Змейка кинула на пульт Централки взломщика-дрона. Он должен взломать код обороны и прописать в него только тех, кто сейчас в ангаре вступился за Стражей, а не присоединился к бунту на корабле. А из ангаров к карману воскрешения ушли десятки дронов-штурмовиков. В другой ситуации они бы ничего не смогли противопоставить тому количеству игроков, что застряли в кармане. Но без модулей они просто мишени.
По станции прошел тревожный вой баззеров и захлопали переборки, отрезая игроков от модулей. А Централка отныне принадлежит им.
Эти идиоты не понимали, что протокола «Революция» просто не существует! Стражи сторонники эволюции, потому как любая революция выгодна тем, кто любит обирать всех революционеров пока вокруг водичка мутная.
И кстати! В этой системе теперь пять Стражей! А это уже не мало.
Змейка довольно улыбнулась. Она устала изображать из себя тупую девочку. Так было надо для задания, но это не приносило удовольствия. А вот Рамзес ей понравился. Хороший парень и станет хорошим отцом ее детям и будущим Стражам. Пусть у него и незавидное положение в реале. Медицина творит чудеса, а то, что он сохранил сердце Стража и разум полноценного человека после такого испытания только говорит в его пользу.
Впрочем, знать об этом ему не обязательно. Сейчас. Еще рано. Мужчина должен быть сильнее своей женщины. Всегда. Везде. Во всем. Особенно Страж. Она подождет! И поможет! И направит!
Глава 16.
Те, кто видел Стража в деле, и каким-то чудом смог это пережить, никогда этого не забудут. Гражданские вне опасности, но ничего не поймут, а вот противники обычно решают, что пора на пенсию. Если выжили. Но такое бывает не часто.
И дело не в том, что они какие-то супермены и способны на большее, чем обычный человек. Дело совсем в другом.
Есть несколько способов тренировки и воспитания боевиков.
Обычное мясо, которое государство называет гордым словом — солдат, сначала качественно запугивают. Угрожая долгими сроками тюрьмы и дисбата, после чего мельком, и это если повезло оказаться в толковой боевой части с толковым офицерским составом, обучают примитивным техникам ведения боя. В зависимости от специфики, рода войск и места в стратегическом и тактическом положении.
Тут работает принцип «наших больше, значит мы победим». Потери? Плевать! Бабы дуры, поплачут и еще нарожают. Тем, кто сидит в удобных и дорогих креслах, по сути, плевать на пушечное мясо. Они для них даже не люди — просто цифры. Сто тысяч погибло, но отвоевали клочок земли? Хорошо. Мы победили. Раздать землю избранным, которые без сомнения ее заслужили, командуя из своих кресел. А всех, кто погиб — пафосно и с грустью на высоком челе наградить оловянными «золотыми» звездами. Посмертно.
Есть и другая школа. Это спецназ или узкоспециализированный офицерский состав. Тут уже не важно в чем они спецы. Артиллерия, авиация, тактика ведения танковых боев или диверсии в глубоком тылу. Эти ребята наперечет и их ценят. Запугивают, как и мясо, загоняя в рамки подчинения, но и пряником манят. Карьерный рост, ранние и весомые пенсии, возвышение над простыми обывателями, более широкие возможности, чем у последних для достижения своих целей. Все это обильно приправляют патриотизмом, деньгами и обещаниями.
Третья школа это наемники и фанатики. Первые уже даже забыли, что значит Родина и ценность человеческой жизни. Вся жизнь для них война и последующий пир на крови. Адреналиновые наркоманы и, зачастую, наркоманы обычные. Но живут они только тогда, когда убивают. В это время они чувствуют себя властелинами чужих судеб. Впрочем, это не отменяет того, что они так же смертны, и издеваться и довлеть могут только над плохо обученным и молодым пушечным мясом.
Встреча со спецами для них обычно заканчивается плачевно, потому как мотивация разная. Наемник после боя стремится в бордель, продолжить пьянку и секс с десятком продажных шлюх, а спец желает вернуться домой. К семье. Потому вместо пьянки, он идет на полигон и оттачивает свое мастерство. Чтобы жена дождалась, а мать не рыдала на могиле. Да и для карьеры полезно.
Впрочем, пуле плевать на весь внутренний мир души и сущности человека. Она рвет внутренний мир организма и отправляет к праотцам. В худшем случае, оставляет от мощной боевой единицы обрубок человеческой судьбы. По уши залитый алкоголем.
Фанатики — отдельная тема. Промытый мозг делает их бесстрашными. Во имя Аллаха, Ктулху, Яхве или другого идола, они готовы творить, что угодно. Правда, обычно их умения не дотягивают ни до спецов, ни до наемников. Зомбирование сильной и волевой личности практически невозможно. А иные не могут добиться значительных высот. Все, что они имеют — это отмороженность, отсутствие инстинктов самосохранения и абсолютной уверенности в своей правоте.
У каждой школы или метода есть свои преимущества и недостатки. Спецы и наемники все же хотят жить и им есть куда стремиться в мирное время. Потому стрелять они предпочитают из укрытий, не бросаясь в сумасшедшие атаки.
