— Она откуда-то из ваших мест, — добавил Вахит, глядя на Цзю. — Из Улан-Удэ, что ли.
Пару минут ещё после этих слов они боролись, но сегодня не день Цзю точно, Вахит опять его заломал. Борется он не хуже, чем боксирует.
Общее собрание прошло быстро, зачитали справку по каждому боксеру и списки тех, кто в сборной остался на текущий момент. Нам даже подготовили удостоверения каждому!
Меня хвалили за прогресс — стал лучше видеть соперника, появилась тактическая грамотность…
Из недостатков, — неправильно поставленная техника некоторых ударов.
«Ну да шут с ними», — думал я, разглядывая новую книжечку члена сборной.
Следующий сбор в ноябре только. Большое внимание просили уделять своему весу. Как сказали, многие вылетят из-за перехода в другую весовую категорию, хоть и там будет возможность отобраться на чемпионат, но шансов уже меньше. У меня запас по весу всего два кг, кстати, хотя вроде расти уже перестал. Я не парюсь, если надо, попарюсь перед взвешиванием в буквальном смысле, и сгоню вес до нормы.
— Толяныч, — окликнул меня Вахит. — У тебя, когда вылет?
— Я на поезде в Москву поеду, ночным. Хотел на «Аврору» попасть, а нет билетов уже. Отсюда часов в десять уеду, — ответил я. — А что хотел?
— Идём со мной к девушкам? Галя просила друга привести, — смутился Вахит.
— Художницы или спортивная гимнастика? — спросил я, чтобы выиграть чуток время и понять, а надо ли мне это сейчас?
— А какая разница? — удивился Вахит.
Глава 37
— Художницы хрупкие, а спортивницы сильные, они и на брусьях, и на коне …
— На коне? Что, наездницы? — переспросил Вахит.
— Ладно, давай сходим, а конь — это спортивный снаряд, — со вздохом сказал я.
— Знаю я! На физкультуре прыгаем через него, я просто сразу не понял, вдруг, думаю, их и на коне учат, — махнул рукой кавказец.
Вахит подготовился серьёзно: раздобыл где-то торт масляный, свежий и поделился со мной презиками, оторвав от ленты две штуки и вручив мне! Вот наивный чукотский мальчик, или какой он там, чеченский. Кто ж ему даст сразу при первом свидании? Да ещё и восемь раз! Мне, главное, две штуки дал, а себе восемь оставил. Наглец, ну пусть. Делать мне до отъезда все равно нечего, схожу. Возьму подарки девочкам, прихватил ещё для Светки с собой разного бабского барахла из «Берёзки». Выбираю колготки, две упаковки.
Идти недалеко, это в нашем же корпусе, но через небольшой дворик с другого входа. На вахте бдительный старикан. Мы со спортивными заначками, в числе которых и значки мастера спорта, а всё равно не пускает. Пришлось доставать удостоверение члена сборной СССР. Вид у нас вполне приличный, даже нарядный, ещё и спортсмены, и дедок все же разрешает войти.
— Где ты с ними познакомился? — спросил я у Вахита, когда мы прошли пост охраны.
— Это они со мной познакомились, — расцвёл парень и рассказал, как было дело.
Во дворе встретил двух девушек, те спросили у него что-то, разговорились, Вахит похвастал местом в сборной, хотя ещё не было его по факту, они тоже про себя рассказали, ну и пригласили пообщаться к себе в номер, якобы жили они здесь на сборах тоже.
— Ну и где они? — хмуро спросил я, не обнаружив триста тридцать пятый номер на третьем этаже.
Комнат было тридцать четыре и последняя по счету имела номер триста тридцать четыре.
— Не может быть! — расстроился Вахит. — Такие красивые слова говорили!
— Женщины! Коварство им имя! — попытался успокоить его я.
— Красиво сказал, а всё равно обидно, — понурился сосед.
