Майкл Фрис
Студентка магистратуры Колумбийского университета Элиса Шлект подтверждает эти опасения и оценки, подчёркивая, что в современных США в сфере общественной мысли и гражданского активизма установилась атмосфера, близкая к гражданско-военной, когда любое инакомыслие воспринимается как агрессия и влечёт за собой соответствующий цензурно-репрессивный отпор:
«…порой чувствительность может стать настолько острой, что мы готовы отмахнуться от голосов, способных сделать обсуждение более глубоким. Любую озабоченность, любое отклонение от общепринятой “нормы мысли”, любое выражение мнения, которое хоть в чём-то не соответствует выбранной модели диалога, мы воспринимаем как “атаку” на нас. А “атака” – это не то, что нужно слушать, понимать или обсуждать, это то, что нужно пресечь»; «В итоге такие реальные проблемы, как, например, преступление чёрного против чёрного, фактически выводятся за рамки обсуждения»; «Настроения значительной части американской общественности сегодня таковы, что простое мнение, согласно которому насилие может являться одним из видов полицейской самозащиты, тут же получает ярлык “микроагрессии”. И эти ярлыки – под видом социальной справедливости – закрывают возможности осмысления проблем, превращая разговор в предписанный “идеальный диалог”»[203].
Элиса Шлект
С особой яркостью и мощью данная тенденция проявила себя в связи с гибелью задержанного полицией Миннеаполиса афроамериканца Джорджа Флойда и активизацией движения BLM весной-летом 2020 г. Элиса Шлект приводит в этой связи ряд примеров сетевой и социальной травли инакомыслящих, притом независимо от цвета их кожи:
«…каждый день мы видим, как люди изгоняются с работы и осуждаются общественностью лишь за высказывание мнений, за то, что они имеют смелость взглянуть на общепринятую норму в новом свете. <…> Когда популярный [чернокожий, – Д. К.] комик Дези Бэнкс высказался в Твиттере против грабежей, вандализма и поджогов, которые возникли под влиянием движения Black Lives Matter (“Чёрные жизни важны”), назвав это преступлением (а ведь это преступление и есть!), он тут же получил шквал оскорбительных откликов и был общественностью фактически лишён права на высказывание. Когда [чернокожий, – Д. К.] актёр Терри Крюс выразил обеспокоенность, заявив, что движение должно быть осторожным и обдуманным в своих действиях, чтобы не стать радикальным – “альтернативным левым”, на него тут же набросились в соцсетях и, что было особенно шокирующим, – в статье, опубликованной на сайте Hufifngton Post (популярный левый блог и агрегатор новостей), было дано указание таким знаменитостям “заткнуться”, а поклонникам – бросить их»; «25-летний известный [чернокожий, – Д. К.] актёр Шемейк Мур подвергся сетевой травле и вынужден был долго и безуспешно оправдываться после того, как высказал в Твиттере мысли о том, что, по его мнению, гибель Джорджа Флойда не была связана с расизмом, что есть проблема преступлений чёрных против чёрных и что, наконец, чернокожие также должны думать о том, как следует общаться с полицией, чтобы не подвергать свои жизни дополнительному риску»[204].
Таким образом, даже факт формальной принадлежности, согласно доктрине «позитивной дискриминации», того или иного высказывающегося к «угнетённой» группе отнюдь не является гарантией свободы этого человека от жёсткой социальной цензуры. Более того, в случае «упорного инакомыслия» такой человек по факту лишается не только права голоса, но и права считаться представителем «угнетённой группы», из которой он по сути изгоняется – «отменяется». Об этом Элиса Шлект пишет на примере своего университета:
«Так, Джон Макуортер, консервативный политолог и один из ведущих лингвистов страны, а также профессор Колумбийского университета, у которого я училась, последние несколько лет находится под огнём критики за свои нетрадиционные для нынешних американских университетов взгляды на движение Black Lives Matter, на использование расовых оскорблений, на внедрение “Критической расовой теории” в школах как одного из обязательных предметов и т. д. Несмотря на то, что Макуортер – чернокожий и невероятно хорошо говорит, его студенты и коллеги по университету часто в ходе дебатов называют его “неподлинным голосом”, подразумевая, что “подлинный афроамериканец”, к тому же преподающий в “прогрессивном университете”, обязан думать иначе»[205].
Джон Макуортер
Следует отметить, что данная тенденция – к тому, чтобы делить людей на категории институционально «угнетённых» или «привилегированных» не просто по формально-объективным факторам, но также по принципу приверженности идеологии позитивно-дискриминационной сегрегации, существовала в леволиберальной среде ещё до всплеска движения BLM.
