Возьмем самую простую ситуацию. Если кибертеррористам удастся успешно взломать систему безопасности компьютерной сети банка, окажутся под угрозой все данные и деньги его клиентов. (В определенных обстоятельствах даже возможность такой атаки может вызвать массовое бегство вкладчиков.) А если мишенью кибератаки станут транспортная система, полиция, фондовая биржа или электрические сети, террористам удастся нарушить нормальный ход жизни в городе.
Конечно, системы безопасности, имеющиеся у некоторых организаций и в крупных городах, могут предотвратить подобные нападения, но такая защита есть не везде. Нигерия, страдающая от терроризма и отличающаяся слабыми государственными институтами, уже стала мировым лидером онлайн-мошенничества. Когда доступ в сеть помимо жителей Лагоса и Абуджи получит население менее спокойного крестьянского севера страны, где процветает экстремизм, многие потенциальные кибермошенники легко могут оказаться под знаменами радикальной исламистской секты «Боко Харам» (нигерийской версии «Талибана»). И тогда всего лишь несколько новых членов смогут превратить «Боко Харам» из самой опасной террористической организации Западной Африки в самую мощную кибертеррористическую группировку.
Целями кибератак окажутся не только компьютерные системы. Наркотеррористы, наркокартели и прочие преступники из Латинской Америки уже лидируют в мире по числу похищений людей, однако в будущем традиционные похищения станут более рискованным делом, учитывая современные возможности, в частности использование точной геолокации в мобильных телефонах. (Даже если похитители уничтожат телефон жертвы, ее последнее местонахождение зафиксируется где-то в «облаке». Жители стран, в которых распространен киднепинг, в целях безопасности смогут использовать какие-то портативные устройства (скажем, с булавочную головку), передающие их координаты в режиме реального времени. А те, кто относится к группе особого риска, получат возможность применять средства дополненной реальности, о которых мы писали ранее.) С другой стороны, обычным делом станут виртуальные похищения, то есть кража онлайн-личности состоятельных людей – от банковских реквизитов до аккаунтов социальных сетей, чтобы получить выкуп за эту информацию. Вместо того чтобы удерживать похищенных в джунглях, партизаны из колумбийской леворадикальной повстанческой группировки ФАРК и им подобных предпочтут не брать на себя лишний риск и ответственность и начнут захватывать «виртуальных заложников».
С точки зрения экстремистов, у кибератак множество преимуществ: почти или совсем отсутствует физический риск для исполнителя, требуются минимальные ресурсы, и при этом имеется возможность нанести ощутимый ущерб. Такие нападения дезориентируют жертву, поскольку выследить преступников и определить их местонахождение очень трудно[36]. При этом они вызывают страх у огромного числа потенциальных жертв (а это почти все пользователи интернета). Мы считаем, что наряду с операциями в реальном мире террористы станут все активнее переносить свою деятельность в виртуальное пространство. Пока что доминирует страх перед оружием массового уничтожения (из-за проницаемости границ ничего не стоит доставить в любую страну бомбу, помещающуюся в чемодан). Однако при следующем теракте, сравнимом по масштабам с терактом 11 сентября 2001 года, террористы могут устроить не захват самолетов или взрывы бомб, а скоординированные атаки в виртуальном и реальном мире, направленные в наиболее уязвимые места инфраструктуры.
Нападение на Америку может начаться с виртуальной диверсии, возможно, крупномасштабного взлома системы контроля авиационного транспорта, в результате чего множество самолетов получат команду занять неверную высоту или лечь на встречные курсы. Когда начнется паника, вторая кибератака приведет к отключению питания башен авиадиспетчеров в нескольких крупных аэропортах, окончательно приковав все внимание к небесам и вызвав ощущение того, что именно этого все опасались. Тем временем настоящая угроза придет с земли: три мощные бомбы, доставленные через Канаду, взорвутся одновременно в Нью-Йорке, Чикаго и Сан-Франциско. Пока жители остальной части страны будут внимать первым комментаторам, пытающимся оценить ущерб, начнется следующая волна заградительных кибератак, парализующая полицию, пожарных и систему оповещения в этих городах. Чтобы стало еще страшнее, предположим, что, пока спасатели пытаются хоть что-то сделать в условиях масштабных разрушений и огромных человеческих жертв, начинается новая скоординированная компьютерная атака национального масштаба на диспетчерские системы управления и сбора данных (SCADA-системы), обеспечивающие функционирование таких жизненно важных объектов, как системы водо– и электроснабжения, а также газо– и нефтепроводы. Получив контроль над SCADA-системами, террористы смогут делать все что угодно: отключать подачу электроэнергии и водоочистные сооружения, системы тепловизионного контроля атомных электростанций. (Когда в 2012 году компьютерный червь Stuxnet напал на иранский ядерный объект, ему удалось взломать контур управления работой газовых центрифуг.) Будьте уверены, что провести атаку такого уровня чрезвычайно сложно, практически невозможно: только управление SCADA-системами требует детального знания их внутренней архитектуры, многих месяцев для написания кода и очень четкого планирования. Но в том или ином виде координация физических и кибертерактов появится обязательно.
