Д. К.] поведение», не стал извиняться после слушаний и подчеркнул, что «сделал бы это снова»[226].
Информационно-политические и общественно-правовые коллизии, связанные с движением BLM, стали, как уже отмечалось выше, наиболее яркой и показательной демонстрацией произошедшего в XXI веке в США и на Западе в целом качественного сдвига идеологических приоритетов от индивидуальных свобод – в сторону социальной безопасности, от традиционного либерализма – в сторону социально-правовой сегрегации людей по признакам «угнетённости» или, напротив «привилегированности», а по сути по принципу императивной лояльности (или отсутствия таковой) ново-тоталитарному идейно-политическому мейнстриму.
Год от года и десятилетие от десятилетия данный глобальный тренд приобретал всё более «оруэлловские» по духу формы. В последнее время об этом с нескрываемой тревогой всё чаще стали писать учёные и публицисты – американские, западно-и восточноевропейские, российские и другие, – стремящиеся мыслить в категориях классического, правового либерализма, противоположного актуальному левому либерализму, по факту мутировавшему в «новый тоталитаризм».
Против новых этических веяний в истекшие годы не раз публично выступали харизматичные культуртрегеры. В частности, культовые актёры, создававшие на экране образы свободных, внутренне независимых и благородных, «духовно аристократичных» героев, принимающих на себя личную ответственность за себя и других людей и не обращающихся за помощью ни к государству, ни к какой-либо группе, тем более толпе.
Ален Делон, актёр театра и кино, кинорежиссёр, сценарист и продюсер:
«Жизнь больше ничего мне не приносит. Я всё знал, всё видел. Но больше всего я ненавижу это время, меня тошнит от него. <…> Всё фальшиво, всё искажено. Больше нет уважения, нет верности данному слову. <…> Я знаю, что покину этот мир без сожалений»[227].
Ален Делон, 2018 г.
Клинт Иствуд, киноактёр, кинорежиссёр, композитор:
«…возможно, я начинаю мыслить как старик, но мне кажется, люди стали злее и нетерпимее, чем были раньше. Раньше мы могли быть несогласными по какому-то важному вопросу, но всё равно оставались друзьями. А сегодня тот, кто с тобой не согласен, – придурок и идиот. Посмотрите любое ток-шоу»;
«…меня можно назвать либертарианцем. Я бы хотел, чтобы все оставили всех в покое. Ещё когда я был ребёнком, вокруг было слишком много людей, которые указывали всем, как жить. <…> мне насрать, кто хочет пожениться – геи или кто-то ещё. Не надо делать из этого столько шума. Пусть у всех будет возможность жить такой жизнью, какую они себе выбрали»;
Клинт Иствуд, 2018 г.
«…политкорректность заставляет людей постепенно утрачивать чувство юмора. Раньше мы свободно шутили про людей разных рас и национальностей, а сегодня, если ты захочешь так пошутить, ты будешь рот рукой прикрывать, чтобы тебя никто не слышал. Наши друзья для нас были “Сэм-еврей“, “Хосе-мексикашка“, но мы не вкладывали ничего обидного в эти прозвища. А сегодня мы тратим слишком много энергии и времени, пытаясь быть политкорректными»;
«…быть политкорректным – это очень скучно»[228].
Политкорректный удар по человеческой свободе и, в частности, по свободе творчества, отмечают и негативно оценивают не только ветераны-культуртрегеры.
В частности, берлинский театральный критик Мануэль Бруг на страницах газеты Die Welt подверг резкой критике временный запрет балета «Щелкунчик»: в конце ноября 2021 г. исполняющая обязанности художественного руководителя балетной труппы Кристиана Теобальд заявила, что в Государственном балете Берлина отменили показ классической программы «Щелкунчика». По её словам, причиной принятого решения стало то, что двое детей выходят на сцену в гриме, имитирующем тёмную кожу. Эксперты нашли в этом элементы расизма. Специалистам также не понравился китайский танец, где артисты передвигаются по сцене «мелкими семенящими шажками».
По словам критика Мануэля Бруга, принятое решение было ошибочным и политическим, а вина лежит на Кристиане Теобальд, позицию которой Бруг связал с «духом времени» и, в частности, со стремлением быть на одной волне с сетевыми настроениями:
«Этого требует дух времени, царящий преимущественно в злобных социальных сетях. И поэтому в этом году берлинские дети будут лишены удовольствия увидеть роскошную постановку классического балета Петра Чайковского “Щелкунчик”, в точности воспроизводящую премьерный вариант спектакля от 1892 года!».
Кристиана Теобальд
По словам Бруга, Кристиана Теобальд решила вместо служения искусству податься на «куда более важный идеологический фронт» и в итоге оказалась «перегружена своей борьбой за политкорректность»[229].