Так, незадолго до смерти Джорджа Флойда будущий кандидат в президенты от Демпартии Джо Байден сказал темнокожему собеседнику буквально следующее:
«Если ты не знаешь, ты за меня или за Трампа, ты не чёрный»[206].
Твиттер сторонников Трампа прокомментировал данное видео следующим образом: «Это отвратительно»[207], что, впрочем, повлекло за собой обвинения их самих в «расизме» со стороны оппонентов[208].
Джо Байден в период предвыборной кампании 2020 г.
Двойная антилиберальность идеологически детерминированных критериев угнетённости/привилегированности, когда раса / национальность человека – а значит, и его принадлежность к привилегированной либо угнетённой группе – определяются на основе не только объективных расово-национальных характеристик, но и политических взглядов, хорошо видна на одном историко-компаративистском примере.
Национал-сегрегаторами в этом случае являлись идейные противники либерального подхода к национальному вопросу – черносотенцы и русские националисты, для которых национальность человека определялась в первую очередь его политическими взглядами, а не его этнокультурными характеристиками.
Выступая в 1913 г. в Государственной Думе, русский националист граф В. А. Бобринский, ссылаясь на черносотенца В. М. Пуришкевича, предложил следующий подход – на примере личности лидера леволиберальной Партии народной свободы (партии «кадетов») П. Н. Милюкова – к решению вопроса о том, кого и по каким признакам следует считать русским, а кого – евреем:
«[Когда] я говорю, что Милюков еврей, я положительно не оговариваюсь. Я считаю, что не было более меткого сильного слова члена Думы Пуришкевича, как когда он провозгласил: “Можно быть фон Анрепом и русским, можно быть Милюковым и жидом” (Смех. Аплодисменты)»[209].
Лидер фракции кадетов в IV Госдуме П. Н. Милюков (1859–1943)
Лидер фракции русских националистов и умеренно-правых в IV Госдуме В. А. Бобринский (1868–1927)
Лидер фракции «правых» (черносотенцев, крайне правых) в IV Госдуме В. М. Пуришкевич (1870–1920)
Сложно представить, как оценил бы сегодня (если бы мог) русский либерал Милюков цитированные выше рассуждения американского либерала Байдена, в которых последний по сути воспроизвёл идейную логику правых думцев Пуришкевича и Бобринского. Можно лишь предположить, что лидер кадетской партии усомнился бы в корректности определения Джо Байдена как либерала и, не исключено, заподозрил бы в нём националиста или расиста.
В рамках ново-тоталитарных социально-политических тенденций в целом и в связи с протестным движением BLM в частности – массированная медийно-сетевая травля «инакомыслящих» сопровождалась и продолжает сопровождаться не менее активным стремлением публично оправдать и легитимировать антиправовые действия уличных активистов, имевшие место в ходе протестных волнений.
Консервативное аналитическое медиа The Daily Signal привело ссылки из нескольких десятков медиа, опубликовавших контент, который либо оправдывал, либо прагматически обосновывал беспорядки и грабежи в первые недели протестов после смерти Джорджа Флойда[210].
Эндрю Керр
Автор материала Эндрю Керр разделил оправдания уличного насилия, к которым прибегали эти леволиберальные и левые СМИ и сетевые страницы, по типам аргументации на три группы:
1. «Беспорядки – это патриотично, и это работает!»
Одним из самых популярных обоснований этого тезиса в публикациях служила отсылка к знаменитому «Бостонскому чаепитию» 1773 г.
В частности, она содержалась в материале журнала Rolling Stone под заголовком: «9 исторических триумфов, которые заставят вас переосмыслить уничтожение собственности». Подзаголовок пояснял: «Сожжение флагов и уничтожение имущества являются частью долгой и гордой истории».
Материал в Rolling Stone предваряло фото небольшого пылающего магазина с подписью: «Винный магазин горит через дорогу от 3-го участка полицейского управления Миннеаполиса во время протестов по поводу смерти арестованного Джорджа Флойда»[211].
Очевидная спекулятивность мемориальных отсылок, оправдывавших погромы, грабежи и захваты чужой собственности, к «Бостонскому чаепитию», подчёркивалась тем, что все рассуждения такого рода игнорировали очевидную сущностную разницу этих внешне отчасти схожих событий: в 1773 г. речь шла не о классовой мести «угнетённых» – «привилегированным» соотечественникам, а о фактическом начале войны всех американцев как единого гражданско-политического целого против внешнего врага – британской метрополии.