– Читали, читали, – сказал Волк. – Только не дочитали. С грамотой у нас… Не очень.
– Это не страшно, – сказала Лиса. – Грамота не нужна, коли голова есть!
– Верно, – сказал Волк. – Грамота для тех, кто в очках ходит. А я без очков вижу, где что плохо лежит.
– Не будем отвлекаться, – сказала Лиса. – Мы про бабушку говорили. Бабушка у него есть?
– Есть! – обрадовался Волк. – Зимой приезжала. Деревня деревней. Так навозом пропахла, что мухи проснулись.
– Отлично! А где она проживает?
– Откуда я знаю? Я с ней не переписываюсь.
– Не беда. Узнаем!
Лиса вильнула коротенькой юбочкой и исчезла.
Час её не было, два. Наконец прилетела. Весёленькая, довольная.
– Что бы вы без меня делали? Узнала! Всё узнала. Звоню я вашему Зайке с телефона-автомата.
"Внучек, – говорю старушечьим голосом, – это соседка звонит. Бабушки твоей. С почты. Из деревни этой… Ну как её?"
"Лесной", – подсказывает Зайка.
"Ага, из неё… По дороге этой, железной… Ну, как её там?"
"По Рижской".
"Вот-вот… по Рижской. Заболела твоя бабушка… С улицы этой…"
"Хвойной".
"Ага… Так что собирайся, внучек, собирайся, милый. Поторапливайся. Если хочешь успеть. С бабушкой проститься. И гостинцы не забудь. Маслица, селёдочки…"
– Пивка, – подсказал Волк.
– Пива я не просила. Не люблю его.
– Ну и дура! Что может быть лучше пива? Холодного, с воблочкой.
– Заяц! – сказал Кузьма. – Заяц может быть лучше. Иль забыли, милые, о чём речь ведём?
– Извини, Кузьма, – сказала Лиса. – Не забыли. Так вот… Я ему лапшу на уши вешаю. А он вдруг… ка-ак заплачет… Зайка мой. Клянусь. Мне так жалко его стало!
– Коли заплакал – поверил, – сказал Кузьма. – Заплакал – значит, он наш!
– Он у нас добрый, – сказал Волк. – Зайчик наш любимый.
– Я добрых люблю, – сказал Кузьма. – С недобрыми хуже. За жизнь свою цепляются. Отдать жалеют.
– Прав ты, Кузьма. – сказал Волк. – Из-за копейки удавятся!
– Всё! – обрезал Кузьма. – Собираемся.
Он подошёл к луже. Напился из неё. Отёр с морды капли.
– Нож берём поострей. Мешок, верёвки… Ничего не забыли?
Волк складывал всё, что называл Кузьма, в школьный ранец, который нашли тут же, в подвале.
– Ну, я пошла, – сказала Лиса. – Вернётесь – дадите знать. Ни пуха вам, милые, ни пера!
– Куда это "пошла", красавица? – спросил Кузьма. – Или план тебе свой не нравится?
– Нравится. Очень нравится. Но – детишки малые. Один завтра женится, дубина. Другой – в армию идти не хочет. Денег не напасёшься! И всё я одна, бедная мама.
– Зубы нам не заговаривай, – сказал Кузьма. – С нами поедешь!
– Не поеду я никуда! – разозлилась Лиса. – Тоже мне… Начальничек!
– Че-го?! – оскалился Кузьма. – Не по-е-дешь?!
Он встал на задние лапы, передние положил ей на белоснежную кофточку.
– Не по-е-дешь?!
Лиса спихнула его лапы с плеч. На кофточке остались грязные следы.
– Фу, дурак! Так обращаются с девушками? Ну, и манеры! Где вы только воспитывались?
– В школе благородных девиц, – захохотал Волк. – У Бабы-Яги!
– Поедешь или нет? – снова спросил Кузьма.
