– То есть что-то очень клевое существует совсем рядом, но оно недоступно мне…
– Нет, не так. Я тебе признаюсь. Когда ты становишься мамой, начинаешь на тех, кто не рожал, смотреть немного свысока. Это не специально – просто ты теперь знаешь то, чего не знают они. И даже если очень хочешь объяснить, то не можешь. Нет тех слов. Есть только чувства. А как объяснить чувства? Слова такие недостаточные, не емкие, одни и те же… Кайф. Блаженство. Счастье.
И еще… С первыми родами я очень боялась пропустить схватки. Я же не знаю, как они происходят, эти схватки, как их почувствовать, вдруг пропущу. Хотела заранее поехать в роддом, ведь там точно знают, помогут, подскажут. А опытные мамы смеялись и говорили мне про схватки: их ни с чем не спутаешь… Потом я родила. И прожила схватки.
Со вторыми родами я уже не боялась их пропустить. Я точно знала: их ни с чем не спутаешь.
Вот люди часто не знают, что такое любовь. Путают ее с влюбленностью, страстью, созависимостью. Много с чем. Вот ты мне сейчас говоришь, мол, Оль, я вообще любила? Как это понять?
Я тебе скажу одно: если родишь ребенка, любовь больше ни с чем не спутаешь.
У меня есть лишний вес. Я, конечно, не виновата, это все конституция. Первый закон моей конституции гласит: «Ну-ка, что там у нас в холодильнике?»
Я хочу идеальную фигуру, но и заточить котлету вечерком я тоже хочу. Муж говорит, что в нашей семье я первая скрипка. Ну как скрипка – виолончель…
Вчера вернулась с пробежки, вхожу в прихожую, запыхавшись.
– Куда бегала? – спрашивает муж.
– Бегала за хорошей фигурой и от лишнего веса, – кокетничаю.
– Ааа, – муж оценивает мою фигуру. – Ну пока, мать, он бегает быстрее…
Сегодня собираемся всей семьей в бассейн. Муж с сыном смотрят Карлсона. Муж по традиции придирается к мультикам, ворчит:
– Вот что это такое? Малыш в ожидании Карлсона сидит на подоконнике. Один! Куда смотрят родители?
Я в купальнике – мы же в бассейн собираемся – вхожу в комнату и встаю перед теликом, собираясь вступить в дискуссию. Тут муж говорит сыну:
– Ой, смотри, Дась, тут вместо Карлсона эротический канал включили.
И, критично осмотрев мою фигуру, добавляет:
– Правда, кабельный…
М – Математика
Мы с сыном ехали вдвоем в машине, слушали радио, и он заскучал. Он у меня уверенный технарь, не гуманитарий, и в целом вполне самостоятельный парень, чтобы придумать, как себя развлечь. Он выучил стихотворение, поиграл в планшет, потом мы вместе считали наперегонки машины, у которых в номере были определенные цифры.
– Мам, я вот таблицу умножения знаю, но давно не повторял, – вдруг говорит сын. – Давай ты меня по ней погоняешь.
– Ну давай, – согласилась я.
Первые два-три примера задала простые, типа семью четыре и пятью восемь, а потом говорю:
– Дась, а умножь 12 на 11?
Сын опешил, возмущается:
– Нет, мам, так не пойдет, так слишком сложно! Этого в таблице нет.
– Конечно, нет, но ты считай, что это вопрос под звездочкой. Факультатив!
– Мне только что восемь лет исполнилось, я такое не должен знать.
– Дась, послушай, что ты говоришь. Ты понимаешь, что вот такие фразы – это фразы-шлагбаумы? Ими ты сам перекрываешь себе путь к успеху?
– А путь к успеху – это когда ты знаешь то, чего не задавали?
– Путь к успеху – это когда ты не сопротивляешься новым знаниям, не возмущаешься, когда тебе задают пример чуть сложнее, чем ты ожидаешь, а пытаешься его решить. Когда ты знаешь то, чего не должен. На самом деле это совсем несложный пример, но ты сразу возмутился, закрыл шлагбаумы и даже не попытался подумать. Пример-то больше на сообразительность.
– Просто это почти высшая математика, не для второклассников.
– Это математика для тех, кто дружит с цифрами и не боится их, – смеюсь я. – Например, сколько будет 12 на 10, ты же знаешь?
– Знаю. Надо ноль просто к 12 дописать.
– Ну. Так почему 12 на 11 вызвало в тебе такое возмущение? Если это все равно что 12 на 10 плюс 12? Потому что тут думать нужно, а не зубрить?
Дася обиделся, сопит.
– 132? – спросил, подумав, сын.
– Ой, как же тебе удалось решить такой взрослый пример, мой маленький второклассник? – ернически спрашиваю я.
Сын засмущался, смотрит в окно, но видно, что доволен. Через минуту говорит:
– Давай еще.
– Сложный пример давать или простой, из таблицы умножения? – хитро спрашиваю я.
Сын молчит, видно, что ему сложно выбрать сложное. Но любопытно.
– Давай сложный.
– 9 на 13.
Пыхтит, думает.
– 127?
– Еще подумай… Перемудрил.
– 117?
– Дась, ты молодец.
– Мне сложно.
– Так и должно быть. Сложно – это же прекрасно. Сложно – это значит, ты приложил усилия, чтобы получить результат. Если для таблицы умножения нужно было просто вспомнить, то для того, чтобы найти эти ответы, ты думал. Понимаешь, в чем фишка?