Коллективное письмо с критикой новейшего движения за расовое равноправие и права меньшинств, ведущего «к цензуре и разжиганию ненависти», летом 2020 г. подписали более 150 писателей, учёных, журналистов и общественных деятелей, в том числе Джоан Роулинг, Салман Рушди, Гарри Каспаров, Фрэнсис Фукуяма, Ноам Хомски, Маргарет Этвуд, Энн Эпплбаум и др.[230].
Авторы письма «О справедливости и открытых дебатах»: Джоан Роулинг, Глория Стайнем, Салман Рушди, Маргарет Этвуд
«Мы привыкли обвинять в этом правых радикалов, но в нашей собственной культуре всё шире распространяются цензура, нетерпимость к другим взглядам, мода на публичное шельмование и остракизм. <…> Эта удушающая атмосфера в конечном счёте повредит самым важным ценностям. <…>. Путь к победе над плохими идеями в их разоблачении, спорах с ними и переубеждении, а не в попытках заставить [их сторонников, – Д. К.] замолчать. Мы против ложного выбора между свободой и справедливостью, они не могут существовать друг без друга»[231], — заявили авторы письма, среди которых, к слову, преобладали сторонники леволиберальных взглядов, оставшиеся в пределах традиционной социал-либеральной парадигмы (в российской культурно-политической традиции взгляды такого типа, сочетающие культ личной свободы со стремлением помочь социально слабым, традиционно именуются «интеллигентскими»).
С особой силой ново-тоталитарная волна, в которую выросла концепция safe space, некогда казавшаяся мелкой академической зыбью на поверхности институционально мощного либерального Гольфстрима, бьёт сегодня по университетам. Неудивительно, что именно оттуда раздаются многочисленные и в то же время одиночные протестные голоса.
В уже цитированном интервью преподаватель Майкл Фрис критически оценил ситуацию, сложившуюся в американских вузах, и высказал идею о необходимости её преодоления и возвращения к утраченным классическим либеральным стандартам коммуникаций внутри академической среды:
«Последние 5–7 лет все бились за то, чтобы университеты стали safe space – “безопасным пространством”: мол, мы не будем обсуждать в наших кампусах острые, спорные вопросы, никто ни с кем вообще не будет ни о чём спорить, в итоге мы построим мини-общество, где все будут чувствовать себя морально защищёнными. Сама идея хорошая в плане образования, чтобы все могли учиться в академической среде, где есть толерантность и взаимопонимание в том, что у всех есть своё мнение. Но к чему это привело на практике? По сути – к запрету на инакомыслие. А точнее, на любую точку зрения, которая выходит за пределы либерального мейнстрима.
Допустим, республиканское сообщество университета хочет пригласить какого-то спикера, который выступает с консервативных позиций. И всё… Студенческое сообщество узнаёт об этом – и устраивает протесты, чтобы этому человеку не дали выступить. Так студенты в США сегодня защищают свои права на сохранение safe space. Но давайте называть вещи своими именами – это ведь никакое не пространство безопасности, это просто неготовность выслушивать чужую точку зрения. И это очень сильно противоречит самой сути образования, где обязательно должна быть общая дискуссия с разными взглядами.
Бен Шапиро
Возьмём частый случай с молодым консервативным политическим комментатором, писателем и юристом Беном Шапиро. Ему не дают выступать в некоторых университетах. Но разве он пропагандист? По-моему, он просто высказывает свои взгляды, которые оказываются достаточно традиционными. “Нет, мы не пустим его выступать!”, – заявляют студенты. Но почему? Чьей безопасности угрожает выступление Бена Шапиро? На мой взгляд, ничьей. Значит, запрет на его выступление – просто проявление идейной нетерпимости, разрушающей “дух университета” изнутри…»;
«Можно и нужно выносить суждения, если ты умеешь разговаривать, если ты можешь воспринимать критику и посмотреть на всё немного иначе, чем ты привык.
А сегодня зачастую бывает так: “А, ты из такого-то штата или за кого ты проголосовал? Значит, ты расист!” Но у меня были разные коллеги, и этот вопрос раньше так не обсуждался…»[232].
Особое беспокойство «традиционных либералов», особенно из университетской среды, вызывает стремительно распространившаяся в последнее время в США и на Западе в целом культура отмены – cancel culture, о которой уже упоминалось выше и которая представляет собой «отмену», посредством тотального социально-сетевого бойкота, людей, которые, с точки зрения радикально настроенных «линчевателей», нарушили – в настоящем или прошлом – строгие правила политкорректности.
В конце августа 2021 года один из авторов вышеупомянутого «Письма 150-и», опубликованного в Harper’s Magazine, Энн Эпплбаум, разместила в The Atlantic пространный и очень мрачный по содержанию материал под заголовком «