– Поеду, поеду, – сказала Лиса. – Не могу я таких красавцев бросить.
– Отлично! – обрадовался Волк.
– Но с одним условием. Ты, Кузьма, брюки наденешь и пиджак.
– Ещё чего? Барство какое! Может, и галчтук ещё нацепить? Как его там, "бабушку"?
– Бабочку, – подсказал Волк.
– А что? И галстук-бабочка не помешает, – сказала Лиса. – И на задние конечности пора становиться. В таком виде мы далеко не уедем.
– Не умею я на задних ваших.
– Сумеешь. Палочку возьмёшь. На неё опираться будешь. Как добрый старенький дедушка.
– Она права, – сказал Волк. – И так все на нас пялятся.
Кузьму нарядили в брюки и пиджак. В руки дали палочку для прочистки канализации. С резиновым наконечником. И Кузьма, низко-низко согнувшись, опираясь на палочку, как добрый старенький дедушка, с "добрым" Волком и "добренькой-предобренькой" Лисой, направился к выходу из подвала.
Глава одиннадцатаяДЕРЕВНЯ ЛЕСНАЯ, УЛИЦА ХВОЙНАЯ
За окном электрички мелькали весёленькие пейзажики. Ласковая зелень, тёмные после зимы поля, разноцветные машинки у переездов.
Вот в голубом небе пролетел вертолётик.
Кузьма не переставал удивляться, как изменилась родина:
– Не было ничего – и нате! Всё само катится, летает. Без лошадей, без ковров-самолётов.
Лиса смотрела на него с улыбкой:
– Есть чему радоваться? Грязища, тараканы. Заграница – да! Там жить можно.
– Я за границей не был, – сказал Кузьма. – Хватит папочки, дурака. Мне моя земля нравится. Реки, озёра. А леса такие – вовек не поймают!
– И я люблю родину, – сказал Волк. – Если голову иметь, можно всю жизнь не работать.
– Голову хорошо иметь, – сказала Лиса, – когда эта головка красивая. Глазки блестят, щёчки горят. Э-эх! Где мои семнадцать лет?
– "Где, где"! В тюрьме! – пошутил Волк.
– Врёшь! – обиделась Лиса. – Больше пятнадцати суток мне не давали.
Вот так, мило беседуя, друзья подъехали к платформе Лесная.
Деревянная платформа стояла посреди рельсовых путей. Левые вели в город, правые – обратно. Доски на платформе почернели от времени и велосипедных шин.
– Куда идти? – поинтересовался Волк.
– Сейчас узнаем, – сказала Лиса.
Она подошла к молодому симпатичному Оленёнку. Оленёнок ехал в город. На нём был чистый городской костюм. В руках – портфель и букетик цветочков.
– Здрасьте, – улыбнулась Лиса. – Улица Хвойная… Не подскажете?
Она улыбалась, вертела хвостиком.
Оленёнок даже смутился.
– А кто вам нужен? Я сам с этой улицы. Хвойной.
– Ой, как хорошо! – обрадовалась Лиса. – Нам Зайцева очень нужна. Бабулька. Знаете такую?
– Кто ж Зайцеву не знает? "Бабульку"! Эта бабулька ещё не старулька. Идите по той тропиночке вверх. Через лесок. Мимо озерульки. А дальше – по асфальтульке. И придёте. К вашей бабульке.
Оленёнок радовался своим шуткам. Он бы и сам проводил, да в городе его ждала невеста. Черноокая красавица Тёлочка.
Друзья спустились с платформы, перешли рельсовые пути, а дальше вверх, по тропиночке. По влажной после дождя траве. Не вытоптанной ещё очередными дачниками.
Шли, шли и пришли.
Но вместо ожидаемой развалюхи они увидели крепкий дом. За высоким сплошным забором.
Они обошли дом. Затем осторожно перелезли через забор со стороны леса.