Идём вниз, такие же нарядные, но уже невеселые.
— Стой! Надо дедка расспросить, вахтёр много знать может, — пришла мне идея в голову.
— Ты гений! — согласился со мной обманутый кавалер.
— Вам зачем? — посмотрел из-под очков на нас «пулемет Максим».
«А дедок-то непрост, ишь как зыркает, такой насквозь видит», — неожиданно понял я.
— Да мы хотели им рубль вернуть, — стал врать Вахит.
— Они с моим другом познакомились, но решили пошутить, и дали несуществующий номер комнаты. А мы хотим пошутить над ними, придём к ним в гости, как ни в чём не бывало. Пусть голову поломают, как так получилось. Посидим минут пять да уйдём. Не все же девчонкам над парнями шутить, можно мы один раз посмеёмся? — честно сказал я.
— Смотри-ка, какой стратег! — восхитился дед. — А по роже так и не скажешь!
— У меня лицо, а не рожа, — улыбнулся папиной улыбкой я, разглядывая свой кулачище.
— Рожа, рожа! Не сомневайся! — развеселился вахтёр. — Как ваши подружки выглядят?
Вахит принялся их описывать, причем явно немного неверно, но старик понял.
— Ты уж ври, да не завирайся, нет там с такими титьками у них никого, кроме тренера их, Елены Викторовны, но она вас звать бы не стала, — сказал вахтёр. — Она и меня не позвала, пожалеет конечно в старости… Ну, неважно. А девочки ваши в двести тридцатом номере живут. Маша и Ирина.
— Ещё и не Галя зовут, — пыхтел недовольно сзади Вахит.
Стучимся в дверь! Открывает симпатичная стройная девушка, грудь и попа почти отсутствуют, зато ноги ровные, в облегающих белых лосинах или что это у них, не знаю, может колготки. Кроме них и маечки на девочке нет ничего.
— Привет, Галя, я пришёл! — радостно говорю, нагло разглядывая её стройные ножки.
— Ой! Ты кто, мальчик? — возмущённо попыталась закрыть дверь обманщица, но я сильнее, и уже вошёл.
За мной завалился Вахит с тортом и его узнали, судя по кислым рожицам «развратной» девицы и её сокамерницы, которую мы застукали за попыткой спрятать банку с кипятильником. Почему сокарменицы? А на окне у них решётка!
— Уже не мальчик, но муж! Вы звали, я пришёл! Позвольте представиться — чемпион СССР по боксу этого года Анатолий, член сборной, между прочим, с сегодняшнего дня! Вахита вы знаете уже.
— Выйди! Дай одеться! — завизжала псевдоГаля.
— Вахит, брат, давай отвернёмся, девушка хочет одеться, хотя, мне нравится, как она выглядит. Девушка, а вы всех в таком виде встречаете?
— Да что же это такое? — разозлилась гимнастка и попыталась выдавить меня за дверь.
— О, ты уже в юбке, а жаль, — повернулся я к ней. Галя, зачем вы меня трогаете руками? У меня там эрогенная зона! А если я возжелаю вас? Помните у Гумилева…
— Так, не надо мне про своих друзей тут рассказывать, мне всё равно, что там у них. Выйдете за дверь, иначе закричим! — взяла себя в руки спортсменка.
— Сама позвала, а сама выгоняешь, — повернулся к ней Вахит.
— Никто тебя не звал, специально другую комнату назвала! — уперла руки в бока девица.
А выглядит она лет на двадцать, однако, взрослая вполне.
— Пойдём, Вахит, раз нам тут не рады. Расскажем вахтёру про нелегальные электроприборы, вроде как, даже самодельные.
— Не самодельный он! — вступила в разговор вторая девица, не менее симпатичная, однако помладше своей подруги.
— Комендант разберётся! — угрожаю я и открываю дверь.
— А мы скажем, нет у нас ничего, — сказала «Галя».
