? Но Карелу надоело издеваться над бестолковым батраком, да и беспокойство о собственном здоровье напомнило о себе. Он заставил себя встать и сообщил, что отправляется в кабак.
— Смотри у меня, не ленись! — наказал он Яну. — Если всех работ не переделаешь, я тебе вечером ноги узлом завяжу!
Ян, конечно, и не думал никакими работами заниматься. Он обшарил весь дом в поисках съестного, но в кладовке было пусто, как и в подполе, потому что Карел ел и пил в кабаке и не пекся о домашних припасах, а что оставалось от былых времен, то Ян уже давным-давно подчистил. Разжиться было нечем. Но есть очень хотелось, и Ян решил наведаться в поместье и там стибрить чего-нибудь. Поскольку мази, чтоб проникать сквозь стены, у него не было, до молочных рек и кисельных берегов он мог добраться только обычным воровским путем. Так что Ян тут же направился в поместье, заранее предвкушая, как наестся. Но когда батрак подошел к барской усадьбе и остановился в раздумье, сквозь какую щелку или окошко лучше пробраться в кладовую, из-за угла появился камердинер Инц и воскликнул:
— А, Ян! Хорошо, что ты здесь! У барина для тебя работенка есть!
— Недосуг мне сейчас на барина работать, мне хозяин Карел Собачник важное дело поручил, — соврал Ян. Но Инц прервал его:
— Меня это не касается! Раз барон приказал, твое дело исполнять, и вякать тут нечего! Хочешь, чтоб выпороли тебя на конюшне, обалдуй? Немедленно запрягай лошадь и езжай за адвокатом!
— За кем? — переспросил Ян.
— За адвокатом! — повторил Инц и объяснил, откуда Ян должен доставить в поместье этого деятеля. Ян слушал-слушал и как-то разом позабыл про голод. Ах, его посылают за адвокатом! До чего здорово! Ян еще ни разу в жизни не видал их, но покойный Тимофей рассказывал как-то про мартышку по кличке Адвокат, она вроде человека, только меньше ростом, вся мохнатая и с длинным хвостом и вытворяет всякие забавные штуки. Тимофей Адвоката видал, когда воевал в далекой стране, а Ян как негодный к строевой службе из-за своего плоскостопия и думать не мог, что ему выпадет такая удача. Так что он даже с удовольствием запряг лошадь в сани и выехал из ворот.
Ехать пришлось почти час, пока не показался придорожный постоялый двор, где, по словам Инца, адвокат должен был дожидаться возницу. Ян сгорал от любопытства — интересно, станет тот сразу же вытворять всякие штуки или нет? Когда он остановился перед домом, в дверях показалось маленькое волосатое существо. Это был адвокат — невысокого росточка бородач в долгополой шубе и громадной лохматой шапке. Он подошел и уселся в сани.
Сердце Яна заколотилось от радости. Адвокат и впрямь был забавный, весь лохматый, только хвоста не видно. Доехав до леса, Ян остановил лошадь, обернулся назад и восторженно уставился на адвоката. Затем ткнул его кнутовищем и воскликнул:
— Мартышка, а мартышка! Шутки давай шути!
“Мартышка” отвела кнутовище и ничего не сказала. Тем не менее даже это движение доставило Яну радость, он рассмеялся и еще раз ткнул адвоката с воплем:
— Уси-пуси! Уси-пуси!
Теперь и “мартышка” открыла рот и закричала что-то на непонятном языке. Ян хохотал:
— Уси-пуси! Уси-пуси! Ладно, доедем до какого-нибудь трактира, куплю тебе водочки, поглядим, что ты тогда будешь вытворять! И мне охота на твой хвост поглядеть! Привяжем тебе к хвосту жестянку и отпустим. То-то смеху будет!
В прекрасном расположении духа он продолжил путь, время от времени искоса поглядывая на “мартышку”. Она, казалось, была чем-то обеспокоена и чего-то боялась, сидела в санях, как на раскаленных угольях, и вроде намеревалась соскочить с них.
