- Он тебя на руках как ребенка от самой крепости нес! - второй откровенно веселился. - Говорил же, нечего тра... мучиться, разбуди, пусть сама идет!
Верзила бросил на него тяжелый взгляд, и улыбка с лица весельчака слетела.
- Откуда у тебя амулет времени? - покончив с перетряхиванием одежды, Юля обратилась к рассматривающему ее зеленоглазому урийцу. Всю жизнь она представляла степняков коренастыми, кривоногими и узкоглазыми, а тут на тебе: загорелые красавцы под два метра ростом с отточенными профилями и шикарными гривами за спиной. Этот, что ее нес, хоть догадался связать волосы шнурком. Второй явно был моложе и любил покрасоваться. Его запястья украшали браслеты на подобии фенечек, что когда-то плели романтически настроенные российские барышни.
Верзила вновь посмотрел на часы, любовно провел пальцем по стеклу, смахивая несуществующую пылинку.
- Эльфы подарили, - и тут же нахмурился, сделав взгляд суровым. - Откуда знаешь урийский?
Юля легкомысленно пожала плечами.
- Послушала, поняла структуру речи и понеслось...
Знала бы она сама, откуда такие способности. И явно не строн помог. Тот как заткнулся со своими любовными посылами, так и молчит, будто обиженный.
«Интересно, а в темноте я могу видеть или и этому умению конец?»
Что еще больше удивило Юлю, так то, что лорд Ханнор вспоминался вовсе не как мужчина всей жизни, а как равнодушный и самодовольный говнюк. Симпатичный? Да. Но не более. Пропал у Юльки душевный трепет, нет тяги вернуться в замок. Да и куда возвращаться? Туда, где рыщет убийца, а «муж» открещивается презрительным «ничья»?
Лучше уж с этим, что семь часов нес на руках. Как ребенка. Нужна, значит. Иначе зачем «иббисси»?
Странно, но она совсем не помнила факт похищения. Вышла за ворота и... Кто-то же был рядом? Или нет, одна шла по ночной дороге. А куда шла?
- Давай снимем кольчугу. Она сейчас на солнце нагреется, тяжело будет дышать. А нам еще часа четыре шагать.
Юля схватилась за ворот, будто кто-то собирался насильно снимать надежный панцирь.
- Да не бойся ты. И пальцем не тронем.
- Пока сама не захочешь, - подмигнул молодой, но, получив тычок, тут же спрятался за спину верзилы.
- Мы же не дикари-агридцы, чтобы женщину насильно брать.
- У нас другие порядки, - все-таки подал голос второй уриец. - Только полюбовное соглашение.
Через полчаса Юля почувствовала, что задыхается. Кольчуга нагрелась. Если до «похода» она казалась легкой и удобной, сейчас Юлька ощущала себя курицей гриль, завернутой в фольгу. Остановилась и потянула за подол. Мужчины как по команде замерли, вперив глаза в отвесные скалы.
- Давай понесу, - молодой протянул руку, но кольчугу перехватил верзила и закинул блестящую змейку на плечо.
Чуть ниже ручей стал широким и шумным, и перескакивать его по камням уже не удавалось. Юлю, словно вазу из тончайшего фарфора, перенесли на другой берег на руках.
- Зачем я вам? - решилась спросить она.
- Ты спасительница урийского народа.
- Правда? - Юля думала, что верзила шутит, но когда второй активно закивал головой, из-за чего его волосы сплясали джигу, недоверчиво спросила: - С чего вы взяли?
- Предсказание Шальди-ца...
- Молчи, пусть Яры-са сама объяснит, - старший остановил поток слов, готовый сорваться с губ товарища.
- Кто такая Ярыся? - развевающиеся полы халата открывали ноги выше колена, но мужчины на них не глазели: как только Юля разделась, старательно отводили глаза в сторону.
- Шаманка. Праправнучка Шальди-ца, - младший уриец подал руку, помогая залезть на валун. Отряд выбирался из ущелья.
Пояснение дало не особо много информации.
- А вы кто такие? Кстати, давайте познакомимся. Меня зовут...
- Мы знаем, как тебя зовут, Юли-са, - верзила, повернувшись, подхватил Юлю (та не успела даже испугаться) и поставил на высокий выступ, куда легко закинул сначала свое тело, потом, подав ладонь, подтянул друга. - Я, Раттар-ка, он, несмотря на то что совсем еще щенок, Зулир-га.
- Я дурак был, позволил женщине запрыгнуть к себе на спину, и превратился из Зулир-ка в Зулир-га.
- Если бы он только позволил запрыгнуть, - хмыкнул Раттар. Теперь ему было весело, а молодой едва не задевал носом грудь. - Он ее еще в степь потащил, в травах валяться. А через девять месяцев урожай собрал.
- Поэтому, Юли-са, мой тебе совет, - Зулир печально вздохнул, - как бы ты не устала, не садись на спину Раттар-ка, иначе все может закончиться в степи.
- Спасибо за совет, - Юля потушила улыбку в ответ на хмурый взгляд Раттара. Она на самом деле была благодарна Зулиру, так как подумывала, как бы воспользоваться силой неутомимых урийцев и вновь проехаться на могучем плече.
«У кого-то магический поцелуй, у кого-то своенравный строн, а у них, значит, волшебная спина, которая заставляет идти в звенящие от ветра травы».
А травы действительно звенели. Выбеленные летним зноем, иссушенные осенним ветром, умытые недавними дождями, они пели завораживающую песню свободы.