— Ну конечно, врать вам привычно, врете, как дышите, идём, Вахит, — печально сказал я.
— А торт? — спросил неудачливый казанова.
— Что, торт? Торт оставь девушкам! Мы для них же принесли! — сказал я, ибо нам тут явно не рады, а насильно мил не будешь.
— А колготки? — спросило простодушное дитя гор. — Те, которые ты им в подарок взял.
Колготки я хотел закрысить, но что делать, открываю фирменный пакет из «Берёзки» и отдаю пару прозрачных, сияющих иностранными буквами упаковок.
— Подарок от сборной СССР по боксу! — и закрыл за собой дверь.
Дойти до лестницы мы не успели, дверь открылась и нам крикнули в спину голосом «Гали».
— Мальчики, вернитесь! Давайте чай пить!
— И простите нас за шутку, — добавился голос соседки.
Мы заново познакомились. Девочки с аппетитом ели торт и поглядывали на колготки с интересом, явно желая их примерить.
— Смотрит так нагло на меня! А я понять не могу, кто это, пока Вахита не увидела, — со смехом рассказывала Ирина.
Я, насмотревшись видов стройных девичьих ног, сейчас бы не отказался перевести общение в другую плоскость. Но как?
— У вас сегодня ещё есть занятия? — спросил я.
— Завтра у нас выступление, так что сегодня нет тренировок, дали отдохнуть! — попыталась завладеть всеобщим вниманием Маша. — А вот у нас случай был в Виннице…
— Где это Винница? — спросил Вахит, желая расширить свой диапазон географических знаний.
— А где это Красноярск? Как это можно не знать про Винницу? — удивилась Маша.
— Это он из Красноярска, — невежливо ткнул в меня пальцем парень. — Где-то на юге, вроде, а я из…
— Это Краснодар на юге, а Красноярск на севере! Всё время путают, — прервала его Ира. — Толя, мне нужно сходить сдать утюг, поможешь?
— Да с радостью! — сказал я, глядя на то, как мне бешено подмигивает Вахит, желая, наверняка, сказать, чтобы я задержался подольше с этим утюгом и соседкой.
Минуты три мы целовались на лестнице, пока я не предложил пойти ко мне, ведь комната пустая. Ира не согласилась.
— Слишком быстро, я так не могу, посидим просто на улице? — предложила она.
Сдав утюг, под улыбку вахтера, идем в парк. Народ уже наполовину разъехался, и нас никто не застукал. Хотя мы ничего такого и не делали, просто общались, … ну и целовались.
Ира сама из Краснодара и тоже привыкла к тому, что Краснодар и Красноярск вечно путали. Не знаю, будет ли у нас возможность ещё встретиться, разве что на олимпиаде в Сеуле. Адресами мы обменялись, и Ира ушла вечером от меня довольная.
Иду собираться в дорогу. Сходил в душ, благо тут вода горячая. Надо ехать на вокзал. Вернулся в комнату, а там уже сидит весёлый сосед, и спрашивать не надо ничего, по лицу всё видно.
— Сказала, ей поможет на соревнованиях, — мечтательно улыбался он.
«Это у них такая стандартная отмаза, или есть какой прок реально?» — размышлял я.
Один из тренеров пообещал добросить меня до вокзала, билеты брал тоже кто-то из тренерского состава. Привезли загодя, хотя поезд уже стоял, он же здесь формируется. Место купе, верхнее. Я за это не переживаю, в это время согнать вниз молодёжь и занять удобное нижнее место как здрасте. Да и ехать всего лишь ночь. У меня заказана гостиница с двадцать шестого по двадцать седьмое, я загодя озаботился этим. А двадцать седьмого же меня уже поселят со всеми, кто со мной в группе, не в Москве, конечно, пансионат железнодорожников в пригороде, забирать и отвозить будут всех на автобусе. Я даже знаю, что после открытия двадцать девятого у меня по плану какой-то концерт.