Пока что на крики никто не сбежался: вероятно, здесь и не к такому привыкли. Никого не было видно, в том числе Алана Дорна: наверное, решил не проверять, что с нами творят его люди, чтобы потом убедительно заявить, что был не в курсе. Ведь виноватыми всегда оказываются его тупые сотрудники.
Пробегая по коридору, мы увидели множество дверей – и ни малейшей подсказки, где выход. Повернув за угол, я заметил камеру наблюдения, которая бесшумно вращалась туда-сюда. Когда камера повернулась в другую сторону, мы проскочили мимо, и я распахнул ближайшую дверь. Мы бегом пересекли помещение, где стояли десятки клеток с мелкими зверьками.
– Смотрите, долгопят – я его на «Ютьюбе» видел, – восхищённо проговорил я. Мохнатое существо загадочно поглядывало на нас огромными круглыми глазищами, цепляясь пальцами за прутья клетки. Когда он открыл пасть, я заметил, что у него нет зубов… Неужели ему их тоже вырвали, как кобре?!
– Сейчас не до того – идём! – поторопила меня Шари и, схватив за руку, потянула за собой.
Тупик! Мы обошли большую комнату с прозрачными выдвижными ящиками высотой с ладонь. В каждом свернулась змея, скорее всего питоны: все они были разного окраса – светло-коричневые, тёмно-коричневые, желтовато-белые.
– Они держат змей в ящиках?! – ужаснулся я.
Шари, отбросив со лба мокрую от пота прядь, с отвращением разглядывала змеиный питомник. Её карие глаза помрачнели:
– Неудивительно, что Леннокс терпеть не может Алана Дорна!
В следующей комнате, полной рептилий и амфибий, Крис задержался, читая на ходу таблички:
– Смотрите – хамелеон Тарзана![11] Они суперредкие. А это мадагаскарский плоскохвостый геккон[12]. А вон там, случайно, не древолаз?
Я лишь мельком взглянул на лягушку с симпатичным чёрно-голубым узором:
– Да-да, не сейчас.
Мы с Шари нервничали всё сильнее. Нам до сих пор не удалось отыскать выход: это здание – настоящий лабиринт. А теперь ещё в коридоре оглушительно завыла сирена: наш побег заметили.
В соседней комнате кто-то возился – наверное, смотритель за животными. Он или она в любой момент может повернуть за угол. Стараясь не шуметь, я толкнул ближайшую дверь, и мы протиснулись в комнату, от пола до потолка заставленную аквариумами.
Я твёрдо решил не отвлекаться на животных… Но, заглянув в один из аквариумов, будто прирос к полу.
– Это же… – ошарашенно начал я.
– А, леопардовый угорь, – закончила за меня Шари. – Он огромный.
– Теперь мы знаем, что за маленький сувенир прихватил из Флориды Алан Дорн, – выдавил Крис. – Самку. Одну из последних представительниц вида!
Я заворожённо наблюдал, как си́рен в тёмно-коричневых пятнах, извиваясь, скользит по воде. Жабры по бокам его головы напоминали узорное кружево. Лишь крошечные передние лапки свидетельствовали о том, что он вовсе не угорь, а саламандра, лапы у которой за миллионы лет уменьшились или вообще атрофировались.
– Надо забрать её с собой, – сказал я, озираясь в поисках подходящего сосуда для транспортировки.
– С ума сошёл?! – Крис покрутил пальцем у виска, другой рукой потянув меня от аквариума. – Надо выбираться отсюда – это вопрос жизни и смерти!
– Крис прав, – кивнула Шари. – Если мы посадим её в ведро и потащим с собой, для неё это будет огромным стрессом. Полицейские потом всё равно здесь всё обыщут и позаботятся о правильной транспортировке, чтобы с ней ничего не случилось.
Я неохотно двинулся дальше, читая на ходу этикетки на аквариумах и террариумах: аксолотль[13], европейский протей[14], пираньи.
Но внезапно дверь распахнулась. Нас обнаружили!
Привет от панголина
Это оказалась Дженни – робкая смотрительница за животными с собственноручно подстриженными волосами. Она жевала жвачку и, увидев нас, выронила из рук вёдра. Вид у неё был остолбеневший – а у нас, наверное, затравленный.
– Э… вы, значит, сбежали, – констатировала Дженни.
– Да, – кивнул я – ничего оригинальнее мне в голову не пришло.
Дженни отступила на пару шагов, пытаясь нащупать дверную ручку. Двигалась она скованно, будто по принуждению.
– Вы мне ничего не сделаете?
– Мы… тебе? – с недоумением переспросила Шари.
– Да, босс сказал, что вы хоть и подростки, но уже опасные гангстеры, – пояснила Дженни, продолжая отступать. Ещё пять секунд – и она запрёт нас здесь, а потом позовёт начальство, чтобы нас водворили обратно в камеру!
– Неужели мы похожи на опасных гангстеров? – спросил наш развязный блондин Крис, показывая ей открытые ладони.
– Он – да. – Дженни указала на меня пальцем.
Все как по команде уставились на меня. Я вспомнил – невероятно! – что укусил акульими зубами человека. Конечно, это была вынужденная мера, самооборона – но всё же… Ни за что бы не подумал, что способен на такое. Я виновато вытер рот – на случай, если там ещё остались следы крови.
