лыбкой на губах и непременно в голом виде. Его уже не смущали ни ее маленькая грудь, ни попа, что легко помещалась в двух ладонях, ни узкая спина, по хребту которой хотелось проехаться языком, оставляя влажный след...
- Я схожу с ума...
«Это действие строна, - твердил он себе, не веря, что способен без амулета на сильные чувства. Изегер специально отыскивал в старинных книгах описания признаков томления после первого поцелуя жениха с невестой, находил их и злился, потому что точно знал, что не целовался с девчонкой. - Да я близко к ней не подходил! Разве что в тот первый день, когда она появилась в сторожевой башне и ударила коленом в пах. Ягудова бездна! Не в этом ли дело?»
И опять рылся в книгах, выискивая, мог ли такой «контакт» стать заменой поцелуя.
Он даже вспомнил тот момент, когда нес ее плачущую на руках и укладывал в собственную постель, и ужасался, что мог в припадке нежности прижаться к ее лбу губами - ведь это тоже поцелуй, но тут же успокаивался, зная, что не делал ничего подобного.
- Но строн же проснулся! - для Изегера это было очевидно. Родовой амулет требовал продления рода.
«Его, наверное, испортили на Земле, - строил он фантастические версии. - Пытались переплавить или растворить в кислоте. Иначе как объяснить, что амулет действует односторонне?»
Изегер считал, что честь изнывать от желания принадлежит только ему. Девчонку магическое томление не задело.
«Вон, как спит крепко! - злился он и тут же упрекал себя в необъективности. - А разве она должна причмокивать губами и стонать во сне? Так чувствует что-то или не чувствует? И еще этот турнир! Разобраться бы с собой спокойно, но нет, должен улыбаться гостям. Не было бы в замке столько посторонних, запер бы девчонку у себя в комнате и вытряс бы из нее правду...»
Тут Изегер рассмеялся. Представил, как берет ворот Джулии в кулак и трясет ее. Голова девчонки болтается, а он орет: «Говори, хочешь меня или нет?».
- Да она из вредности ответит «нет», - сокрушался он и опять злился на себя, на нее и всех вокруг. И с ужасом ждал завтрашний день.
Глава 26. То холодно, то жарко
Рев труб, возвещающих о начале грандиозного осеннего события, разбудил не только крепость, но и заставил вздрогнуть жителей деревни, которые и без того не спали до полуночи, готовясь к открытию ярмарки - раскрывали на центральной площади цветные шатры, устанавливали столы, свозили товар, чистили и проветривали наряды, вытаскиваемые из сундуков раз в год.
Весь праздничный день был расписан наперед.
Каждый обитатель приграничья знал, что с утра можно не спеша пройтись по ярмарке и порадовать детишек сладостями и катанием на низкорослых лошадках или тележках, в которые запряжены специально обученные козлы, а ближе к обеду направиться к замку, где гостеприимно распахнет свои ворота зверинец с диковинными тварями, пойманными лично лордом Ханнором и его отрядом. Пограничники всегда славились тем, что они не только умелые воины, но и ловкие охотники.
А после зверинца всех гостей без разбора ждет площадь, где подадут бесплатное угощение, выкатят бочки с кремвилем и порадуют слух струнной музыкой (музыкантов загодя привезли из столицы, но соперничество им составят и местные самородки). Ну а ближе к вечеру можно будет насладиться показательными сражениями - за крепостной стеной на специально отведенном поле состоятся бои опытных воинов, отточивших свое искусство в битвах с урийцами. Заключительная часть рыцарского турнира, к которой готовилась Юлька и такие же, как она, начинающие бойцы, являлась и для участников, и для зрителей особенно волнительной. Здесь каждый мог вызвать на бой каждого, невзирая на лица и родовитость. Причем вызывающий обладал правом выбора оружия, и его противник обязан был подчиниться, будь тот хоть самим королем. Правда, король на южных границах Агрида давно не появлялся, выражая тем свое отношение к изгою (во времена леди Карторы, поговаривают, гостил и не раз), но в то же время, присылая своих сыновей, показывал, что доволен службой лорда Ханнора.
И совсем уже поздней ночью, когда отгремит магический фейерверк, на площади вновь заиграет музыка и начнутся танцы.
Женщины с особой тщательностью готовились к двум из всех намечающихся мероприятий: к посещению турнира, где они блеснут нарядами и отметят своего рыцаря, повязав шарф на его копье, и к не менее важному для красавиц и их поклонников событию - танцам, где лица родовитых гостей скроются полумраком, освещенным лишь рассеянным светом сотен свечей да россыпью нарисованных на потолке бальной залы звезд, а для людей попроще веселье состоится на площади, где пограничники разожгут огромный костер. На осенних танцах заигрывание не воспрещалось и частенько заканчивалось сговором будущих женихов и невест. Правда, порой случалось и иное - через девять месяцев в семье неосторожной плясуньи рождался младенец.
Торжественную часть открытия праздника Юля пропустила. И в зверинец не пошла. Она сидела в подвале и пялилась на гобелен со «Ждуном». Волнение сыграло с ней злую шутку.
