– Отец говорит, что всё нормально, – тут же подал голос Шмитт. – Договор о покупке пяти батарей РСЗО и взвода тяжёлых БР заключён. Название – вот так с ходу не вспомню, что-то японское. Если очень интересно, зайдите ко мне вечерком.
– И мы вот так вот об этом узнаём? – возмутился Фанель. – Между делом?
– «Эен-но-хоно», – даже не посмотрев на подчинённого, выдал Щукин. – И тяжёлый БР «Бессекай-но-икари». – После чего отвлёкся от бумаг и всё-таки посмотрел на Фанеля: – Я удовлетворил твоё любопытство?
– Эм, да… Прошу прощения, Антон Геннадьевич. Господин Шмитт, – склонил голову Фанель.
Молодец Щукин. Вот так и надо опускать подчинённых. Чтобы не забывали, кто есть кто. Я уж сам хотел провернуть нечто подобное, но старик успел меня опередить. Показал, что те, кому надо, всё прекрасно знают. В конце концов, здесь, среди собравшихся в штабе, никто не обязан отчитываться перед Фанелем, тем более – Клаус Шмитт, номинальный руководитель всего и вся. Да и номинальный он только потому, что сам отошёл в сторону. И не всяким там вчерашним капитанам поднимать на него голос.
Возвращаясь к докладу. БП12 разрушен в хлам, проще снести остатки и построить новый. БП4… с ним гораздо лучше, но чинить всё равно сложнее, чем построить ещё один. Склады, которые прикрывал БП12, в целом не пострадали, но случайный снаряд всё же сумел поджечь один из ангаров. Две тонны одежды и амуниции в минус. Среди гражданского персонала базы потерь нет, окрестности Мири затронуты боем тоже не были. Среди тяжёлой пехоты и пилотов потерь нет, хотя Фанель… Если бы этот придурок не уточнил, слышал ли я их разговор, я бы и не обратил внимание на его слова, но он уточнил, акцентировал на этом внимание постороннего, и теперь мне придётся как-то отреагировать. И дело не в том, что я агрюсь на слово «мелкий» – плевать, если я только не хочу пошутить или разрядить обстановку… или ещё как-нибудь этим воспользоваться. У меня нормальный рост. Для японца – так и вовсе отличный. Просто подчинённые должны знать, что при начальстве выражаться подобным образом не стоит. Не осади Щукин Фанеля, и он бы мог совсем зарваться со временем, и последовало бы уже настоящее наказание. Сегодня я стерпел слово «мелкий», хотя с ростом у меня всё нормально, а завтра меня и вовсе по матери пустят? Ну уж нет. Не настолько я мелкая сош… тьфу ты. Подчинённый должен знать своё место, короче.
Потери малайцев составили больше двенадцати сотен человек – и это только по относительно целым телам. Сколько превратилось в неопознаваемый фарш или разлетелось ошмётками, посчитать не представляется возможным. Но среди погибших малайцев точно были три «мастера» и восемь «учителей». Последних, может, и больше, но именно у восьмерых однозначно выявлен именно этот ранг. Один «мастер» взят в плен, да. Когда мне доложили об этом, я удивился. Мне почему-то казалось, что уж этих монстров либо убивают, либо дают уйти. Это если ты выиграл бой, конечно. А уж когда Щукин связался со мной, воспользовавшись спецлинией, и сообщил, кого именно они взяли в плен, шестерёнки в моей голове заработали с удвоенной скоростью. Возможно, отданный после этого приказ не был из разряда самых умных, но я всё же решил рискнуть и не добивать всех, кто отступал… ну или отчаянно драпал после разгрома подошедшими войсками моей коалиции. До этого малайцы ещё пытались перегруппироваться и что-то изобразить, но с подходом наших основных сил смысла в этом было уже немного.
По уверениям Махатхира, за всё время до атаки нашей базы они уничтожили порядка пяти тысяч клановых бойцов. Именно экипированных бойцов – я целый вечер просидел со старым малайцем, вникая в этот вопрос и выпытывая у него всё, что можно. Пять тысяч. Про потери самого Махатхира лучше и не вспоминать. Там чуть ли не один к пятнадцати счёт. Так вот. Сколько из этих пяти тысяч – потери именно кланов Амин и Латиф, атаковавших нас сегодня, Махатхир так и не смог ответить, но по его словам – не меньше двух тысяч. Возможно – две с половиной. Остальные относятся к ушедшим на первую базу. Стоит сразу отметить, что именно Амин и Латиф – самые крупные игроки в округе Мири, и если для них две тысячи всего лишь ощутимые потери, то для остальных – уже критические. Потому они, в общем-то, и свалили. Ну ладно… ещё и потому, что не хотели подчиняться этим двум кланам. Объединись они, и было бы совсем не круто. В общем – две тысячи. Плюс тысяча с хвостиком полегла здесь. Пусть даже полторы тысячи… Нет, пусть будет тысяча. В итоге два клана, имеющие на момент нашего вторжения около пяти тысяч бойцов, в общей сложности уже потеряли три. А ещё четырёх «мастеров». Из пяти. Пятый – совсем дряхлая бабка из рода Латиф. Китаянка, к слову. Так что на данный момент нам противостоят всего две тысячи бойцов… Грозная сила в умелых руках. Гораздо важнее, что у них вроде как только эти бойцы и остались. «Мастеров», считай, нет, технику мы им почти выбили, артиллерию они потеряли ещё в противостоянии с Махатхиром, реактивной артиллерии у них и не было – в Малайзии с ней ещё строже, чем в Японии. Известные военные склады разграбил всё тот же Махатхир, но у них наверняка ещё есть схрон на такой случай. По уму там и техника должна быть, но взятые в плен пилоты… точнее, один из пилотов – остальные проявили вызывающую уважение стойкость. В общем, с машинами у них напряг, только и осталось несколько единиц колёсной техники. Да и пилотов для шагоходов немного осталось – удивительно, но у малайских кланов проблемы не только с РСЗО и тяжёлой артиллерией, но и с пилотами. Причём уже по их собственной вине. В информации, предоставленной Охаяси, этого момента не было, но, как выяснилось, в Малайзии пилотирование шагающей техники считается второсортной профессией. Да и в целом, к данному типу вооружения у малайцев душа не лежит. Не настолько, чтобы полностью отказаться – они всё же не идиоты – но пилотов в этой стране не очень много. В Японии они элита, а здесь – презренные трусы. И я могу только гадать, почему так. Например, из-за англичан. Несколько десятилетий предоставляемой защиты от внешнего врага плюс планомерное насаждение нужных им взглядов. И это одно из очень многих предположений. Что является реальной причиной, я не знаю. Да мне и плевать.