Что они увидели внутри – не поддаётся описанию. В сарае резвились кролики. По участку разгуливали неизвестной породы птицы. Похожие на индюков, но с огромными, словно букеты цветов, хвостами.
– Павлины, – сказала Лиса. – Я за границей их видела. Каждое пёрышко – на вес золота.
– Хвост – он и есть хвост, – сказал Кузьма. – Ни мяса на нём нет, ни жира. Обыкновенный веник.
– Э-эх, – только и вздохнула Лиса.
Бабушки дома не оказалось. Из каменного гаража к воротам шли две широкие колеи. С чётким рифлёным узором.
– Укатила наша бабулька? – сказал Волк. – На танцульки.
– Ну, у вас и порядки, – сказал Кузьма. – У нас, в сказке, бабушки дома сидят. Внучат нянчут. Нас, Волков, дожидаются. Есть захотел – прямо к ней иди. Она всегда дома. Голодным не будешь. А у вас…
Волку вдруг стало обидно, что Кузьме всё здесь не нравится.
– Зато у нас, – сказал Волк, – охотники в тебя не стреляют. У нас защита животных есть. И ветеринары есть. Плохо станет – можно в зоопарк прийти. Там всегда накормят.
Кузьма опешил от таких речей.
– Волку – в зоопарк?
– Да! Если жрать нечего.
– Успокойтесь, ребятки, – сказала Лиса. – Надо спешить. Пока внучек наш любимый не приехал.
Они вошли в дом. Внутри было ещё интересней, чем снаружи. В углу стоял японский телевизор, слева от него – видик. В паркетных полах отражалась хрустальная люстра.
– Ну и хоромы, – сказал Кузьма. – У нас, в сказках, так только цари живут.
– А у нас, – сказал Волк, – так живут самые простые труженики села.
Лиса взяла со стола серенький листочек. Это была телеграмма.
Дорогая бабушка!
Пожалуйста, не умирай. Дождись меня. Я скоро приеду.
Твой Зайчик.
– Ясно, – сказал Кузьма. – Поехала в город. За гостинцами.
– Какие гостинцы?
Волк стоял у открытого холодильника:
– Вон их здесь сколько!
Кузьма взял красную пластиковую бутыль.
– Это чего?
– Соус, – сказала Лиса. – Томатный.
– Зачем?
– Для мяса.
– Барство какое! Мясо портить.
Они присели на широкий диван, весь в бархатных подушечках. Диван был такой мягкий, что не хотелось вставать.
– Да, – сказал Волк. – И чего я в городе не видел? Жил бы себе здесь да жил. Воздух свежий. Пища натуральная. Курить бы бросил. Что ещё надо?
– Зайца! – сказал Кузьма. – Зайца надо!
– У меня есть план, – сказала Лиса. – Ты, Кузьма, спрячешься в шкаф. А ты, Волк, – в холодильник. Бабулька приходит. Открывает шкаф. А там – Кузьма. Стоит и молчит. Как привидение. Бабулька понимает – "поехала крыша". Идёт к холодильнику. За каплями. Открывает. А там – Волк. И тоже молчит. С бабулькой ясно. Остаётся дожидаться прихода нашего любимого Зайчика.
– Хор-роший план! – одобрил Кузьма. – А ты, Лиса? Где ты будешь?
– Я буду на боевом посту. С вами рядом. На крыше сарая.
– Не слишком далеко?
– Нет. Чего вам мешать!
Послышался шум мотора.
– По местам!
Далее рассказываем происходящее, как увидела его Лиса. С крыши сарая.
К воротам подъехал здоровенный "джип".
Раздался автомобильный сигнал – ворота сами собой раскрылись.
Бабулька въехала во двор. Спрыгнула на землю.
Лису поразила её крепкая фигура. Издали, с крыши, – ну, просто женщина в самом расцвете сил.
Бабулька, ничего не подозревая, вошла в дом.
Несколько минут в доме стояла мёртвая тишина.