Вот представь, что ты выучил алфавит. Ты и все твои одноклассники выучили алфавит и научились читать.
Ма-ма-мы-ла-ра-му. В букваре же так написано, и все умеют читать только эту фразу. И будто забывают, что алфавит – это неисчерпаемый ресурс, и он неограничен. Можно читать все, что угодно. И тот, кто не ограничился букварем и читает другие книги, уже на шаг впереди остальных. Он знает чуть больше. С цифрами то же самое. Кто-то решает только примеры из учебника, а кто-то уже все вокруг пересчитал. Знаешь, я на всю жизнь запомнила свою первую пятерку…
– Расскажи!
– Первая пятерка появилась в моей тетради за мини-диктант во втором классе. Нам продиктовали пять предложений, мы записали их в тетрадь. Среди других слов там было слово «ночь», и весь класс написал его из трех букв, без мягкого знака. А я написала с мягким – ночь. И знаешь, мне поставили пятерку. Не другим – двойки, а мне – пятерку. За то, что я знала это правило, хотя и не должна была. А знаешь, откуда я знала?
– Откуда?
– Я читать научилась в четыре года, и мне скучно было читать «мама мыла раму». И я читала другие книги. Конечно, мне повезло, что у бабушки с дедушкой, где я жила, была отличная библиотека, там было много книг с картинками. Мне было интересно смотреть картинки и прочитывать к ним текст. А дальше сработала зрительная память.
– Это что?
– Это когда ты запоминаешь то, что видел глазами, хотя специально не учил. И я, видимо, с четырех лет много-много раз прочитала слово «ночь» и запомнила, как оно пишется. Потом на диктанте написала правильно. А другие дети не читали других книг, читали букварь, и там мама-мыла-раму, а про «ночь» нет. И они не знали, как писать правильно. Понимаешь, о чем я?
– Ну, догоняю, да.
– Вот ты сейчас легко напишешь слово «супермаркет», даже если ни разу не встречал его в учебнике. Потому что ты каждый день видишь это слово, когда мы с тобой ходим в магазин.
– Зрительная память?
– Она самая. Ты, к сожалению, наверняка знаешь, как пишутся всякие плохие слова, потому что читаешь их на заборах и на лифтах. То есть ты как бы развиваешься, конечно, каждый день, но сам того не подозреваешь. Я предлагаю тебе всегда читать чуть больше, чем задали, решать примеры чуть сложнее, чем положено по программе. Класса с пятого вам кроме обычных примеров будут всегда давать примеры под звездочкой, посложнее. Я очень тебе советую пробовать их решать. Но ты должен понимать зачем.
– Чтобы получить дополнительную пятерку?
– Чтобы получить жизненную пятерку, Дась. После школы будут другие оценки и другие примеры на сообразительность.
Жизнь – это один сплошной факультатив. Почему так сложно быть взрослым? Потому что нет букваря с правильно написанными текстами и потому что любые жизненные задачки – они всегда под звездочкой, и в конце нет листика с правильными ответами, чтобы проверить себя.
Понимаешь? А если ты сейчас, в детстве, научишься этим премудростям, подготовишь себя, не дашь мозгу ржаветь, то тебе там, в будущем, будет проще.
– Я понял, мам. Знаешь, что я сделаю?
– Что?
– Нам вот басню задали, на двух листах. И сказали, что нужно выучить либо начало, либо конец. А я все два листа выучу. Просто так… чтобы память потренировать.
– Сын, когда я в последний раз говорила, как горжусь тобой?
– Утром, когда я помогал тебе лобовое стекло мыть.
– Ну вот еще раз зафиксируй. Я горжусь.
– Мам, а расскажи о твоей последней жизненной задачке под звездочкой?
– Ну вот, кстати, сегодня. Мы с тобой были на рынке и покупали фрукты и овощи. Мне взвесили красивые бакинские помидоры, и хурму, и огурцы. И я видела, что продавец меня обманул. Хорошо так обманул, рублей на 200–300. Он считал на калькуляторе, а я в уме. И вот он говорит мне сумму. И я понимаю, что мой ход: я могу поругаться, попросить перевесить, пристыдить его, обманщика, испортить настроение себе на весь день, а могу промолчать, заплатить и уйти.
– И что ты сделала?
– Ты же рядом был. Ты слышал скандал?
– Нет.
– Потому что его не было. За 300 рублей я фактически купила себе спокойствие и возможность не портить нервы.
– А в чем тут звездочка? Сложность?
– В том, что я понятия не имею, правильно ли я поступила или нет. С одной стороны, мне так комфортнее, с другой стороны, вор будет воровать и дальше. Все взрослые задачки такие – многовариантные. Когда не бывает однозначно правильных и неправильных ответов, а выбор нужно делать постоянно.
Сын задумался, посмотрел в окно. Наверное, принялся решать свои задачки под звездочкой.
– Мам, ты должна кое-что знать, – вдруг сказал он.
– Да?
– Две новости. Первая – у меня отличная зрительная память. Вторая – в нашем лифте плохие слова написаны с ошибками.
Дася забежал в придорожный магазин купить мороженое. В руках – 100 рублей. Спустя минуту выходит расстроенный и без мороженого. В руках – 100 рублей.