В ближайшие десятилетия лишь у немногих террористических организаций хватит навыков и решимости на проведение терактов такого масштаба. На самом деле технический прогресс усиливает уязвимость лидеров террористов, поэтому их число будет снижаться. Но зато оставшиеся станут еще опаснее. В будущем фору террористическим организациям обеспечит не готовность их членов умереть за свою идею, а хорошее знание высоких технологий.
Так, например, экстремистские группы будут использовать различные онлайн-платформы для планирования, мобилизации ресурсов, исполнения терактов и, что немаловажно, вербовки новых членов. В интернете, может быть, и не так много сайтов, где творятся мерзкие дела, в том числе размещаются детская порнография и чаты террористов, но они никуда не денутся и в будущем. Террористы создадут собственные безопасные и технически сложные социальные платформы, которые станут выполнять роль виртуальных лагерей боевой подготовки. Такие сайты позволят доносить информацию до потенциальных новых членов организации, обмениваться данными между ячейками преступной сети и формировать онлайн-сообщество единомышленников. Эти своего рода виртуальные конспиративные квартиры будут иметь особую ценность для экстремистов (конечно, при условии, что там не окажется двойных агентов, а система шифрования будет достаточно надежной). Естественно, подразделения по борьбе с терроризмом, правоохранительные органы и независимые активисты попытаются отключить такие сайты или взломать их, но, скорее всего, безуспешно. Ведь в безграничном виртуальном пространстве так просто перенести данные или изменить ключи шифрования и сохранить работоспособность платформы.
Особую важность для будущих международных террористов приобретут медийные навыки: помимо прочего, именно на них станет строиться вербовка новых членов. Большинство террористических организаций уже «пробуют на зуб» медийный маркетинг, и то, что пока выглядит фарсом – сайт «Аль-Каиды», перегруженный спецэффектами, или твиттер сомалийской повстанческой группировки «Аль-Шабааб», – скоро станет новой реальностью.
Ярким подтверждением является недавнее убийство Анвара аль-Авлаки, радикального американского проповедника, связанного с йеменской ячейкой «Аль-Каиды». Известность он во многом приобрел в результате самопродвижения, при помощи вирусных видеороликов и социальных сетей распространяя свои харизматичные проповеди по всему миру. Аль-Авлаки, несомненно, был первой террористической «звездой» YouTube. Его влияние бесспорно, ведь многие и состоявшиеся, и потенциальные террористы называли его своим вдохновителем. Кроме того, именно популярность сделала его первым номером американского списка лиц, подлежащих немедленной ликвидации. Он был убит в результате удара беспилотного бомбардировщика в сентябре 2011 года.
Мастерское владение аль-Авлаки социальными СМИ произвело большое впечатление на саудовского принца аль-Валида бин Талала аль-Сауда, миллиардера и реформатора, который считал это проявлением более широкой тенденции, характерной для всего региона. «Почти все, даже наиболее нетерпимо настроенные к Западу, религиозные деятели Саудовской Аравии сегодня пользуются высокотехнологичными устройствами, – сказал он нам и добавил: – Многие даже имеют мобильные телефоны и распространяют через социальные сети фетвы» (фетвы – это мусульманские указы). Специалисты по Ближнему Востоку понимают, что это говорит о глубоких изменениях, особенно в Саудовской Аравии, где религиозная верхушка особенно активно сопротивляется новым технологиям. И такая тенденция сохранится.
Учитывая важность виртуального маркетинга для будущих террористов, мы предполагаем, что они постараются проникнуть в компании-операторы сотовой связи и интернет-компании. Некоторые исламистские группы уже предпринимали такие попытки. Мааджид Наваз, бывший лидер «Хизб ут-Тахрир» (ХТ) – международной экстремистской организации, ставящей своей целью свержение правительств в странах, где большинство жителей исповедуют ислам, и создание всемирной исламистской супердержавы, – рассказал нам, что эта организация практиковала политику вербовки сотрудников операторов сотовой связи. «Мы разместили пропагандистские материалы у офисов Motorola в Пакистане, а затем привлекли в свои ряды нескольких служащих компании, которые смогли узнать и сообщить нам номера телефонов редакторов пакистанских национальных газет», – сказал он. А потом члены ХТ начали атаковать этих редакторов SMS с пропагандистскими сообщениями, вопросами и даже угрозами. Этим помощь ХТ со стороны служащих Motorola не ограничилась: по словам Наваза, они изменяли персональные данные членов организации, заключивших контракты на мобильную связь, что позволяло