– Ну и где эта усатая морда? – спросил я в пространство, стоя рядом с сакурой посреди внутреннего двора. – Бранд, будь другом, найди Идзивару.
И щенок понял. Поведя носом из стороны в сторону, убежал куда-то внутрь дома, а минут через десять, за которые я успел покурить и выпить принесённый служанкой кофе, показался вновь, бодрой трусцой направляясь ко мне. Самое интересное, что вслед за ним, уже более лениво, из дома вышел Идзивару.
– Ёу, усатый! – крикнул я ему, постучав ладонью по траве рядом с собой. – Подходи, не стесняйся! Позавтракаем!
Конечно, он подошёл, но сразу налетать на рыбу не стал. Присел рядом, покосился на устроившегося у меня в ногах щенка, фыркнул и полноценно улёгся, так и не притронувшись к лососю.
– Вот эта тарелка твоя, – пояснил я и пододвинул ее коту, заодно и мисочку молока не забыл. – И это тоже. Моя благодарность за Бранда. Но если будешь строить из себя недотрогу, сам съем.
На это кот фыркнул и, вновь усевшись, подцепил когтем один из кусочков рыбы.
– Я правда благодарен тебе, усатый. Если что-то будет нужно – обращайся.
Немного безумно, но разговаривают же с покойниками на кладбище, так чем я хуже? Идзивару хотя бы живой, усатый и гордый. Было забавно наблюдать за мелькающими слугами. Выходят они сонные из дома, чтобы срезать дорогу… А внутренний двор с сакурой посреди него, напомню, находится в центре особняка, выстроенного квадратом. В общем, выходят такие сонные, поднимают голову, а там я на пару с котом завтракаю. Так у меня ещё в руках и чашка, со стороны похожая на пиалу, из которой распивают саке, и нечто похожее рядом с Идзивару. Термос-то за моей спиной валяется, он ещё и не виден в траве. Поэтому издали наша композиция похожа на братание двух ёкаев, ну или как минимум – моё и ёкая. Во всяком случае, бухать с котами тут как-то не принято. Напомню – на дворе раннее утро, народ ещё заспан, а всякая мистика в Японии довольно популярна…
Перед отъездом в Дакисюро меня даже Атарашики по этому поводу выцепила.
– Синдзи, постой, – окликнула она меня на выходе из дома.
Я как раз направлялся в гараж.
– Что-то случилось? – дождался я, когда она подойдёт.
– Я тут краем уха сегодня услышала, что твой кот – самый настоящий бакэнэко, – произнесла она осторожно.
Учитывая, что именно она совсем недавно утверждала, что всякие там оборотни и другие ёкаи действительно существовали, её слова несли целую кучу смысловой нагрузки.
– Если это и так, то я не в курсе, – усмехнулся я.
– Вас видели сегодня утром…
– А, это, – хмыкнул я. – Не обращай внимания. Я просто угостил кота рыбой и молоком за то, что он помог Бранду.
– То есть ничего такого?
– Совсем ничего, – улыбнулся я.
– Жаль, – произнесла она уже спокойно.
И я даже не нашёл, что на это сказать. Не, ну его нафиг, от всякой там мистики необходимо держаться подальше. Поеду-ка я лучше в Дакисюро.
Глава 17
Дабы не выделяться в Дакисюро, я решил надеть школьную форму. Поехал с самого утра, то есть ровно так, чтобы застать Мизуки дома прямо перед выходом. Рассчитывая после этого пробыть до обеда у Кояма и потом отправиться вылавливать остальных друзей. Хотя надеюсь, что все они будут сидеть в столовой. Дороги в это время были на удивление свободными, а пробки если и были, то не очень большие. Возможно, это из-за того, что я выехал слишком рано, плюс стоит учесть, что сейчас лето – пора отпусков, через две недели у школьников наступят большие летние каникулы. Так что до квартала Кояма я добрался несколько раньше, чем рассчитывал.
– Объезжай квартал и жди меня на школьной парковке, – сказал я Сейджуну.
Именно он сидел за рулём принадлежащего роду Lexus ES. А вообще, надо бы поинтересоваться у братьев Кадзухиса, могут ли они сделать для меня автомобиль абсолютно новой конструкции. Чтобы, значит, единственный на весь мир. Или это уже слишком будет?
У калитки дома Кояма меня ждала Кагами.
– Здравствуй, Синдзи, – улыбнулась она. – Давненько мы с тобой не виделись.
– Всего три месяца, Кагами-сан, – улыбнулся я в ответ. – И если вы не прекратите хорошеть, ваше сияние скоро будет сжигать глаза мужчинам, посмевшим глянуть в вашу сторону.
– А ты всё продолжаешь смущать меня своими комплиментами, – покачала она головой. – Дай я тебя обниму.
– Да ладно вам, Кагами-сан, – наигранно смутился я.
– Мальчишки, – усмехнулась она, сама сделала шаг вперёд и заключила меня в объятья. – Мы все скучали, Синдзи, – погладила она меня по макушке и, оторвавшись, слегка потянула за собой. – Пойдём, я не сказала девочкам о твоём приходе. Сделаем им сюрприз.
Причём отвела она меня не в гостиную, а на кухню. Взмахом ладони прогнав оттуда служанку, тут же встала у плиты. Судя по тому, что служанка вообще ушла с кухни, подозреваю, что она тут только приглядывала за готовящимся завтраком, а не помогала Кагами.
– А где Акено-сан? – спросил я, присаживаясь на своё место.
Ну, то есть оно не моё, но именно здесь, у дальнего относительно входа на кухню края стола, я обычно сижу. Лицом к плите, наблюдая, как Кагами шаманит с готовкой.