“Нет, дикий зверь — он завсегда в лес смотрит! — размышлял Ян. — Надо приглядеть, чтоб эта тварь у меня не сбежала”.
Он снова обернулся назад и, сделав свирепое лицо, погрозил адвокату кулаком:
— Будешь рыпаться — прибью! Слыхала, тварь этакая!
“Мартышка” присмирела и закрыла глаза руками.
Возле первого же кабака Ян остановил сани и поволок упиравшегося адвоката за собой.
— Иди, иди, давай! Не бойся, я мужик не злой. Я, по правде говоря, зверье люблю. Иди-иди, водочкой угостишься, булки отведаешь!
Адвокат сопротивлялся и стал звать на помощь, но батрак дал ему пинка под зад и втолкнул в кабак.
— Вот дикарь, все рыпается! — ругался Ян. — Смотри у меня, не вздумай кусаться, не то отхожу тебя кнутом!
Он подволок адвоката к стойке и заказал водки.
— Глядите, какая у меня мартышка! — похвалялся он радостно. — Хочешь, хозяин, я заставлю его плясать для тебя?
Корчмарь отнюдь не принял перепуганного господина в мохнатой шубе за обезьяну, он только диву давался, что батрак так обходится с состоятельным человеком. Когда же Ян опустился на четвереньки и стал искать у адвоката хвост, корчмарь незаметно послал за подмогой, потому как уверился, что имеет дело с помешанным.
Адвокат вырывался и пытался убежать, но батрак сунул ему в зубы стакан водки и лапал его лицо до тех пор, пока тот ее не выпил.
Тут батрак развеселился, как ребенок, и воскликнул:
— Ну, мартышка, показывай, что ты умеешь!
Четверо дюжих мужиков вошли в дверь, Ян замахал им призывно:
— Братцы, идите сюда! Сейчас мартышка будет фокусы показывать!
— Вот этот самый! — указал корчмарь из-за стойки, и четверо дюжих мужиков подскочили к Яну, сбили его с ног и связали.
Корчмарь знал немного по-немецки и поинтересовался у адвоката, куда тот держит путь. Двое мужиков взялись доставить его на Яновых санях к месту. Бесчувственного батрака тоже закинули в сани и тронулись в путь.
Карел Собачник за полночь явился домой из кабака и обнаружил окровавленного Яна. Что тому всыпали в корчме, было пустяком по сравнению с тем, что досталось ему от барина, когда тот услыхал от адвоката о неслыханном поведении крестьянина. Яна растянули на скамье и высекли розгами.
Камердинер Инц ходил смотреть на экзекуцию и потом рассказывал Луйзе:
— Толку-то, что его выпороли, дурак от этого умнее не станет. Я смотрел на его лицо — с каждым ударом оно становилось все глупее. И откуда только такие берутся? Он явно не потомок великого Лембиту. Наверняка из приблудышей — от песьеголовых. Кровосмешение — вот что это. Кровь всяких ублюдков. Совершенно чужая порода, к Лембиту не имеет никакого отношения.
Ян простонал всю ночь в холодной избе, мысленно проклиная мартышку, через которую случились такие неприятности.
Эту мерзкую тварь следовало бы освежевать да в котел сунуть! Варить до тех пор, пока мясо от костей не отстанет, и скормить бедным батракам. О Господи, поесть бы! — думал он.
Он глотал свои кровавые слюни и воображал, что это обезьяний навар.
Ночью за окном выли и щелкали зубами волки, и кто-то, наверняка какой-то бес или леший, вопил истошным голосом.
20 ноября
Утром гуменщик вышел во двор поглядеть, что за погода нынче, и тотчас увидел, что кто-то топтался в снегу перед избой, ходил кругами. Он стал смотреть, куда ведут следы, они привели его за дом. Там стоял здоровенный бес, терся спиной о березу и скалил длинные зубы.
Гуменщик не испугался, запалил трубку и задумчиво оглядел лешака. Потом спросил:
— И чего это ты здесь колобродишь?
— Да вот, на человечий запах пришел, — рассмеялся лешак.
