- Но, дорогая свекровь, - голос Тиль дрожал, - на нашем родовом амулете появится несмываемое пятно крови.
- Не появится, - авторитетно заявила «дорогая свекровь», отрицательно тряхнув головой, венчающей огромное тело. Балахон, скрывающий и большой живот, и многочисленные складки, завязывался под подбородком шелковыми лентами и был искусно расшит бисером, но все равно мало походил на платье. Две небольшие ступни с толстыми пальцами-колбасками невольно привлекали взгляд. - Если он сам на себя руки наложит - не появится.
- Но ты предлагаешь довести до самоубийства собственного правнука...
- Вот именно, - старуха в раздражении стукнула клюкой по стоящей на прикроватной тумбе вазе. Та тонко и обиженно отозвалась. - Ты, Тиль, как была дурой, такой и осталась. Сколько раз твой любимый Изегер навестил нас? А?
- Э-э-э...
- Ни разу с тех пор, как вернулся из академии! Ни почтения, ни полагающегося подношения. Видите ли, у него беда! Сбежал со свадьбы Валаах знает куда, потерял там строн, семьдесят лет кутил, гулял, дрался, и ни разу не вспомнил о нас! А теперь девчонка ему не угодна! Лицом не вышла! Нет, чтобы к нам прийти, спросить, как миром дело решить, жене советует «убейся!».
- Да! - поддержала праведный гнев старухи Юля. Хоть и вселяла прабабушка ужас, но она была первым человеком, так категорично вставшим на ее сторону. Если, конечно, ее можно назвать человеком.
«Дорогая свекровь» от поддержки еще больше распалилась и несколько раз ткнула клюкой Юльке в лоб, видимо для того, чтобы та накрепко запомнила то, что ей сейчас скажут:
- Да пусть лучше сам убьется, раз не понимает, какое чудо ему досталось!
- Я ч-ч-чудо? - Юлька запнулась, не в силах постичь грандиозность замысла. Ей, неумехе без капли способностей, предлагали довести мага до белого каления! Который и так едва сдерживается, чтобы не придушить неугодную жену.
- В ночи видишь?
- Да.
- С Тенями разговариваешь?
- Ну, да...
- Значит, не простого роду-племени.
- Она сирота, - подсказала Тиль. - Отца своего не знает.
- Вот и хорошо. Пусть Изегер продолжает думать, что его жена пустышка.
- Подождите, - Юля чуть ли не плакала. - Я ничего не понимаю!
- А тут и понимать нечего, - старуха оторвалась от подушек и пристально посмотрела в глаза девочки в мальчишеской одежде. - В тебе магия живет. Иначе строн тебя бы не принял. И тем более не начал бы делиться знаниями. Вот наша Тиль из рода Убивающих Взглядом, значит, чуть погодя и ты освоишь ее магию. Потом придет черед моей.
- Пьющей Кровь?! - от перспективы замочить мужа, выпив его досуха, у Юли закружилась голова.
- Это ты ее гадостям учишь? - старуха строго посмотрела на сноху. Тиль опустила глаза. - Нет, я не Пьющая Кровь. Что я, комар болотный, что ли? Бери выше! Я из рода Непобедимого Гестиха!
- Что-то подобное я уже слышала. Слуги говорили, кажется...
- Так еще называют меч, воткнутый в деревянную колоду в лаборатории Изегера, - подсказала Тиль Грасси.
- А! Я на нем трусы сушила!
Старуха чуть не сожгла Юлю взглядом.
- Против этого меча невозможно выстоять. Но своих он не трогает. А потому, даже если Изегер кинется на тебя с мечом, ничего у него не получится. Гестих доведет своего хозяина до изнеможения, будет попадать не туда, валиться из рук, но и царапины на жене лорда не оставит. Можешь смело вызывать Изегера на бой.
- Я?! На бой?! - Юля сделала шаг назад, чтобы сверлящая ее глазами старуха не дотянулась до нее клюкой. - К-к-как я могу? Я ничего в руках тяжелее биты не держала.
- Что такое бита? - по-деловому поинтересовалась прабабушка.
- Палка такая. Чтобы мячик отбить, - Юля изобразила пружинистое приседание и замах несуществующей битой.
- Палка тоже пойдет. При желании ты сможешь мужа как следует отходить и палкой.
- Дорогая свекровь, но это будет такой удар по самолюбию мальчика! - Тиль умоляюще скрестила ладони на груди. - Изегер не переживет позора!
- Во-о-т! Главное слово. Не переживет! Что и требуется для освобождения девчонки! Еще раз напоминаю - вдовы строн не носят! - старуха засмеялась. И смех ее был такой же ужасный, как и она сама. Большая, рыхлая, с короткими руками и заплывшей шеей.
- Но это чересчур кардинально как-то! - Юля все еще сомневалась, сумеет ли она переступить через себя и довести человека до самоубийства.
- Девочка, или ты, или тебя! - отрезала прабабушка Изегера. - Действуй!
Когда она убедилась, что девочка в мальчишеской одежде вместе с Тиль ушли, глухо рассмеялась.
- А как еще заставить молодых посмотреть друг на друга? Прислушаться, понять и, может быть, даже полюбить? Мордашка-то у девочки прехорошенькая.
Старуха повернулась на другой бок, заботливо уложила рядом с собой клюку, погладила ее. Клюка покрылась белесой дымкой и через мгновение превратилась в призрачную копию меча непобедимого Гестиха.