Шари решительно помотала головой:
– Тьяго нас защищал, потому что Сергей и ещё один тип хотели нас убить. Мы выяснили, чем вы тут занимаетесь.
– Понятно, – с некоторым смущением произнесла Дженни. Она хотя бы остановилась. Но стоять здесь истуканом тоже опасно: в здании по-прежнему воет сирена. Надо линять, пока нас не перехватил кто-нибудь из людей Дорна!
– Поможешь нам выбраться отсюда? – очаровательно улыбаясь, попросил её Крис. – Пожалуйста, Дженни!
– Но, если вы сдадите мистера Дорна, я лишусь работы, а мне нужны деньги, – возразила Дженни. – Ночевать под мостом весьма неприятно – я туда больше не хочу.
Я собирался посоветовать ей устроиться в какую-нибудь бургерную или в супермаркет – расставлять по полкам товары. Раньше я подрабатывал на таких работах, чтобы нам с Джонни хватало денег на еду. Но Шари не дала мне и рта раскрыть:
– Твоя морская выдра Илли была бы рада, если бы ты нам помогла, – сказала она.
Аргумент, конечно, дурацкий – Дженни странно на неё посмотрела, но потом взгляд её стал задумчивым. Может, она что-то почувствовала в Шари… что-то, знакомое ей по животным. Или поняла по её голосу, что та говорит правду, – как бы парадоксально она ни звучала.
Дженни встряхнулась:
– Ну ладно. Подождите минутку – я за вами вернусь. Надеюсь, Лорен сюда не заглянет. Кстати, она во втором обличье – безжалая пчела, совсем крошечная. Так что берегитесь пчёл. – Оставив вёдра, она осторожно выглянула за дверь и торопливо зашагала прочь.
Мы, трое беглецов, переглянулись. Она знает о существовании оборотней! Можно ли ей доверять? Или она приведёт наших врагов, чтобы получить премию за нашу поимку? Ведь деньги ей очень нужны – она сама сказала.
Мы замерли в ожидании. Я размышлял о Лорен. Такого крохотного оборотня, если он превратится, обнаружить практически невозможно. Может, мы уже встречались с Лорен – в аэропорту? Пчелы я тогда не заметил, но это ничего не значит, если она специально пряталась.
Дженни вернулась довольно быстро:
– Можно идти. Только тихо, ладно?
Сердце у меня было готово выскочить из груди, но я заставлял себя идти медленно. Мы втроём покрались за Дженни. Она улыбнулась щербатой улыбкой и не без гордости показала на камеры наблюдения, мимо которых мы проходили: их объективы были залеплены жёваной жвачкой. Так вот для чего ей понадобилась рукоятка швабры!
– Где выход? – допытывался я, но Дженни, показав куда-то, покачала головой:
– Сначала надо спрятаться.
Я даже испугался:
– Зачем?! Мы хотим выбраться отсюда!
– Не получится. При сигнале тревоги все двери автоматически блокируются. Никто отсюда не выйдет и внутрь не войдёт. Кроме того, в этой стороне вас ищет Сергей – кстати, он начальник смотрителей за животными.
Это его я ранил. Если мы ещё раз встретимся, мне несдобровать.
Дженни торопливо махнула нам, чтобы мы шли дальше.
– Лорен ушла, можете зайти сюда, – прошептала она и запустила нас в комнату с белыми стенами и крошечным зарешёченным окошком под потолком. Здесь наверняка упаковывали посылки: всё было заставлено коробками, а в углу я увидел несколько ящиков с упаковочным материалом.
До сигнала тревоги кто-то готовил к отправке животных: на столе рядом с открытой коробкой, скотчем и ножницами стоял контейнер с тремя пятнистыми гекконами. Кроме того, там лежало несколько упаковок с медикаментами – вероятно, снотворное для животных.
Я заметил брошюры в чёрном кожаном переплёте, напоминающие каталоги. Случайно уронив один из них, я заглянул внутрь, и мне стало дурно. Это оказался проспект сафари для желающих поохотиться на снежных барсов, саблерогих антилоп или борнейских карликовых слонов. Я не сомневался, что все эти животные находятся под охраной государства.
В проспекте в золотой обложке предлагались деликатесы: стейк из суматранского тигра (тысяча долларов за порцию) или филе галапагосской черепахи (две тысячи долларов за фунт[15]). Просто уму непостижимо!
– Тьяго, что ты там делаешь? Скорее в укрытие! – поторопил меня Крис. Они с Шари протиснулись за штабель коробок. Мы с Дженни поспешно нагромоздили перед ними ещё маскировочного материала.
Черепаха размером с ладонь с красивым чёрно-жёлтым узором была уже практически упакована. Неутомимо, словно игрушечный танк с новыми батарейками, она пыталась выбраться из картонной коробки.
Из другой открытой коробки с надписью «Стекло» выглядывал похожий на огромную еловую шишку чешуйчатый зверёк величиной с кошку, которого, видимо, ещё не успели накачать снотворным. Уж не панголин ли это? Острой мордочкой и добродушными чёрными глазами он напомнил мне Джаспера. «Филиппинский панголин», – прочёл я на этикетке.
Даже подумать страшно, что – точнее, кто! – находится в заклеенных коробках, готовых к отправке.