
Но я услышал, как один из них закричал и упал. Здание, которое я поджег накануне, было впереди. Как только я доберусь туда, у меня будет узкая точка. Добыча передо мной рассыпалась, не останавливая меня. Почти готово. Они проткнули мою сумку. Но это не имело значения. Дверь была широко открыта. Я был на ступеньках. Затем дверь захлопнулась. Я врезался в него.
Отскочил. Упал. Добыча с копьями была почти на мне. Я был так близко. Что случилось?
Добыча кричала. Они были громкими. Но было трудно разобрать слова. Они кричали одновременно. Могли ли они вообще слышать друг друга? Было несколько слов, которые я мог понять: убить, заколоть, ублюдок.
Мне не нужно было слышать все это, чтобы понять, чего хочет жертва. Но я не собирался позволять им делать это так легко. Не знаю, почему дверь так резко закрылась. Может быть, внутри была добыча, увидела, что я иду, закрыла мою единственную надежду. Но это не имеет значения. Теперь я могу только драться.
Я поднялся. Было семь жертв с копьями, образующие полукруг окружая меня. Я стоял спиной к двери здания. Приближалось больше добычи, немного, просто в два раза больше, чем сейчас. Без узких мест мои шансы не выглядят такими уж большими. Я должен прорваться мимо добычи, найти ее. Там эта добыча выглядит слабой. Он такого же размера, как я, меньше остальных. Я перекинул щит на правую руку, вставив нож в левую. Жертва воспользовалась этим движением, чтобы нанести мне удар. Я отступил в сторону, избегая удара. Затем я бросился вперед на самую маленькую добычу.
— Ира! Оно направляется к вам!
Позади меня раздался звук: дверь открылась. Но это не имело значения.
Я уже мчался вперед со всей возможной скоростью, поворот поставил бы меня в ужасное положение. Я могу двигаться только вперед. Мое левое плечо было беззащитным. Когда кажется, что добыча собирается нанести удар, я падаю вниз и атакую ее ногу. Тактика была эффективна раньше. Жертва сделала шаг вперед. Его верхняя часть тела дернулась. Оно собиралось атаковать.
Я упал. Но вместо того, чтобы уклониться от копья или попасть в мою сумку, как я и ожидал, оно вонзилось мне прямо в плечо.
— Я уже видел, как ты это сделал, урод!
Я потерял равновесие, упал на землю. Добыча использовала весь свой вес, чтобы надавить на свое копье, воткнутое мне в плечо. Я поднял руку.
Но жертва наклонилась под углом, ее ноги были слишком далеко, чтобы рубить. Вместо того, чтобы атаковать, я должен стоять. Находясь на земле, так все жертвы умирают для других. Я не могу оставаться внизу.
Я оттолкнулась от земли, поднимая свое тело. Добыча изо всех сил старалась удержать меня: хрюкала, переминалась со своей тяжестью. Затем оно закричало.
— Чего вы, ребята, ждете!? Атакуйте!
Даже если другие мои глупы, я действительно не возражал бы, чтобы они были рядом прямо сейчас. Добыча набросилась на меня, пронзила меня, целясь в мои конечности. Правая сторона моего тела была защищена моим щитом. Уцелели только правая рука и спина. Копья вонзились мне в ноги. Дополнительная одежда, которую я носил, помогла.
Вместо того, чтобы пронзить мои конечности одним ударом, потребовалось два или три удара. Мне хотелось свернуться клубочком, защищать свои конечности. Но это был неверный путь. Свернуться калачиком означает смерть. Я перевернулся на левый бок, выдернул копья из ног, раздавил копья в левой руке под своим телом, оставив их деревянные обломки внутри.
Я пнул копья, вонзившиеся мне в ноги, поднял щит, чтобы защитить голову от летящих к ней копий.
Мой живот был проткнут. Мои бедра тоже. Я использовал левую руку, чтобы подтолкнуть туловище вверх, подогнув ноги под себя. Моя правая нога двигалась не так, как мне хотелось. Но этого было достаточно. Я выпрямил левую ногу, подпрыгнул в вертикальном положении. Я не собирался умирать на земле, как добыча. Копье вонзилось мне в бок слева. Я схватил его правой рукой, рванул вперед, подтягивая добычу к себе. Я нанес удар ножом в левой руке, целясь ему в шею. Я промазал, попал ему в спину. Я поднял нож, снова ударил, снова и снова, пока не нашла свою цель, игнорируя копья, пронзающие мои ноги и спину. С этой добычей передо мной были открыты только мои ноги и спина.
Добыча обмякла, упала вниз. Вместо того, чтобы уменьшаться, количество копий, пронзающих меня, увеличивалось. Остальная добыча прибыла. Я слишком долго вырывался из полукруга.
Моя правая нога не реагировала. Я мог сдвинуть ее. Но она не выдержал моего веса. Я даже больше не могу бегать. Я не могу приблизиться к добыче. Я уронил нож, переложил копье, которое схватил правой рукой, в левую. Щит и копье, разве не так поступила добыча? Хотя, у других тогда не было копий, чтобы поразить добычу.
Копья жертвы целились в незащищенные места. Дополнительная одежда действительно помогла. Если бы не она, я был бы в еще худшем положении. Но все равно было очень плохо. Я хромал назад, отражая удары копья своим щитом, нанося удары, когда мог. Ни одна из моих атак не достигла. И на каждую предпринятую мной атаку четыре атаковали в ответ. Приходится прижиматься спиной к стене, ограничивать удары только левым боком. Хорошо, что я не успел далеко убежать. Было бы лучше, если бы я прошел через это. Но эта ситуация еще не тупиковая.
Стена была всего в нескольких шагах.
Но эти шаги были самыми трудными, которые я когда-либо предпринимал. Мне пришлось использовать свой щит, чтобы поддерживать свое тело, заменив им правую ногу. Это делало меня еще более уязвимым для атак. Но жертва была настороже, не напала, как я ожидал. Они не хотели получить ответный удар. Они снова окружили меня полукругом. Дверь, она была открыта.
Я не расслышал. Добыча, должно быть, вышла из него, присоединившись к атакам. Шанс.