«Все плохо, я не справлюсь!» - панические мысли вгоняли в ступор, и некому было дать волшебный пендаль. Михайка гонял по замку с мелкими поручениями, и даже еду на завтрак принес какой-то незнакомый мальчишка, а Вжик исчез сразу же после заключения сделки и больше не появлялся. Тени тоже попрятались. Теперь и это Юля доподлинно знала.
Она заметила старух в тот же вечер, когда кралась следом за лордом, который прогуливался по парку с нарядной незнакомкой. Какой черт ее погнал следить за Изегером, Юлька объяснить не смогла бы даже самой себе. Заметив, как милорд ласково смотрит на красивую женщину, как поглаживает ладонь, покоящуюся на сгибе его локтя, она сменила направление, передумав идти на стену, где собиралась поглазеть на строящиеся трибуны, и затаилась за деревом. За соседними кустами она обнаружила Теней, которые хоть и не были в черных балахонах, но держали в руках уже знакомые Юле посох и косу.
Что они сотворили той ночью, ей осталось неизвестно, но больше обладательницы лукавых глаз и грудного смеха, она в крепости не видела.
- Взбодрись! - приказала Юля сама себе. Но голос, в котором хотелось бы слышать металлические нотки, оставался вялым.
Юлька с трудом поднялась и сделал несколько приседаний. Допрыгала на одной ноге до Шторма - спящего коня прадедушки, обратно вернулась, прыгая на другой. Не удержав равновесия, снесла несколько копий, прислоненных к стене.
Собирая их, Юля заприметила одно необычное, полностью сделанное из серебристого металла. Взвесив его в руке, поразилась легкости сплава. Не задумываясь, метнула в гобелен со Ждуном и неожиданно попала в цель - горло чудища, где и без того зияла огромная дыра.
- Ох, ничего себе! - удивилась метательница и, гордясь успехом, поплевала на руки, чтобы вытащить застрявшее в камне копье и метнуть еще раз. Но стоило схватиться за него, как она ощутила сильнейший удар током, который откинул на пару метров.
Лежа на ледяном полу, Юля пыталась соображать.
«Откуда здесь электричество? Нет, такого не может быть... Колдовство какое-то...»
Поднесла враз онемевшие ладони к лицу, страшась увидеть две обугленные дыры, но ничего такого не нашла. Потрясла пальцами, по которым побежали неприятные мурашки.
- Уф! Слава Афарике! Вроде обошлось!
Грохот упавшего на пол копья заставил взвизгнуть от испуга.
- Черт! Дожить бы до турнира, - Юлька поднялась на коленки и с опаской посмотрела на «Ждуна». Теперь ей казалось, что взгляд его прищурен, а губы вытянуты настолько сильно, будто он собирается присосаться к намеченной жертве. - Бр-р-р! Мерзость какая...
Перед обедом прибежал Михайка.
- Готова?
- Мне страшно! А вдруг ничего не получится?
- Не трясись. Все будет хорошо. Это я тебе как боец говорю. И верю, что хоть один раз, но ты милорда достанешь, - он аккуратно разложил на столе принесенную еду, сунул в корзину помытую Юлькой посуду. - Много не ешь. Пусть легкость в теле будет.
- Пусть будет, - эхом повторила Юля, совершенно не чувствуя вкуса еды. Ее беспокоило, что болезненные мурашки никуда не исчезли. Стоило пошевелить пальцами, как они оживали и покусывали кожу.
Уже уходя Михайка обернулся.
- Вжик объявился. Сказал, что он свою часть договора выполнил. Найдет тебя на танцах.
Глаза мальчишки выжидающе горели, но Юля молчала.
- Это, конечно, твое дело, - Михайка переступил с ноги на ногу, - но квалон это не тот человек, с которым я заключал бы сделки.
- Почему?
- Он в столице года два жил, оттуда вернулся совсем другим.
- Каким?
- Другим, - упрямо мотнул головой Михайка. - После случая со стражником Цукрой я его стал побаиваться.
Сжал руки в кулаки. Юля подошла ближе.
- Ну говори же! Чего мнешься?
Михайка закрыл глаза и выпалил на одном дыхании:
- Цукра над ним смеялся. Нехорошо смеялся. А однажды даже пнул под зад, мол, чего под ногами крутишься? А наутро его мертвым нашли. А та нога почернела и от нее пахло мертвечиной.
- Гангрена у твоего Цукры была. От того и нога почернела, - фыркнула Юля. Что со средневековых жителей взять? Везде колдовство видят. - Связи со Вжиком не нахожу.
- Я сказал, женщина, а твое дело услышать или нет.
- Ох-ох-ох! - Юля поцокала языком. - Иди уже, мужчина! Встретимся на трибунах.
- Шарф не забудь, - кинул через плечо Михайка.
Узнав, что Вжик привез амулет со страшным названием Упырь, Юля, как ни странно, приободрилась. Близился второй этап обретения независимости. И если все будет так, как обещал квалон, то прекратятся назойливые сны, пропадет желание обниматься и целоваться с врагом, наступит душевное равновесие. Слова Вжика о том, что снять строн по силам лишь королю, запали в душу, и Юля не раз говорила себе, что обязательно покинет замок и пойдет искать правду в столице. Но теперь, когда Упырь стал реальностью, она сильно засомневалась, что решится на побег. По крайне мере в ближайшее время.