«Ах, значит, «Андрейка»!» – насупилась я. Это дурацкое прозвище дали мне мальчишки еще в первом классе. Вот уж не знала, что лучшая подруга за глаза так меня именует!
– А Андрейка, она что? – продолжила в зеркале эта предательница. – Верно! Всему голова! Она просто так говорить не будет. Если что скажет, значит, так и надо. Ясно?
Вся моя обида тут же улетучилась.
– Итак, брюки, рубашка, кроссовки. Все чистое, дорогое, сшитое по фигуре… Ой! Где же такое брать? – расстроилась вдруг Танька.
– У меня мама портниха! – радостно сообщила Крючкова. – Она знаешь, сколько всего мне нашила! Только я не ношу – гладить лень!
Тут Танькина язвительность не выдержала и вылезла наружу:
– Скажите, пожалуйста! Мама нашила, вещи имеются, а я, значит, должна тут что-то изобретать с потолка! Весело, ничего не скажешь!
Возмущенная Танька исчезла из зеркала, а появившаяся вместо нее моя собственная физиономия хитро поинтересовалась:
– Ну, как?
– Что ты с ней сделала? – ошарашено спросила я. – С Танькою? Это не она, а ее хранитель, да?
– Нет, что ты! Таньа у нас барышня практичная и ни во что не верит. Ангела у нее среди моих знакомых нет. Я поработала над нашей подружкой совсем другими методами!
Надпись вверху экрана снова оповестила, что зеркало транслирует запись.
– Гаврила, ты вызывался помогать, или как? – грозно хмурясь, Ангелина нависла над ярко-красным Гаврилкиным. – Это единственный шанс! Ты должен это сделать!
– Точно-точно! – потявкивал откуда-то с задней парты Якушев. – А че? И весело, и прикольно, и, может, подействует. Ты, Гаврила, просто обязан … – тут Якушев не выдержал и дико заржал…
– Спокойно! – резко скомандовала Ангелина. – Все! Она уже идет! Давай, Гаврила, не подведи!
Тут в кадре показался коридор. Ангелина, с независимым видом, насвистывала что-то себе под нос и шла навстречу Таньке.
– Не может быть! Я опоздала? – то ли извиняясь, то ли насмешничая, спросила Танька. – Никогда не поверю, что собрание вы начали вовремя!
– Ой, – отмахнулась Ангелина. – Что там начинать? Пришли только Гаврилов, да кривляка-Якушев. Девчонки не могут, а Тамарка уехала на дачу к бабушке. В общем, я тоже решила по своим делам помотаться. Пусть эти олухи сами что-то придумают, хоть раз. Пойди, помоги им, что ли…
– Хмммм, – задумчиво протянула Танька и решительно отправилась к двери. Но, конечно же, внутрь не зашла. Хорошо, что мы с Ангелиной знали об этой ее дурацкой привычке разведывать обстановку прежде, чем заходить…
– Ну что тут говорить, – уныло бубнил Гаврила в кабинете в этот момент. – С костюмами у Крюгера точно будет полная лажа…
– А без них, можно подумать, у Крюгера лажа стройная! – захохотал Якушев.
– Смотря что называть лажей, – присоединился к другу Гаврилкин.
Но Якушев, внезапно, осекся и посерьезнел.
– Это я так, пошутил неудачно. Ты на Тамарку не гони. Человек на такое дело отважился! Я лично сразу ее втройне зауважал! Ты, это, про костюмы давай продолжай. Почему лажа будет? Вроде ж Танька твоя у нас модельер. Она же, вроде, в шмотье разбирается…
– То-то и оно! – вздохнул Гаврилкин. – Ты же знаешь, как Танька ко мне относится! Знает, что мы с Тамаркой с детства дружим и ревнует страшно. Чувствую, она нарочно из нее своими костюмами чучело сделает. Ревность – штука ядовитая…
– Что? Что? Чтооооо?!?! – задыхаясь от возмущения, зашептала красная, как сто тысяч раков, Танька. – У-у-у! – она отскочила от двери и заскрежетала зубами. – Как только можно про меня такую чушь подумать? Я – ревную? Я нарочно костюмы испорчу?!?! Ух, да не будь я – я, если у вверенной мне модели не будут самые лучшие костюмы на всем конкурсе!
– Ну, как? – Ангелина из зеркала снова обратился ко мне.
– Потрясающе! – только и смогла выдохнуть я. – Эх, вот бы мне тут придумать нечто подобное…
– Что-то долгонько вы свой лобик рассматриваете… Сглазить можете… Прыщами потом кожа пойдет. Вот, уже и покраснение и раздражение появляется… – уже знакомый мне Страх снова подал голос.
– А у нас нынче модно так, с раздражением! – я умудрилась заставить себя не воспринять его «советы» всерьез, и даже посмеялась в ответ.
– И все-таки, мне такое долгое ваше смотрение в зеркало кажется подозрительным!
– Пора завязывать, – серьезно проговорила Ангелина. – Найди любое другое зеркало для связи. Это они наверняка сейчас возьмут под контроль. Я волнуюсь и хочу знать, как твои дела и не пора ли нам обратно меняться мирами. Пока! Я буду стараться быть у зеркал, чтобы ты могла со мной связаться.
Когда страх обошел клетку и приблизился ко мне, косметичка уже стала безжизненно холодной. Увы, Страх все равно о чем-то догадался…
– Знаете что? – насмешливо обратился он к окружающим. – Я ведь не дурак какой-то! Вроде и наказывать вас не за что, да невинными вы, вижу, тоже не являетесь! Предупреждаю сразу: мы примем меры! Отключим возможность связи с реальным миром через зеркала. На время проведения конкурса – это в нашей власти. Смотритесь, сколько хотите, а вот связаться по зеркалам ни с кем не сможете. Вдруг вы там собираетесь советоваться о конкурсе с кем-то запрещенным? Хо-хо, не выйдет! Чао!