Однако, при всём их бедственном положении, и Амин, и Латиф остаются кланами. Да, здесь и сейчас у них всё тухло, но стоит им только уйти, и деньги решат их проблему. Будут и люди – наёмники и в Малайзии есть, – будет и техника. Если договорятся с другими аристократами – а они могут это сделать – будут у них и «мастера». Фактически всё, что им мешает отойти и перегруппироваться – это гордость. Точнее, мешала. И знаете, о чём я подумал, когда Щукин доложил о пленении главы рода Амин? Как бы мне воспользоваться этими несуществующими ещё силами? Да, в конце-то концов, я и раньше собирался устроить переговоры с местными аристократами, а уж с таким козырем – сам бог велел. Более того, с пленным главой я… Даже если мы не сможем получить выгоду в военном плане, у рода Амин есть кое-что, что я был бы не прочь заиметь. Сейчас главное – решить, как именно я поведу разговор. На что давить… Хм, взять на слабо? В целом, может и получиться. Во всяком случае, сейчас. Потом-то он может передумать и ударить в спину, он ведь и правда… малаец. Но с чего-то же надо начинать? Может ведь и не предать. Хотя ладно, это я уже слишком далеко заглядываю, для начала надо сделать так, чтобы он не встал в позу и не закусил удила.
– Есть что-то, что мне необходимо знать? – спросил я сразу всех присутствующих в комнате, и не дождавшись ответа, поднялся из-за стола: – В таком случае пойду, пообщаюсь с нашим пленным.
– Слугу своего возьми, – отозвался Щукин. – Всё же этот глава – «мастер».
– С этим я как-нибудь разберусь, Антон Геннадьевич, – кивнул я.
Естественно, одёргивать уже Щукина я не стал. Не при его подчинённых, но намекнуть на наличие у меня мозгов всё же должен был.
– Кхм, – вернулся он к чтению бумаг.
Ну и да, Суйсэна я с собой брать не стал, хватит и моего пёсика Сэйджуна.
Вообще взять в плен «мастера» – довольно непростое дело, и то, что Щукину это удалось, говорит о его с Добрыкиным личном мастерстве. Прежде всего. А вот дальше идут нюансы. Например, насколько хорош противник. Или насколько сильно он желает выжить. Но без мастерства пленителей всё это в любом случае неважно. Естественно, я уточнил этот момент у Щукина. По его словам, малаец – средний боец. Сильнее Морица Шмитта, если не учитывать камонтоку, но слабее Щукина. При этом последний и сам не может отнести себя к топу сильнейших «мастеров». Да, у него больше опыта, чем у главы малайского клана, но опыт этот скорее военный и в реальных сражениях с другими «мастерами» не так уж и значим. То же самое и Добрыкин. Но тут, я думаю, он немного скромничает – по факту, все «мастера» такие. Разве что спортсмены… но там и борьба не насмерть идёт. Возвращаясь к нашему пленному – то, что мне нужно, я узнал. Может, он и готов умереть за свой Род, но искать способ выжить не перестанет. То есть угрожать ему смертью бессмысленно, а вот припугнуть, при этом намекнув, что есть другой выход, вполне можно.
В предоставленной Охаяси информации об аристократах Мири было не очень много, в основном там описывались более крупные игроки Малайзии, так что психопортрета Амина Абдуллаха у меня не было. Более того, там даже не было важной информации об одной из его внучек. Хорошо, что Махатхир, в одном из приступов подхалимажа, рассказал кое-что интересное. Впрочем, не исключаю, что Охаяси скрыли эту информацию намеренно.
Амина держали в госпитале под постоянным наркозом. В принципе, пленного «мастера» можно держать и в укреплённой дилетитом землянке или подвале, чтобы, если что, он максимум мог себя похоронить. Или и вовсе в контейнере из этого сплава. Но дверь-то когда-нибудь придётся открыть, так что риск не побега даже, а потерь среди личного состава оставался. Это если без подавителя. В результате проще накачать «мастера» химией –