С уважением ваша Мара Евгеника.
Глава 10
Глава 10
- Чего напряглась, Эм? - раздается в мою макушку баритон Ильи.
- Мне нужно в отель, - шепчу в ответ.
- Муж?
Всего одно слово. Но…
Оно было сказано так, что меня передергивает. По спине проходит дрожь. Тело покрывает противная гусиная кожа.
Ощущение, будто на мою голову вылили ушат ледяной воды и ведро дерьма сверху.
Душе моей зябко и противно. Но…
Стараюсь держаться и не показывать, что внутри меня пульсирует, словно от воспаления нарыва.
– Да, – сиплю на выдохе. – Муж…
Сразу же встаю с постели, заворачиваясь в простыню, как в тогу.
По дороге в душ молча подхватываю с пола платье и белье и иду мимо Ильи.
Он сидит на краю кровати в дурацкой скорбной позе: голый с широко расставленными ногами и опущенной головой.
Как только равняюсь с ним, Илья резко хватает простынь, что на мне, и тянет её на себя.
Вынужденно плюхаюсь на его колени. Упираюсь руками в богатырские плечи.
Он смотрит на меня прищурившись и ехидно приподняв правый уголок губ.
Вижу в его глазах вопрос.
– Мне нужно собраться, – произношу спокойно, усилием воли держа голос как можно ровнее.
– Ну, что ж…Полетала птичка. Порезвилась. И…На жердочку… В клетку… К кормушке, – с кривой ухмылкой цедит Илья, кидая каждое слово мне в лицо, словно острую пику.
Слушая, закусываю до крови губу, чтобы не расплакаться.
Впервые в жизни мне обидно до слез!
Обидно, потому что своими словами, тоном и выражением лица Илья заставляет меня чувствовать себя грязной потаскухой.
– Со мной такое первый раз, – шепчу тихо, хотя хочется кричать в голос.
– Да…Конечно… Первый в конце длинного шлейфа, – язвит богатырь.
– Пусти... Мне надо в отель, – повышаю голос, зажмуриваю глаза сильно-сильно, чтобы задержать слезы, что предательски пытаются прорваться наружу.
– Да понял я. Иди…
Всего две короткие фразы. Но…
В них, вернее, в их интонациях я почувствовала какую-то боль и даже обреченность что-ли.
В душе под струями воды, думая об этом, вдруг женским чутьем понимаю, что у Ильи, как и у меня есть своя ноющая рана.
Ну, знаете, это когда внутри сильно занозит? А ты весь такой сильный, держишь это в себе и никому не показываешь. Но…
Каждый раз морщишься, дергаешься и злишься, если сталкиваешься с чем-то, что напоминает тебе о твоей пусть и затянувшейся, но ране. Знакомо?! Было же такое?!
Подумав над этим, из душа выхожу, смотря на Илью иначе.
Он тоже встречает меня другим. Вернее…
Прежним: спокойным, уверенным и бесшабашным.
- Пошли. Домчу тебя с ветерком…
Совершенно искренне улыбается мне богатырь во все тридцать два зуба.
– Я со сна бываю резковат, - хмыкает он, открывая дверь каюты. - Сорян…
Делаю вид, что верю. А почему бы и не “да”?
Ведь у каждого из нас в голове свои “таракашки”: болевые точки, загоны, привычки, реакции.
Кто я такая, чтобы выражать совершенно постороннему мне человеку свои “фи” и претензии? Что я о нем собственно знаю? Ну, кроме того, что он вместе со своим скучающим другом-олигархом путешествует на яхте. Да, ничего…
Мы вчера вроде и много времени провели вместе, а говорили о какой-то ничего не значащей по сути ерунде.
Просто, как два совершенно чужих попутчика в купе поезда, болтали обо всем и ни о чем.
Он рассказывал про звезды. Делился смешными историями из лихой молодецкой жизни. Говорил про мото и авторалли, прыжки с парашютом, восхождения на огромные горы, рыбалки на здоровых рыб.
Я слушала, болтала ножками по лунной дорожке и хихикала.
Еще он играл на гитаре и красиво пел песни, а я подпевала. Все это было на пикнике. А после…
На катере, до которого мы бежали задорно смеясь, нам было не до разговоров, потому что рты были заняты. Мы целовались, как глупые влюбленные подростки.
И на яхте тоже сначала целовались. А потом…
Он утянул меня в пучину страсти.
Творил со мной такое, чего в моей жизни отродясь не было.
Я видела, что Илью забавляет моя неопытность и стыдливость.
До сих пор в голове звучат его слова: “Эми, отпусти себя. Просто расслабься. Поверь мне, мужики пруться от самочек с маленьким пробегом, - увидев мой недоуменный взгляд, Илья решил все же пояснить свою фразу. - Ну, это когда женщина не жила по принципу: кто у нас не первый, тот у нас второй. Ок… Не меняла мужиков, как перчатки…А потом зашилась и снова девочка-целочка…”
Слова богатыря вспоминаю уже на катере по дороге на берег.
И в моем мозге выстреливает мысль, что, может, Илья это все говорил о себе.
Да, вероятнее всего, это с ним такая история приключилась, потому он так и был резок со мной сейчас в каюте.
Интересно, а что я успела ему наболтать о себе, под воздействием волшебных пузырьков шампанского.