– Мужчины в этой семье слишком любят поспать, – отозвалась она. – Особенно если нет никаких срочных дел. Не волнуйся, к завтраку выйдут. Пусть только попробуют не выйти.
В этот момент я услышал приближающиеся шаги Мизуки, которая подала голос, ещё не дойдя до кухни.
– Мам, Шина опять взяла мой… – произнесла она и замерла в дверном проёме. – Шина! Шина, ржавое ведро тебе на голову, у меня глюки! Глюки, Шина… – звучал быстро удаляющийся голос.
– Пигалица, – вздохнула Кагами, покачав головой. И, вернувшись к готовке, тихо добавила: – И когда она уже вырастет?
– Надеюсь, никогда, – усмехнулся я.
– А замуж мне её как выдавать? – обернулась она ко мне и, поворачиваясь обратно, добавила: – Не у всех столь странные вкусы, как у тебя.
– Она весёлая и, насколько я знаю, ни разу вас не подводила в плане поведения.
– Это потому что я её в кулаке держу. А вот если ей волю дать… нет, не хочу краснеть.
Рыжая вернулась, когда Кагами ставила передо мной чашку с чаем.
– Синдзи! – завопила она, появившись в дверном проёме.
– Мизуки, – произнесла строго Кагами.
– Что?
– Следи за своим поведением и не влетай на кухню с воплями.
– Ну ма-ам, Синдзи же!
– И он наш гость, – ответила Кагами.
По-моему, она троллит Мизуки.
– Да он уже семнадцать лет тут гостит, – проныла та.
– И?.. – даже повернулась она к дочери. – Знаешь, за такое время даже мартышку можно научить правилам хорошего тона. Я удивлена, что ты…
– Мам! – прервала её Мизуки. – Как ты можешь! Синдзи, не злись на маму, на самом деле она говорила про меня.
М-да… Троллить Мизуки – та ещё затея. Впрочем, Кагами сама виновата – забыла, что Мизуки в этом доме всего семь лет живёт.
– Ох, и правда, – приложила Кагами ладонь ко рту. – Прости меня, Синдзи. А твоей дрессировкой, моя маленькая мартышка, – добавила она, глядя на Мизуки, – мы займёмся после школы. Марш за стол.
Хочу заметить, что Кояма Кагами никогда не бросает угроз на ветер и всегда их исполняет. «Перетроллить» мать – это, конечно, прикольно, но надо же и инстинкт самосохранения иметь. Впрочем, испуга или какой-то нервозности Мизуки не показала, сразу после слов Кагами ломанувшись ко мне. Правда, тут произошла заминка – бросаться на шею сидящему за столом парню оказалось неудобно, так что она затормозила, примерилась с одной стороны, примерилась с другой, после чего просто подошла сзади и заключила меня в объятья, прижав мой затылок к груди.
– Здравствуй, Синдзи, – сказала Шина, заходя на кухню. – Рада тебя видеть.
– И тебе привет, – произнёс я через силу. – Мизуки, ты мне сейчас все кости переломаешь.
– Мизуки… – покачала головой Шина. – Право слово…
– Шина превращается в маму, – прошептала мне на ухо Мизуки.
Хорошо хоть в объятьях душить перестала.
– Войну на два фронта ты не вытянешь, – прошептал я в ответ. – Придётся меняться.
– Я всё равно победю, – был её ответ.
– Сильно сомневаюсь, Мизуки, – произнесла Кагами, не оборачиваясь. – Садись уже за стол.
И как только услышала? У неё же сковорода под ухом шкворчит.
– Синдзи! – воскликнул Акено, появившись на кухне.
– Акено-сан, – поздоровался я, поднявшись на ноги и немного поклонившись. – Рад вас видеть. Кояма-сан, – отвесил я ещё один поклон появившемуся вслед за ним Кенте.
– Здравствуй, Синдзи. Рад, что ты нас не забываешь, – улыбнулся старик.
– Как же я рад тебя видеть, парень, – произнёс Акено, усаживаясь напротив меня. – Рассказывай, как там у тебя дела идут?
Кента, к слову, сел во главе стола.
– Сначала завтрак, потом дела, – предупредила Кагами, повернувшись к нам.
– Да я ж не про дела, – отмахнулся Акено. – Я в целом.
– И правда, Кагами-тян, – произнёс старик. – Пусть мальчик расскажет, как провёл эти три месяца.
– Как скажете, Кента-сан, – вздохнула Кагами и принялась расставлять на столе посуду.
Это типа Кента только что попросил у Кагами разрешения? Забавно.
– Если коротко, то мы выигрываем, – начал я.
– Да я не про то спрашивал, – прервал меня Акено. – Ты же в другой стране живёшь. О себе расскажи. О людях, с которыми общаешься. Какая там погода. Может, что забавное происходило.
Хм, я и забыл. Ну или Кента своим присутствием смуту в мысли внёс. Но для Акено и Кагами я прежде всего Синдзи, и лишь потом всё остальное.
– Погода там адская, – произнёс я. – Просто адская. По-другому и не скажешь. Вечная духота, которая из тебя душу вытягивает. Я серьёзно, порой именно так и кажется. Со временем привыкаешь, но… – покачал я головой. – С удовольствием свалю оттуда, когда всё закончится.
– Сурово, – протянул Акено. – Мне порой то же самое на Окинаве казалось, но там у вас, похоже, совсем грустно.
– А ещё какие-то дикие насекомые и влажность, – покивал я. – Зато там люди интересные. Вот вроде смотришь на такого – голодранец обыкновенный. Кажется, что за пару йен кого угодно предаст. На деле же… – задумался я. – Эта толпа голодранцев – большая, да, но всё же – практически выдавила из округа два малайских клана. Это я не про их способность воевать, а про готовность своей жизнью жертвовать. Ибо потери они несли колоссальные.