Так, Президиум Верховного Суда РФ удовлетворил протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ и отменил судебные решения в части осуждения виновных по ч. 3 ст. 126 УК РФ, прекратив в этой части дело Абдуллина за отсутствием состава преступления, в связи с тем, что действия осужденных были направлены не на удержание потерпевших в другом месте, а на их убийство.[386]
В судебно-следственной практике нередко возникает необходимость отграничить похищения человека от смежных деяний.
Скажем, вызывает трудности отграничение похищения человека от захвата заложника. Указание на объекты данных преступлений не позволяет провести разграничение данных составов. По объективной стороне они также практически совпадают, особенно когда речь идет о захвате заложника и похищении человека, совершенных из корыстных побуждений. Как верно отмечает В. Бриллиантов, критерий изъятия лица из его микросоциальной среды не является достаточным для разграничения похищения человека и захвата заложника, поскольку захват заложника также может сопровождаться перемещением человека в иное место.[387] Ссылка ряда авторов на такой отличительный признак, как тайное предъявление требований при похищении человека и открытый их характер при захвате заложника[388], актуальна не для всех случаев.
На наш взгляд, речь идет об одном и том же составе преступления (похищение человека), так как основным объектом преступления является личная свобода человека, а не общественная безопасность. Личная свобода является несравненно более важным благом, ведь согласно Конституции РФ среди социальных ценностей приоритет принадлежит именно личным правам человека. Необходимо путем внесения соответствующих изменений в УК РФ дать законодательное определение понятий «лишение свободы», «похищение человека», «захват заложника», устранив тем самым трудности в правоприменении и повысив эффективность реализации уголовно-правовых норм.
Не совсем понятна позиция законодателя по поводу отграничения похищения человека от незаконного лишения свободы. Общепризнано, что данные составы различаются по содержанию объективной стороны преступления: если незаконное лишение свободы выражается только в ограничении свободы человека, то похищение человека связано еще и с изъятием его из естественной микросоциальной среды и перемещением из одного места в другое.
В то же время непонятно, почему при похищении человека добровольное освобождение похищенного является основанием для освобождения от уголовной ответственности, если в действиях виновного не содержится иного состава преступления, а при незаконном лишении свободы данное основание отсутствует. Ведь и в первом, и во втором случае страдает личная свобода человека, который испытывает глубокие нравственные страдания независимо от того, где он находится – в своем офисе или в чужой квартире. В связи с этим следует согласиться с Т. Нуркаевой.[389] Лицо, незаконно лишившее другое лицо свободы, также должно иметь шанс на освобождение от уголовной ответственности.
Широкое распространение получило так называемое «внутрисемейное» лишение свободы в сфере семейно-бытовых отношений. Потерпевшими почти во всех случаях являются дети, а виновными – родители, которые применяют его в качестве наказания за непослушание. Нередко супруги совершают незаконное лишение свободы по отношению друг к другу. К сожалению, правоохранительные органы часто подобное лишение свободы считают «личным семейным делом» и не применяют к виновным никаких мер.
Такой вид незаконного лишения свободы образует особую группу преступлений. И, как справедливо отмечает А. П. Ковалев, несмотря на то, что такое лишение свободы соотносится с понятием «семейное насилие», оно в то же время имеет самостоятельное значение.[390]
Абсолютно несопоставимы и санкции рассматриваемых статей УК. Если в ч. 1 ст. 126 УК РФ за похищение человека предусматривается наказание от 4 до 8 лет лишения свободы, то в ч. 1 ст. 127 УК РФ за незаконное лишение свободы в качестве максимального наказания предусматривается лишение свободы до 2 лет, причем возможно применение наказания, не связанного с лишением свободы, – ограничения свободы на срок до 3 лет либо ареста на срок от 3 до 6 месяцев.
Вместе с тем данное преступление отличается от похищения человека лишь одним фактом незаконного изъятия потерпевшего из его микросреды. Поэтому необходимо увеличить меру наказания за незаконное лишение свободы.
Остановимся на критериях добровольности освобождения похищенного. Как уже отмечалось выше, согласно примечанию к ст. 126 УК РФ лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления. Данное основание в уголовном законодательстве появилось впервые в связи с принятием Уголовного кодекса РФ в 1996 г. Возникает вопрос, будет ли считаться освобождение похищенного добровольным, если оно обусловлено невозможностью удерживать похищенного либо удовлетворением условий, явившихся целью похищения (например, уплатой выкупа).