На горе точно ничего особенного. Так немного про детство и школьные годы. Танцевальную студию. Свою многодетную семью. Бабушку. О жизни на севере. О сыновьях своих точно рассказывала. А вот о Борьке… Нет…
Ничего не говорила. Да, Илья и не спрашивал. Просто как-то вскользь упомянул, что отель, в котором я живу, дорогой для человека со средним достатком.
Слова о дороговизне вызвали во мне неприятную реакцию, потому что Борька толдычит об этом все дни нашего отдыха.
Вспомнив о муже, я все же поморщилась, словно от кислого лимона.
Богатырь это заметил, но уточнять не стал.
– О чем задумалась, Эми, – вырывает меня из мыслей о вчерашних разговорах Илья.
Говорить правду мне совершенно не хочется, потому задаю вопрос, что возник, когда олигарх устроил шоу с девками:
– Почему друг тебя называет Мура, а ты его Доля?
– Это наши с Дэном погонялы. Нас так в детдоме звали. Они от фамилий, которые нам дали в детских домах. Денис Долинский. Я - Муромский.
– Почему такие странные фамилии? - задаю вопрос, прикрывая им то, что хочу спросить на самом деле.
По взгляду Ильи и движению его бровей вижу: он и без моих слов прекрасно понял, что я имею ввиду.
– Все просто… Нас обоих мамаши бросили в этих городах. Меня в Муроме, что недалеко от Владимира. Дэна в Долинске. Это на Сахалине.
От слов Ильи меня дергает еще сильнее, чем в каюте.
Закусываю губу и отворачиваюсь, делаю вид, что собираю в хвост растрепанные ветром волосы. Сама украдкой быстро вытираю слезы.
В это момент в нос катера бьет волна, и меня окатывает с головы до ног соленой водой.
Начинаю смеяться, пытаясь так скрыть, что мою душу рвет на части от рыданий, которые я старательно держу в себе.
Хохоча, поворачиваюсь снова к Илье. Вытираю лицо краем мокрого платья.
Богатырь внимательно, со спокойной улыбкой смотрит на меня. Но…
Я замечаю, как нервно дергаются крылья его носа и ходят желваки на скулах…
Глава 11
Глава 11
После короткого разговора до пристани мы летим в полном молчании.
Привязав катер, Илья первым поднимается на дощатый причал, после подает мне руку.
Проводить, и это меня радует, богатырь не предлагает, но и не сразу отпускает от себя.
Пристально смотрит в мое лицо, словно хочет найти для себя какой-то ответ.
Через несколько минут отмирает, снова натягивая на себя образ беспечного прожигателя жизни.
– Ну, что, Эм, спасибо за приятно проведенный вечер, – по-мальчишески улыбаясь, произносит Илья и целует тыльную сторону моей ладони. – Как говорится, пусть у тебя все будет, и тебе за это ничего не будет!
На последней фразе Муромец мне подмигивает и не прощаясь, прыгает в катер.
Смотрю на него, растираю кончик носа и быстро сжимаю и разжимаю веки, потому что слезы, стоящие на ресничном ряду вот-вот прольются.
– Спасибо тебе, Илья! – произношу негромко, с ощущением звенящей внутри меня струны.
– Удачи, Эми! Надеюсь все в вашей семье наладится, – отвечает богатырь, срывая катер с места и больше не смотря в мою сторону.
Слова Ильи про семью резанули мой слух.
Понимаю, что шампанское все же развязало мне язык, раз я сделала то, чего не позволяла себе раньше: открыла свою душу постороннему человеку и рассказала лишнего про свою семью.
Думая об этом, медленно, заплетаясь одной ногой за другую, бреду по набережной в сторону сторону отеля.
Увидев комплекс из нескольких зданий, ловлю себя на мысли, что меня беспокоит разговор с Ильей и его отношение ко мне, но совершенно не волнует Борис и выяснение отношений, от которых уйти не получится.
Добравшись до отеля, долго сижу в холле.
Неторопливо пью эспрессо. Думаю, как дальше жить.
Стоит ли продолжать тащить старый чемодан без ручки в виде мужа с его абьюзом и изменами?! Или…
Начать жизнь с нуля без травм прошлого и мужчины, который стал хуже ярма?!
Приняв решение, уже без дрожи в коленях захожу в лифт.
Не без удовольствия смотрю на свое пусть и несколько помятое, но все же счастливое лицо.
Представляю себя актрисой, немного наигранно весело подмигиваю себе и говорю своему отражению:
– Да уж…да уж… Для хорошего настроения и цвета лица женщине всего лишь нужен сильный и умелый самец, который сумеет доставить ей удовольствие по полной программе. Да, Илюша, конечно, в плане секса супер. Хотя может, я так думаю, потому что у меня такого никогда в жизни не было?
Озадачив себя этим вопросом, тут же на него отвечаю:
– К чему эти сомнения, Эм? Судя по тому, что у тебя хоть и приятно, но все же болят оные места, у Илюши все и со всем супер. И тебе с ним было хорошо. Нет… Даже отлично! Сама же знаешь… Да и видишь… Вон как хорошо выглядишь. Щеки - румяны. Глаз горит…
Снова подмигиваю себе и в наичудеснейшем настроении выхожу на этаже апартаментов, в которых мы с мужем живем.
Дверь открываю с улыбкой на губах.
Улыбаюсь, потому что снова вспоминаю ночные приключения с богатырем Илюшей.
Только успеваю переступить порог, как слышу тираду Борькиных матов.