Вот так! Едва научившись общаться с реальными миром, я тут же умудрилась остаться без связи. Караул, да и только!
Караул и не только…
Сочтя свое грязное дело сделанным, надоедливый страх убрался прочь. Его стараниям, вероятно, нашлось применение где-то в другом месте.
– Такой не пропадет! – пробурчала ему вслед Мишка. – Ему от нас всегда подпитка найдется… Воспитывай себя – не воспитывай, все равно по поводу внешности переживаешь. Иногда глянешь в зеркало – вроде ничего, а в другой раз – так испугаешься, что сразу десяток обедов и ужинов для такого мерзавца, как этот страх, породишь!
– А когда «вроде ничего»? – с явной насмешкой поинтересовалась Баба Яга. – Надо думать, это когда зеркало, как передатчик используешь, да? Рассказывайте, с кем связь держали. Всем тут, между прочим, интересно…
Мишка от такого нахальства на миг лишилась дара речи. И очень хорошо, иначе я никогда не смогла бы начать столь важный для нас всех разговор:
– Нам нужно бежать, – серьезно сказала я, на миг вытащив ключ от клетки из кармана и показав его всем присутствующим. – Причем срочно. Еще до конкурса…
– Какой ужас! – Царевна побледнела. – Но ведь.. Но ведь тогда конкурс не состоится? А как же моя свадьба? А как же дань традициям и Принц? Я не могу его так подвести…
– Так вам бежать не обязательно, – не растерялась я. – Вас-то поедать никто не собирается. Вам так даже спокойнее будет. Останетесь единственной участницей конкурса, однозначно одержите победу.
– Совершенно исключено! – наперебой затараторили Тетушки. – Без многообразия участниц конкурс не состоится! Кроме того, Дракон, обнаружив, что все сбежали, может разгневаться… Сожрет еще нашу свет-Царевнушку от злости-то…
– Дракон – не сожрет. Во-первых, он вегетарианец, во-вторых – он сам дал мне ключи от клетки. – и я принялась подробно рассказывать о разговоре с Его Многоголовием.
Увы, ситуации это ничуть не помогло.
– Царевне бежать смысла нет. А мы без нее – и с места не двинемся, – горестно, но твердо заявили Тетушки. – Мало ли какая опасность может угрожать нашей дитятке!
– Правильно! – забасили Нянья, – Если бежать, то всем вместе! Случится что с Царевною, мы себе потом не простим.
– Ну и что ж это получается?! – я настолько расстроилась, что внезапно обрела дар мыслить здраво и логично. – Царевна в нашем побеге участие принимать не может, потому что ей он не выгоден. Ведь если все мы сбежим, то некому будет участвовать в конкурсе? При этом вы, многоуважаемые Тетушки и Нянья, без Царевны уходить из замка не собираетесь. А понимаете ли вы, что другого шанса остаться наедине, без контроля зрителей и почетного караула – у нас не будет, вплоть до самой сдачи нас Драконьему Морскому Чудищу…
Четыре пары глаз смотрели на меня пристально и тревожно. Тетушки и Нянья все сомневались. Они никак не решались на побег, но, отказавшись от него, чувствовали себя неуютно.
– Квакой квашмаар! – раздалось в этот момент в конце коридора и все мы поспешили придать лицам праздные, скучающие выражения. Вместе с Лягушкой в нашу комнату вошли куча страхов и два Прихвостня.
– Они квабоятся, что я убегу. Они квабоятся, что я просочусь между ква прутьями клетки. До квасих пор не просочилась, а сейчас, значится, просочусь? Ну и квафантазия!!!
Прихвостни и притянутые ими страхи подошли к клетке, несколько секунд понаблюдали за неудачными попытками Лягушки протиснуться между прутьями клетки, после чего открыли клетку, впустили пленницу внутрь и поспешно удалились. Еще бы! Всем им предстояло отправиться с Драконом к Морскому Чудищу! Прихвостни опасались ошибок со стороны Дракона – вдруг не ту какую-нибудь услугу закажет Чудищу, растратив кучу драгоценных камней в никуда? Дракон боялся обмана со стороны Чудища – оно всегда ухитрялось затребовать себе больше драгоценностей, чем заслуживало. Чудище опасалось справедливости. Оно по просьбам разлчных обитателей мира фантазий сожрало уже столько душ – и невинных, и виноватых, и совершенно заблудившихся – что теперь постоянно боялось возмездия со стороны Обстоятельств… В общем, и Прихвостням и Страхам было чем заняться сейчас и помимо нас.
– Квараул, а не приквастни! – принялась жаловаться Лягушка, едва мы остались одни. – Требоквали от меня поквазать приемы квадзюдо, айкваидо и кваких-то еще непонятных мне квещей… Набросились, будто сумасшедшие! Покважи, что умеешь, покважи, чего от тебя ждать! Кватастрафическая некваспитанность!
Времени был не так уж много, посему пришлось прервать забавный поток лягушачьих жалоб и потребовать отчета о собеседовании с Драконом.
– Ну, ква! – доложила Лягушка, немедленно сделавшись очень грустной. – Нас с Кверой Квандреевой обещано отдать на съедение в первую очередь. То есть, после ква кикиморы, квразумеется. Ее дракон кваотдаст Чудищу, едва будет иметь квазможность. Квпервую очередь. Квак только Чудище тут будет, так кикиморе и не жить…