Фанатики чувствуют себя бессмертными, но их задача не оттачивать свое мастерство, а просто сдохнуть по велению пророка. И желательно не в одиночестве, а прихватив побольше невинных, чтобы запугать неверных. Правда никто не говорит, что обычно такие акции рассчитаны, чтобы уронить другие акции. На бирже. Все честные Пророки в этом деле очень даже секут и имеют счета на офшорах из сумм с длинной вереницей единичек и нулей. А так же охотно принимают заказы от других пророков, что сидят в офисах на вершине жизни.
А что будет, если скрестить умение спеца и презрение к жизни фанатика? Ответ один — Страж. Он уже мертв, пусть еще жив. Он каждую секунду живет, потому как она последняя. Как в мирное время, так и в бою. В любой сфере.
Но есть в них еще кое-что, что отличает их от остальных. Некая специя, что придает обычному блюду специфический вкус и делает его уникальным. Это поиск себя. Каждый Страж уникальная личность. Отсюда и их иерархия. Они никогда не борются за место на пирамиде власти. Счастье это не быть выше остальных, а находится на своем месте. Найти свой путь и смысл.
Можно прожить сто лет и так не понять нахрена ты коптил это небо. При этом сломав судьбу себе и всем окружающим, закопав талант и выкорчевав дерево, разбаловав сына и разрушив дом и семейный очаг. Как многие и делают. А потом винят в этом других. Не важно кого.
А можно упорно искать и развивать себя. Такими были Стражи в целом, и эти Стажи в частности.
— Юпитер, справа через два, группа Детей. Рядом отряд Искателей. Двенадцать. Уровни семьдесят плюс. Боевой пак. На Детей не идут, но они уже слышали о тебе. Открываю вектор. Восток — три наших дрона охраны. Это все, что есть.
— Принято. — Голос Юпитера был весел и на первый взгляд беспечен.
Боевой мандраж. Впрочем тактик-интуитив мог позволить себе такое. Но Змейка поморщилась. Ее глаза в бешеном ритме считывали и анализировали все данные, что сплошным потоком шли на экраны Централки. Пегас, рядом, в таком же сумасшедшем режиме, настраивал дронов-взломщиков. У них слишком много работы, несмотря на всю тайную подготовку и фору.
Змейка не понимала Юпитера и его азарт, но не могла не признать, что в таком состоянии он был очень эффективным. Они все четверо были из первого призыва Корпуса. И всех их Змейка знала как облупленных. Не в одной передряге вместе побывали.
Юпитер всегда был весельчаком и заводилой. В свои двадцать три он успел отличится в двенадцати странах и шестнадцати очень серьезных операциях. И всегда вел себя как полный отморозк. Но вот подсознание у этого парня работало по непонятным алгоритмам и в Корпусе он даже прослыл Оракулом и Заговоренным. Потому не раз и не два ложился на обследования. Впрочем, внятных результатов никто так и не получил, но то, что Юпитер в состоянии в боевого режима способен проскочить между автоматной очередью, уже подтверждено трижды. На практике. А человек с пистолетом против него в бою может только сам застрелиться. Дешевле отделается. Эффективность подсознания работает и на обездвиживании противника, а это значит, выбирает самый простой и болезненный способ. Болевой шок не подводит.
Рокот был почти его противоположностью, но в тоже время чем-то походил. Не каждый интеллектуальный оптический прицел мог просчитать баллистику и траекторию пули. Рокот это и не старался считать. Он просто стрелял. И не сомневался. Если другой снайпер ждал попадания пули или подтверждения от наводчика, то Рокот уже менял позицию, когда она еще была в полете. Стрелять с расстояния меньше километра, он считал для себя зазорным. Если, конечно, был выбор.
К тому же всегда выбирал самую непредсказуемую позицию и средство маскировки. Змейка была уверена, что он и в деревенский сортир залезет по уши, а то и глубже, лишь бы не повторять уже пройденный этап. Впрочем, не в ущерб делу, естественно.
Пегас был ей симпатичен и некоторое время они даже встречались. Но расстались. У парня была очень чуткая внутренняя организация и стремление к перфекционизму. Он каждое свое изделие старался довести до идеала, постоянно совершенствуя. И к Змейке относился так же. Потому быстро понял ее суть и не смог, и не захотел принять. Расстались они полюбовно и без претензий. Но в среде Стражей это нормальная практика. В их случае не понадобился даже Круг собратьев. Все противоречия они разрешили сами.
Сама же Змейка была лишена эмоций, а возможно даже являлась социопатом. Но добро, зло и морально-этические нормы она понимала. Логикой. Как и эмоции других. Она могла устроить жаркую ночь любви мужчине, после чего у него просто снесет голову. Но делала она это, словно решала математическую задачу. Оргазм она тоже испытывала, как и удовлетворение, но, опять-таки, делала это с подходом как к научному эксперименту. Для нее как свое, так и чужое тело, было прибором, от которого она хотела добиться максимума эффективности.
Это почувствовал Пегас, который с таким же энтузиазмом подходил к своим машинам и крафту. Быть ее машиной он не захотел и не смог. Да и любой другой Страж их уровня ее быстро раскусит. А она не дешевый ширпотреб, чтобы ее пробовали все. С надеждой, что вдруг кому-то подойдет.