На практике данный вопрос решается неоднозначно. Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ прекратила уголовное дело в отношении лиц, осужденных судом первой инстанции по ч. 3 ст. 126 УК РФ за похищение человека, совершенное организованной группой, в связи с тем, что похитители освободили похищенного после того, как потерпевший написал расписку о возврате им «долга». По мнению кассационной инстанции, это свидетельствует о добровольности освобождения, так как деньги к моменту освобождения реально выплачены не были.[391]
Напротив, Президиум Верховного Суда РФ в своем постановлении по делу Дышекова указал, что под добровольным освобождением похищенного человека по смыслу ст. 126 УК РФ понимается такое освобождение, которое не обусловлено невозможностью удерживать похищенного либо выполнением или обещанием выполнить условие, явившиеся целью похищения.[392] На наш взгляд, именно эта позиция является правильной. В литературе преобладает точка зрения, согласно которой освобождение похищенного следует признавать добровольным, когда виновный мог по-прежнему удерживать похищенного, но освободил его, если при этом освобождение произошло до выполнения потерпевшим либо иным лицом требований виновного или если требования, обусловливающие освобождение, вообще не предъявлялись.[393]
Вызывает недоумение и тот факт, что в УК не оговаривается срок, в течение которого можно удерживать похищенного для последующего освобождения от уголовной ответственности при добровольном освобождении. Создалась парадоксальная ситуация, когда, удерживая похищенного в течение одного года, лицо освобождается от уголовной ответственности, если оно добровольно освобождает похищенного и в его действиях не содержится иного состава преступления. Можно не причинять человеку физической боли, но сколько нравственных страданий он испытывает при длительном разрыве связей с привычной ему микросоциальной средой!
Как справедливо указывают ряд авторов[394], меру наказания за совершение похищения человека и лишение его свободы необходимо поставить в зависимость от срока удержания потерпевшего. Длительное лишение человека свободы негативно воздействует на его физическое и психическое состояние и нередко наносит вред здоровью. Поэтому, как отмечает Р. Э. Оганян, длительность удержания жертвы при похищении человека должна учитываться как квалифицирующее обстоятельство.[395] Возможность освобождения виновного от уголовной ответственности должна быть увязана со сроком удержания потерпевшего.
На наш взгляд, необходимо ограничить данный срок, предпочтительно – не свыше одного месяца. Срок в 3 суток, который предлагает Л. Гаухман и др.[396], на наш взгляд, недостаточен, поскольку необходимо, чтобы лицо прекратило противоправные действия, осознав их бесперспективность. Т. Нуркаева предлагает ограничиться сроком в 24 часа. Освобождение же потерпевшего по истечении 24 часов она предлагает учитывать в качестве смягчающего наказание обстоятельства.[397] Срок в один месяц, на наш взгляд, предпочтительней, так как его вполне достаточно для осознания виновным тяжести совершенного деяния и возможности наступления тяжких последствий.
Уголовное законодательство зарубежных стран, как правило, полностью не исключает уголовную ответственность, а лишь смягчает ее при добровольном освобождении похищенного в зависимости от продолжительности лишения свободы. Эта продолжительность в УК зарубежных стран определяется по-разному. Например, УК Франции предусматривает повышенное наказание, если лишение свободы человека длилось свыше 7 дней. УК штата Нью-Йорк предусматривает более короткие сроки удержания – до 12 часов.
Изменение экономической и социальной систем в России породило и новые виды общественно опасных деяний. К ним можно отнести торговлю людьми и использование рабского труда, которые приобрели в последнее время распространение. История рабства насчитывает тысячелетия. В тех или иных формах оно сохраняется и в современном мире. К сожалению, не обошла данная проблема и Россию.
Вполне закономерным следует признать введение в УК РФ Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. составов торговли людьми (ст. 127.1 УК) и использования рабского труда (ст. 127.2 УК). Это стало значительным шагом вперед в деле усиления борьбы российского законодателя с посягательствами на физическую свободу человека, несмотря на то, что редакция данной уголовно-правовой нормы требует совершенствования.