— И зачем же ты людей нюхаешь? Тоже мне цветочки! Ты отправляйся-ка лучше домой и нюхай свой горшок с супом, чтоб знать, когда похлебка поспеет.
— Вот-вот! — осклабился лешак. — Из-за супчика-то я и пришел! Неплохо бы прихватить кое-кого да сварить!
— Вон оно как! — понимающе кивнул гуменщик и затянулся трубкой. — Выходит, ты на это дело мастак. Так чего ж ты здесь околачиваешься? Ты пойди в полночь на погост или в церковь, там буканов этих предостаточно, ешь, сколько влезет.
— Да я буканов не ем, я человечинкой пробавляюсь! — рассмеялся лешак громко и стал подступать к гуменщику.
Тот стоял как ни в чем не бывало, знай себе попыхивал трубкой.
— Нет-нет, дорогуша, — приговаривал он раздумчиво. — Человечина для тебя не полезная. Ты погляди на себя! Дряблый, хилый... Сразу видно, что питаешься неправильно. Подумай о своем желудке и забудь про человечину. Ешь лучше грибы да ягоды, такой вот мой тебе совет!
— Сам грибы ешь! — рявкнул лешак. — Не болтай, человече, давай иди сюда! — И, разинув пасть, стал надвигаться.
Тут гуменщик достал из-за пояса рябиновую дубинку, которую всегда носил при себе, и жахнул ею лешака по голове. Тот сразу же свалился, и из головы его стал подниматься голубоватый дымок.
— Вот так-то, букан! — спокойно произнес гуменщик. — Ты меня к себе в пасть не зови, что я там потерял? А теперь слушай меня! Больше ты сюда на землю не вылезешь! Никогда! Будешь сидеть в своих кулижках и не будешь соваться к людям!
— Смилуйся! — всхлипнул лешак. — Дозволь хоть изредка приходить! Я не стану никого есть, только гулять! Иначе я совсем занемею.
— Ну, не знаю... — сказал гуменщик. — С какой стати мне верить тебе?
— Я поклянусь!
— Поклянешься... Чего стоит какая-то клятва! Ну да ладно, можешь изредка бродить здесь, но не в таком виде — оскаля зубы. Можешь ходить курицей.
— Спасибо! А нельзя ли мне иногда бараном прикинуться?
— Бараном? Ладно! Бараном и курицей. Но это все. Аминь!
Услышав божье слово, лешак стал пускать зеленые пузыри, словно что-то в нем закипело, и с воплем провалился сквозь землю.
Гуменщик сунул рябиновую дубинку обратно за пояс и вернулся в избу, потому как было холодно, к тому же он ночью почти не сомкнул глаз. Он воротился домой лишь под утро, в ушах его еще звучали нелепые россказни снеговика, а перед глазами стояли картинки далеких и странных земель, где такие нелепые обычаи, а люди — совсем дурные. Все это взбудоражило его душу, он долго ворочался с боку на бок, передавил без счету клопов и заснул лишь под утрo, спал он беспокойно, перед глазами его мелькали нарисованные снеговиком картины. Он проснулся, вышел во двор по нужде и встретился с лешаком. Это событие успокоило его и восстановило душевное равновесие. Гуменщику припомнилась одна из историй снеговика про какого-то рыцаря, который встретился с драконом, боролся с ним несколько дней и освободил принцессу. Он сравнил эту историю с недавним своим происшествием. Во-первых, он не искал встречи с лешаком, как тот рыцарь — встречи с драконом. Лешак сам заявился. Во-вторых, его битва продолжалась не несколько дней, хватило одного удара. В-третьих, никакой принцессы он не освободил. Да и некого было освобождать из рук лешака, тот никогда никого не держал в заточении, а просто сразу съедал, как и водится у разумных людей, потому что заключенного надо кормить, а так сам сыт будешь. В конце концов, лешака он не убил, а только прибил и позволил ему изредка разгуливать по земле в виде курицы или барана, ведь и лешаку надо иногда развлечься, так что не стоит перегибать палку. Гуменщику казалось, что он поступил с лешаком гораздо разумнее, чем этот снеговиков рыцарь.