Первая неудача не остановила ребят. Володя с Ваней решили проникнуть в сад со стороны реки, но калитка оказалась закрытой изнутри, а перелезть через стену нечего было и думать. Нужна какая-то «воинская хитрость», как выразился Володя.
— Знаете что! — нерешительно начал Ваня, когда часовой повернул к воротам. — Одному надо обойти кругом и ждать около угла. Другому сидеть здесь на карауле и махать кепкой, когда можно бежать, а третьему задержать немца. Понятно?
— Ничего не понятно, — сказал Гриша.
— Погоди, Гриша. Я, кажется, понял. Ваня, расскажи подробней свой план.
— Чего тут не понять? — уже уверенно сказал Ваня. — Например, Трубач обойдет кругом и спрячется за углом у башни. Ты, Володя, будешь сидеть здесь и, когда немец пойдет в ту сторону, махни Трубачу платком, и он сразу побежит к этому углу и потом в сад.
— А ты?
— Не перебивай. Я выйду с той стороны. Когда немец подойдет к воротам, буду у него спрашивать про что-нибудь. А ты успеешь перебежать в сад.
— Т-с-с… — зашипел Гриша.
На дороге показался человек в хромовых сапогах, военных брюках, в пиджаке и с галстуком. На рукаве была повязка.
Ребята сразу узнали Леденцова.
— У-у-х! Гадюка ползет, — прошептал Трубач.
В начале войны Леденцов куда-то исчез, но вскоре после прихода немцев он неожиданно появился в городе живой и здоровый. Леденцов устроился работать в комендатуре. С этих пор он резко изменился. Его походка и все движения стали медленными и важными. Слова он произносил раздельно, цедя их сквозь зубы. Видимо, он кому-то подражал.
Леденцов прошел по дороге в нескольких шагах от ребят, задержался на минуту около часового и скрылся в воротах монастыря.
— Вот я бы про него и спросил, — сказал Ваня.
— А если тебя пропустят туда? — спросил Володя, поняв мысль приятеля.
— Ну так что!.. — сказал Ваня, но сейчас же спохватился. — Нет, лучше пускай сам выйдет к воротам на улице.
Ребята пошептались еще минут пять и принялись действовать. На месте остался Володя. Через полчаса он заметил крадущуюся вдоль стены фигуру Трубача и дал сигнал Ване. Тот ровным, спокойным шагом вышел с противоположной стороны и направился к часовому.
Немец сразу заметил мальчика и, не доходя до угла, повернул назад. Володя от волнения задерживал дыхание. Сердце в груди колотилось, словно собиралось выскочить.
Наступал самый опасный момент. Немец, не оглядываясь, шел к Ване. Володя махнул кепкой. Припадая к земле, Гриша бросился вперед, завернул за угол и скоро оказался в нише, где была дверь.
«Только бы не скрипнула», — подумал Володя, и, словно в ответ, раздался протяжный стон ржавого железа. К счастью, немец не обратил внимания на этот звук. Он подозрительно и сосредоточенно смотрел на Ваню.
Еще несколько секунд, и Трубач скрылся за дверью. Теперь Володя начал наблюдать за Ваней. Он видел, как тот вежливо снял кепку, поздоровался с немцем и заговорил. Володя снова затаил дыхание, приложив к уху ладонь. Ему казалось, что он слышит голос приятеля, но, конечно, это было ошибкой. Немец замахал рукой, и Ваня, поклонившись еще раз, начал пятиться назад.
Как раз в этот момент на дороге показалась легковая машина. Часовой быстро отошел к воротам и замер.
«Вот повезло-то, — подумал Володя. — Приехала бы машина чуть раньше, или задержись Трубач на несколько минут, и всё бы пропало».
Минут через десять послышался осторожный голос Вани:
— Володя! Пошли, что ли?
Прячась среди кирпича, мальчики вышли к забору и переулками, в обход, направились к речке.
— Трубач быстро проскочил.
— Я видел, — сказал Ваня. — Я всё боялся, что калитка закрыта или часовой оглянется.
— А что говорил немец?
— Не знаю. Бормотал чего-то по-своему… Них, них…
Взволнованные, они молча дошли до Косой улицы. Сокращая путь, мальчики перелезли через ветхий забор заброшенного огорода. Вот и речка. За поворотом широкой полосой белела монастырская стена. Здесь опять нужна осторожность. Ребята вошли в кустарник, росший на берегу, и, не спуская глаз с калитки, выходившей к реке, остановились.
— Вроде никого… — сказал Ваня.
— Пойдем потихоньку.
— А вдруг кто-нибудь смотрит с башни?
— Из кустов не надо выходить, пока за откосом не скроемся, — предупредил Володя.
Продираясь через кусты, приятели двинулись вперед. Через полчаса они стояли на лугу, где весной было проведено первое собрание мичуринцев. Черный круг земли, где тогда горел костер, не успел еще зарасти травой.
Послышался легкий свист. Гриша стоял в нише калитки и махал рукой.
— Ну как? — спросил Володя, когда они перебежали поляну. — В саду кто-нибудь есть?
— Никого.
— А в сторожке?
— И в сторожке никого, и в сарае. Я всюду заглянул, — торопливо говорил Гриша. — Часовые у них только за стеной снаружи. А в саду-то что делается! Ой-ой-ой! Идемте скорей. Дверь закрывайте.
Наконец-то они в саду.
