- И вы, лорд Ханнор, хотите этого зверя выпустить на свободу? - больше всех из отпрысков похожий на короля принц поднял бровь. - Оговорюсь сразу: Агрид против обмена мага на квалона. На весах истины вы с вашим умением Рвать Пространства явно перевешиваете мальчишку, который всего лишь верно служит отечеству.
- Мальчишка мой сын. Истина в этом. Когда-то я воспользовался правом первой ночи.
Цессир в изумлении поднял глаза на лорда Ханнора. Тот нетерпеливым жестом показал, что лучше не вмешиваться.
- М-да? - принц сложил холеные пальцы обеих рук и задумчиво поднес их к губам. Через минуту молчания продолжил: - Интересы государства заключаются в том, чтобы оставить в живых более сильного мага, чем его бастарда. В нашем же случае мы стоим на грани полного уничтожения рода Ханноров. Нет гарантии, что хоть один из вас вернется из логова Сытого императора. Я против вашей затеи. Я против, чтобы колдун бежал в иной мир. Как уйдет туда, так и вернется назад. Мое решение...
- Позвольте прервать вас, Ваше Высочество, - Изегер знал, кому возражает, но все равно лез на рожон. - Я гарантирую, что в случае нашей смерти род Рвущих Пространство не прервется. Мы с Джулией провели консуммацию, поэтому, даже не родив наследника, она станет носителем моего дара. И если вы переживаете о дальнейшей судьбе Астримба, смею вас заверить, что амулет сработает строго определенным способом - он перенесет его не в тот мир, в который колдун пожелает, а в подземелье моего замка на границе, откуда Сытому императору не выбраться. Кулак не позволит.
- Хорошо, - Леадий плавно поднялся из кресла. Сделал пару шагов и застыл перед лордом Ханнором. Глаза принца буравили лицо, на котором еще не зажили следы побоев. - Можете идти, но помните, если вы не вернетесь, Джулия будет ценным призом для любого мага.
Лорд Цессир подался вперед, но принц остановил его, подняв палец.
- Я думаю, Гердих не будет против, если его дочь войдет в королевскую семью?
- Я не отдам ее вам! - запальчиво ответил Изегер. Едва заживший шрам, просвечивающий через коротко остриженные волосы, сделался пунцовым. - Я вернусь.
- Помните, лорд Ханнор, ваша ошибка - моя удача. Я возьму Джулию себе. Король не станет возражать.
***
Лорд Цессир злился.
Мало того, что Изегер утащил Джулию к себе, о чем отец не преминул выговорить «зятю», так теперь он сделал ее разменной монетой! Стоило ли ради сына-квалона рисковать счастьем его, Гердиха, дочери, тем более, что главный сыщик королевства не привык верить на слово и подозревал, что Изегер блефует.
Отцу достало того времени, которое Джулия провела рядом с ним, чтобы понять, до какой степени та неравнодушна к лорду Ханнору. Даже когда ее строн был закрыт Упырем, она была буквально одержима им - взять хотя бы тот случай прощания с «умирающим». И что говорить о ее состоянии теперь, когда строн остался без заглушки?
«Неужели он не понимает, на что обрекает мою дочь, если не вернется?» - лорд Цессир смотрел на неестественно прямую спину Изегера, шествующего к воротам посольства. Белый флаг, наскоро сооруженный из носового платка, трепал мокрый ветер. Рыхлый снег грязной массой чавкал под ногами. Недовольно каркало воронье, поджидающее новое тело, которое к вечеру колдуны перебросят через стену. Сколько таких изувеченных, с застывшими навечно масками страдания подобрали за последнюю неделю?
Еще предстоит разбираться с князем Северных земель, с которым только-только наладили отношения. Вчера, на исходе дня, заколоченное в гробу тело посла передали в руки угрюмых бородачей, и теперь все с замиранием сердца ждали решения северян. Если они не примут извинений короля, если пришлют ему голову агридского посла, то быть войне.
Северяне не эльфы. На их вооружении волосатые монстры величиной с дом. Мамонты - так назывались похожие вымершие животные на Земле. А чего стоят красноглазые медведи и олени, рога которых запросто поднимут по десятку трупов?
«Только попробуй, подлец, не вернуться! Один раз ошибся, второго точно не прощу. Лично развею прах над степью, чтобы пророс травой и видел, как урийцы празднуют твою погибель».
Лорд Ханнор остановился в десяти метрах от ворот, что-то прокричал. Ветер, дующий в спину, не позволил услышать слова.
- Смотри, открывают! - Гаррон встал рядом с Гердихом. Плечом к плечу, как и полагается мужчинам одного рода.
«А если бы моего Гаррона держали в заложниках?» - отец покосился на сына, лицо которого раскраснелось от холода.
Четверо в черном вышли навстречу Изегеру, после недолгих переговоров развернулись, взяли переговорщика в кольцо и повели вовнутрь.
Замерзли ноги, перчатки из кожи суамского волка уже не грели, а вестей от Изегера так и не было. Лишь воронье, устав ждать, облепило остроконечные крыши, да снег пошел гуще и злее. Ветер затянул заунывную песню, воем отозвались собаки.
- Да где же он? - Гаррон приплясывал на месте. То ли от холода, то ли сдерживал себя, чтобы не припуститься к посольству. За шатром темной массой волновались воины. Никто не выпустил из рук оружия, ожидая в любой момент команды к штурму.