- Э-эх, глупцы! Так и сидели бы по разным углам, если бы не прабабушка.
- Нет, но как я смогу? Приду и крикну: «Выходи на бой!»? - Юля спускалась по лестнице, не глядя под ноги. Она все еще переживала последние слова новой знакомой. - Да милорд же со смеха умрет!
- Тоже хороший вариант, - кивнула Тень. - И палкой махать не надо.
Тиль Грасси была какой-то задумчивой. Стучала пальцем по губам и не сразу отвечала.
- Вам бы все шутить. А я буду чувствовать себя убийцей.
- Во сне все можно. Ты же помнишь, что находишься в коме?
Юльке крыть было нечем.
- Не переживай, милая! - обняла ее Тиль. - Как-нибудь все уладится.
- Вот бы знать еще, что ответит Магистр, - Юля лелеяла мысль, что наверняка найдется еще один способ избавиться от строна. Думать о том, чем она будет заниматься в незнакомом мире, обретя свободу, пока не хотелось. «Как-нибудь все уладится».
Тиль растворилась в воздухе, а Юлька, вспомнив о мокром белье, поплелась в игровую комнату за пикой.
- Картора, я не понимаю, почему ты натравливаешь девочку на Изегера, - Тиль стояла перед кроватью, сжав кулачки. Ее лицо было как-никогда мертвенно-бледным.
Свекровь медленно повернулась. Даже будучи Тенью, она не могла себе позволить бегать по лестницам, как стройная сноха. При переходе в небесные чертоги ничего не изменяется. Ни внешность, ни характер.
- Я даю им возможность взглянуть друг на друга по-другому, - старуха с трудом села, подложила подушку под бок. - Могу поспорить на свою клюку, что Изегер не подозревает, что его жена обладает магией.
- Так я сбегаю, подскажу ему...
- Не смей. Неизвестно, чем это обернется. Может, Изегер, узнав, что строн щедро делится с девчонкой знаниями рода, насильно консуммирует брак. А девочка? Ты о ней подумала? Или ты хочешь повторения судьбы Илии?
- Ну, Илия сама виновата. Могла бы жить ради Изегера. Так нет, надо было наложить на себя руки!
- У тебя она всегда будет виноватой. А то, что твой сын, потеряв всякий стыд, даже не скрывал своих любовниц, доставляя девочке, которая, кстати, была в него влюблена, душевную боль, это ты в расчет не берешь?
- Мало кому из нас досталась любовь мужей. В договорных браках она как выигрыш в игре на деньги. Скорее останешься голым, чем повезет сорвать куш.
- Я смогла. И эта девочка сможет.
Тиль Грасси хмыкнула.
- И не криви лицо, - строго произнесла старуха. - Да, я никогда не была красивой, но во мне жил огонь, который притягивал мужчин, как сахар пчел. И я вижу этот огонь в девчонке, одетой как мальчик. Кстати, почему ты до сих пор не подобрала ей платье?
- Джулия - сорванец, бегающий по крепостной стене и прыгающий словно дикая обезьяна. Она еще более нелепо будет смотреться в платье.
Картора немного помолчала.
- Может быть, даже хорошо, что она не носит женскую одежду. Это тоже привлечет к ней внимание.
Тиль присела на краешек кровати. Старуха подвинулась и перекинула одну из подушек снохе.
- Картора, как ты думаешь, откуда в девочке магия? Ведь она с Земли, где нет даже зачатков. Мне кажется, именно поэтому строн не принял первую жену Изегера. Ту самую, которую он так долго искал.
- Кто знает, кто знает... - задумчиво произнесла старуха. - Сколько в нашем мире бастардов, кому досталась от отца хоть какая-то магия? Глядишь, один из них, как и наш Изегер, добрался до далекого мира.
- Почему именно бастард? Вторые-третьи сыновья тоже, как правило, не у дел. Ни строна, ни средств к существованию.
- Если бы отцом Джулии был чистокровный маг, его дар уже проснулся бы в ней. А так... Ты же видишь, что там нет ничего серьезного.
Старуха поигралась с клюкой как с мечом.
Тиль улыбнулась. Она вспомнила семейную байку, которую любили рассказывать на всяком торжестве. Молодая Картора, которая была когда-то стройной и стремительной, завоевала любовь будущего мужа именно тем, что положив его в кровавом поединке на обе лопатки, заставила просить пощады. И руки.
Доспехи свекрови до сих пор хранились где-то в подвале. Тиль даже не забыла, как выглядит выгравированный на нагруднике кирасы герб рода Непобедимого Гестиха - два скрещенных меча, овитых колючей лозой.
Картора постарела, стала Тенью, но до сих пор колюча, как та лоза...
- Да, наш Изегер сглупил....
- Это ты о чем?
- Действительно, - хмыкнула старуха, - о чем это я? Вся его жизнь сплошная глупость. А последняя в том, что он отправил девочку в дом, где живут Тени. Знал бы, что она маг и может нас видеть, сто раз бы подумал.
- А наша жизнь так и текла бы в размышлениях о прошлом...
Глава 10. Камень на сердце Магистра
Магистр сидел в театральной ложе, вот уже без малого сотню лет принадлежащей ему лично. Она уступала размерами лишь ложе короля. Но к чему сильнейшему магу Агрида большая? Не в пример Элькассару Третьему из рода Оживляющих, у него нет семьи. Да и не положена она тому, кто не имеет права передавать свои знания по наследству.