Лето подходило к концу. Немцы еще не успели снять урожая, и ветки яблонь гнулись от тяжести плодов. Зеленые, с легким матовым налетом белого пушка, желтые, желтоватые с красным румянцем на солнечной стороне, красные с полосками яблоки висели на ветках.
Забыв об осторожности, ребята пошли по рядам деревьев зачарованные, словно они попали в заколдованный сад.
Не верилось, что их скромный труд так щедро оплатит природа. Много ли они успели сделать за одну весну? Подрезали сушь, взрыхлили землю да подкормили навозом.
Ваня знал много сортов, но здесь их оказалось еще больше, и он с таким же восторгом разглядывал неизвестные ему плоды. Каких только по форме яблок тут не было!.. Круглые, как шарики, плоские, как репки, удлиненные, вытянутые книзу.
— Вот так урожай! — сказал он, останавливаясь около знакомого дерева, с которым долго сам возился весной.
Вокруг деревьев лежало много упавших яблок. Они были самого различного вкуса: пресно-сладкие, с легкой кислотой, кислые. Одни мучнистые, другие сочные. И аромат их был различный.
— Вот бы Машу Ермакову сюда, — сказал Володя. — Ей так хотелось видеть, как яблоки наливаются.
— Ваня, иди сюда. Попробуй-ка! — крикнул в стороне Гриша.
— Тише ты! — остановил его Володя. — Услышит часовой!
— На, возьми. Вот яблочко, так яблочко! — сказал он, приближаясь к приятелям и передавая по желтоватому яблоку с мелкими белыми крапинками.
Ребята взяли яблоки; откусили и переглянулись.
— Как сахар! Верно? — спросил Гриша.
— Это «черное дерево», — сказал Ваня.
Яблоко было удивительно сладкое, без всякой кислоты.
Гриша вытащил из-за пазухи еще одно некрупное яблоко с румянцем сбоку.
— Вот, смотри, Ваня, этих яблок здесь больше всего, а есть невозможно. Зубы поломаешь. И кислые, скулы воротит. Наверно, дикие. Да?
Ваня взял яблоко. По форме это был какой-то «синап».
— Сейчас их не едят, — пояснил он. — Это зимний сорт. Их надо положить в подвал, и они к зиме дозреют. Вот тогда и попробуй. Они могут лежать до нового урожая и не испортятся.
Ребята снова разошлись по саду, прячась в высокой траве.
Скоро раздался тихий призывный свист Володи.
Когда Ваня разыскал товарищей, то увидел на их лицах полное недоумение. Они стояли около большой раскидистой яблони. Молодой «садовод» взглянул на дерево и понял удивление друзей.
На одной ветке висели длинные желтые яблоки, а рядом, на другой, круглые красные. Ниже прилепились маленькие полосатые, на короткой ножке, а за ними виднелись зеленые, похожие на грушу.
— Что за чудеса! Ваня, что это за яблоня? На одном дереве и всё разные яблоки. Мы с Трубой считали, считали и спутались. Штук тридцать разных насчитали.
— Это привитые сорта, — пояснил Ваня. — Раньше садоводы так делали: получат какой-нибудь новый сорт и привьют черенок в крону взрослого дерева, а потом смотрят. Если хороший, то они его размножают.
Обошли весь сад. Ребята сели под тень одного из деревьев.
— Что же теперь будет, товарищи? — сказал Ваня.
— А что? — спросил Гриша.
— Неужели весь урожай немцам достанется? Мы ведь хозяева сада. Нам это и решать.
— А сейчас Валька Леденцов будет наши яблоки жрать, — со злобой сказал Гриша.
— Надо что-то делать, — задумчиво произнес Володя.
Они долго сидели под яблоней, но придумать ничего не могли. Такое количество яблок под носом у немцев на себе не вынесешь.
— Знаете что? — сказал Ваня. — Надо с дедом поговорить. Он у меня толковый.
Так и решили.
Сбор урожая
В глазах у старика блеснули озорные искры, когда он выслушал внука.
— Да! Никуда это не годится… — согласился он. — Чтобы немцы наши яблоки ели!
Минуты три Василий Лукич молчал, разглядывая что-то в окне.
— Стало быть, заднюю калитку вы открыли? — спросил он, не отрываясь от окна. — Конечно, за это вас драть полагается, но раз всё благополучно обошлось, то ничего. Похвально.
— Мы думали, дедушка… хорошо бы на лодке по речке яблоки увезти, — робко сказал Ваня.
— Не годится… Увидят. Ложись пока спать. Утро вечера мудренее.
Василий Лукич ушел к бывшему сторожу сада, а Ваня разделся и лег в кровать. Спать не хотелось. Закрыв глаза, он видел перед собой яблоки всех цветов, размеров и форм. «Откуда взялось так много сортов?» — думал он. «Природа — закрытая книга», — вспомнил он слова Мичурина. Скоро ли люди научатся свободно читать ее? Это не так просто. Но как, наверно, интересно, когда человек прочитает новую страницу. Еще одна тайна сделается известной. Открытие электричества, радио — это всё прочитанные страницы из книги природы, о которой говорил Мичурин. Но как всё еще мало знают люди! Вот когда он держал маленькое семечко в руках, то знал, что из него вырастет яблоня. И только. А какие на ней будут плоды, об этом ему никто не скажет. Это пока закрытая для него страница. Но он ее прочтет обязательно.
Мысль задержалась, и перед глазами появилось кудрявое деревцо. За лето его яблонька дала сильный прирост, и новые ветки хорошо одеревенели.