- Его Высочество спрашивают, не достаточно ли прошло времени, чтобы объявить о гибели лорда Ханнора?
- Подождем объявлять, - зло ответил лорд Цессир. - Еще не ночь. Мой зять просто так не сдастся.
Уже стемнело. В лагере разожгли костры, запахло едой. В шатре стучали приборами - принц изволил отужинать. Он пил красное вино, любуясь переливами рубинового цвета. Свечи трепетали от сквозняка.
- Подождем еще, - Цессир сжал зубы, принципиально не сдвигаясь в сторону костра. Пламя помешает глазам, которые уже привыкли вглядываться в темноту. - Странно, что в посольстве так и не зажглись огни на сигнальных башнях.
- Что-то там происходит, - Гаррон говорил шепотом. - Труп заложника не сбросили, ни одного факела не видно.
- Караульных тоже нет. Видишь, там и там пусто. А обычно ходили по двое.
К ночи ветер переменился. Бил в лицо, заставляя отворачиваться. Сотрясал шатер и поднимал полог над входом.
Зябнущий принц потребовал вторую шубу. Вывалился наружу словно северный медведь.
Цессир приготовился огрызаться, но, хвала Шаагилю, не потребовалось.
- Ворота открывают! - крикнул кто-то из дозорных.
Колдуны шли темной толпой.
Королевские воины по команде выступили вперед, встали в строй, прикрылись щитами. Ряды ощетинились пиками. Боевые маги заняли постаменты, которые подкатили следом. В руках заплясали огненные шары.
- Ни Валааха не вижу! - выругался принц и, хлопнув руками, запустил в небо звезду, которая повисла над полем. Светящийся купол накрыл колдунов, которые на мгновение застыли, закрывая глаза предплечьями, привыкая к неожиданному свету, потом снова двинулись вперед. Не доходя шагов десяти разом упали на колени. Склонили головы.
Леадий, аккуратно обогнув Цессиров, прошел вперед. Строй воинов распался, освобождая ему проход.
С другой стороны толпа колдунов, так и не поднимаясь на ноги и не смея смотреть на принца, потеснилась, пропуская вперед мужчину, несущего что-то небольшое. Света немеркнущей звезды едва хватило, чтобы понять, что в руках человека лежит ребенок. Мертвый ребенок.
Лорд Цессир не сразу узнал Изегера. Тот почернел от горя.
- Вжик?! - понял он. И это был последний возглас.
В пугающей тишине лорд Ханнор прошествовал в шатер. Положил Вжика на стол, предварительно смахнув с него и графин с рубиновым вином, и золотые королевские приборы с остатками еды.
В груди квалона зияла рана. Такую не получишь ни ножом, ни еще каким-либо режущим предметом.
- Пуля? - прошептал принц побелевшими губами. Он вошел следом, сбросив обе шубы на пол.
Изегер сдержанно кивнул. Заботливо, как-то по-отечески, поправил ворот вейжиковской изношенной курточки, провел ладонью по голове, убирая волосы с лица.
- Он мечтал встретиться с Тенью матери, - слезы душили лорда Ханнора. Голос звучал надтреснуто. - Он так и не узнал, любила ли она его.
- Любила, - Леадий настойчиво пихнул плечом Изегера и занял его место. Отодвинул полу курточки, задрал рубашку, оголив грудь Вейжика. - Конечно, любила. Я не знаю мать, которая не любила бы свое дитя. Пусть и такое, - принц низко наклонился и втянул носом запах, идущий от раны. - Хотя... мне, наверное, повезло. Матери всякими бывают.
Изегер отупело смотрел на редкие рыжеватые волосы, покрывающие грудь квалона. Он давно уже был не мальчиком. Маленький отважный мужчина.
- Его мать умерла при родах, - Изегер едва сдерживал себя, чтобы не оттолкнуть принца, бесцеремонно прикасающегося к телу Вжика, желая вернуть на место и рубашку, и курточку. - А он умер, защищая меня. Прыгнул под пулю. Дурачок, зачем надо было?
- Пуля в вашем животе - верная смерть, - с другой стороны стола появился королевский лекарь. - Нет никакого средства успокоить хворь, если в полость брюшины попали кровь и нечистоты.
- Выйдете все вон, - вдруг скомандовал принц. У лекаря вытянулось лицо, но он подчинился и выскочил на холод в числе первых. Лорд Ханнор с трудом сделал шаг назад. Леадий, заметив это скупое движение, не поворачивая головы произнес: - Изегер, останься.
Когда в шатре опустело, из ладоней принца, распростертых над квалоном, полился мягкий свет. Тело Вжика резко посерело.
- Держи его за ноги. Крепче, - велел Леадий. На непонимающий взгляд Изегера тихо пояснил: - Я единственный, кроме наследника, в полной мере перенял дар отца оживлять людей. Остальным удается вернуть к жизни разве что небольшую птицу. Или хомячка. Правда, мне никогда не доводилось извлекать пули.
Мертвое тело начало трясти. Леадий развел руки: одной он касался головы, другой грязных башмаков квалона, а сам наклонился так низко, что едва не задевал носом багровое пятно, что окаймляло крохотную рану. Он что-то быстро зашептал, и Изегеру почудилось, что принц разговаривает с той самой пулей, что оборвала жизнь Вейжика.