- Ури-ца... - благоговейно произнес молодой. - Мать наших степей. Это ее песня.
- Сын вождя привел Юли-су! Раттар привел Юли-су! - разнесся по степи вопль. Степь разом ожила. Стихла заунывная песнь седых трав, взвились в небо стайки мелких пичуг, испугано зашуршали среди корней мышки-полевки, а навстречу отряду с криками высыпала цветная толпа детей. Некоторые, не добежав и десяти шагов, замерли, завороженно рассматривая Юльку в летящих шелковых одеждах, другие повисли на руках смеющегося Раттара, а двое близнецов пристроились на ногах Зулира, и он, потрепав мальчишек по чернявым волосам, так и пошел с ними, тяжело ступая по траве.
- Мои, - Зулир-га не скрывал гордости.
Поселение состояло из десятка шатров, сильно смахивающих на казахские юрты. Они, покрытые цветными шкурами, издалека казались семейством грибов, в центре которого прикрылся белой шляпой самый большой - туда и держала путь разношерстная толпа, обрастающая по дороге все новыми членами.
У рыжего шатра притормозил Зулир. Ему навстречу вышла круглая, как шар, урийка. Юля сразу сообразила, что месяцев семь-восемь назад Зулир-га повалялся в травах и вскоре станет отцом еще одной двойни.
У белого шатра процессию встретили пением.
Молодые урийки стояли полукружием и двигались в такт мелодии, соблазнительно покачивая бедрами. Их руки над головой исполняли свой плавный танец. В глаза бросалось, что среди черноволосых и смуглых девушек можно было увидеть и рыжих, и блондинок, и обладательниц платиновых волос, удивительно похожих на представительниц эльфийского народа.
Тонкие талии танцовщиц обхватывали плетеные пояса, плотно сидящие на теле рубашки обтягивали упругие груди, которые тоже не отставали в танце и, покачиваясь, притягивали взгляды подошедших к белой «юрте» мужчин. Некоторые из сильной половины урийцев, несмотря на холодное время, были обнажены по пояс. Они явно красовались перед девушками: поигрывали мускулами и отпускали шутки на грани приличия.
Краем глаза Юля заметила, как одна из танцовщиц, прикрыв ладонью рот, пытаясь так спрятать смущение, шагнула к урийцу, который вдруг присел перед ней, повернувшись спиной.
Нежно обняв его шею руками, она прильнула к обнаженной спине, а когда мужчина поднялся, обхватила ногами крепкие бедра. Он, весело смеясь, не обращая внимания на улюлюканье друзей, быстро понес свою ношу в степь.
- Счастливый! - радостно произнес кто-то рядом. - Данури-са, наконец, согласилась стать его женой.
Девочка, на той стадии, когда она уже далеко не ребенок, но острые холмики неразвитой груди не позволяют называться девушкой, помахала вслед удаляющимся. Тут же, поймав жест девочки, и танцовщицы повторили его. Устремив свой взор в степь, они сменили песню на более нежную и плавную.
- Много детей! Богатого урожая! Задницу не отморозь! - понеслось в спины скрывающихся среди высоких трав.
- Нашел время, - буркнул Раттар и, взяв Юлю руку, повел в белый шатер.
- Очень даже правильно выбрал момент, - произнесла вошедшая следом девочка. Рыжие прядки волос, скрученные на концах цветными нитками, светлая кожа и курносый нос говорили о том, что она не чистая урийка. - Катир сразу смекнул, что наша Юли-са придаст Данури решительности.
- Боже, а я здесь каким боком-припеком?
- Яры-са хочет сказать, - Раттар мягко улыбался, и эта улыбка так шла ему, что Юля, забыв о приличиях, завороженно уставилась на сына вождя, - что у нашей непреклонной Данури появилась конкурентка, и промедли она хоть одну ночь, останется без внимания Катира. Ты, Юли-са, очень красивая девушка, и я сам готов хоть сейчас снять рубашку и подставить тебе спину.
- Господи! - Юлька отшатнулась, хотя понимала, что Раттар шутит. И червячок дремлющей памяти как-то некстати укусил, напомнив другие губы, которые в какой-то другой жизни шептали «Ну, здравствуй, жена!». - Я еще только зашла в дом, а меня уже хотят тащить в травы!
- Не бойся! - придержала Юлю за руку юная шаманка, а это была она, судя по разрисованным сложными узорами кистям рук и множеству амулетов, висящих в шатре. - Не в правилах урийцев брать женщину без ее согласия. Наша мать-степь не примет такую жертву, ответит набегом диких тварей, которые обрекут нас на вымирание. Ты сама выберешь мужчину, когда придет время.
«Хорошо бы агридцам провести день-другой в урийской степи», - подумала Юля и печально вздохнула. Постепенное возвращение воспоминаний о милорде хоть и тревожило, но не до боли. Больше беспокоило иное - что ждет ее в будущем? Не окажется ли она такой же пленницей в белом шатре, какой была в замке лорда Ханнора?
«Ты сама выберешь мужчину, когда придет время», - сказала юная шаманка, а Юля не верила, что степь, мужчина и дети от него - это все, о чем она когда-либо мечтала. Невольно потрогала строн, который никак не откликнулся, прикрытый другим амулетом.
«Это Упырь», - услышала она мужской голос и вдруг поняла, с кем она вышла за ворота крепости, кого почему-то забыла. - Вжик! Со мной был Вжик! Что вы с ним сделали?