- Сейчас согреешься. В Турции плюс двадцать.
Гаррон только и успел подхватить неоновый рюкзак, как его утянуло в портал.
- Блин, - выругался он, мазанув рукой по заднице. - Скамейка, оказывается, была мокрой.
- В штанишки наделал? - ухмыльнулся лорд Ханнор и кому-то помахал рукой.
Перед мужчинами выросла машина с тонированными стеклами. Обещанное тепло, салон-люкс и поднимающаяся перегородка за спиной водителя немного успокоили оконфузившегося друга. Он сноровисто вытряхнул на сиденье содержимое рюкзака, с сомнением повертел в руках спортивное нижнее белье, содрал этикетки и, вздохнув, принялся раздеваться.
- А ты не будешь? - поинтересовался он у Изегера, стягивая майку. Почесал волосатую грудь и, поймав брезгливый взгляд друга, спросил: - Что? У Джульки такого нет? Ты точно помнишь?
- Что за песья кличка? - лорду Ханнору пришлось отвернуться, когда брат Джулии принялся стаскивать трусы.
- Хорошо, я буду называть себя Юлией. Ведь так на Земле звучит мое имя?
Пора бы Изегеру привыкнуть к Меняющим Лики, но он не удержался, чтобы не обернуться, когда услышал голос жены.
Перед ним сидела Джулия и нагло улыбалась. Правда, колени не сжала, как делают все женщины, а держала их широко расставленными. Пришлось пихнуть по ноге, чтобы поза перестала выглядеть вульгарной.
- Что не так? - обиделся Гаррон.
- Здесь поменьше, - лорд Ханнор неопределенно повертел рукой у груди (слава Афарике, не волосатой!), - а здесь фигурно выбрито.
Тыкать пальцем туда, где должно быть все аккуратно, супруг не стал.
- И подмышки тоже без растительности.
- Ты думаешь, я начну перед Арсланом раздеваться?
- Черт, - Изегер вновь уставился в окно, за котором плыла панорама курортного городка. - Забудь.
Машина остановилась перед двухэтажным домом с зеленой лужайкой. Здесь, у моря, вовсю властвовала весна.
- Арслан нас ждет?
- Да. Я предупредил.
Из салона выбрались двое: смущающаяся Юлия в джинсах и ветровке и мужчина в черном. Пальто он небрежно бросил на заднее сиденье.
- Вах! Бесстыжая! - со второго этажа за прибытием «гостей» наблюдали сестра Арслана и сам обманутый жених. Гордый турок зло сузил глаза, заметив, как требовательно бритоголовый взял его бывшую невесту за руку. - Надо было тебе не танцевать вокруг нее халай. Видишь, она только силу признает.
Через полчаса молчаливого разглядывания друг друга, так и не продвинувшись дальше холла, первым заговорил бритоголовый.
- Я пришел вернуть...
- Мы не примем воровку назад! - визгливо выкрикнула турчанка, но тут же осеклась, когда гость в черном полез во внутренний карман пиджака явно мирового бренда.
Желваки Арслана заходили ходуном.
Юлия, наконец, соизволила поднять глаза. Одинокая слеза медленно текла по ее щеке.
Бывший жених беспомощно посмотрел на непримиримую сестру, которая едва заметно выдохнула, поняв, что резать ее бритоголовый не станет. В его руках появились старая фотография и черный бархатный мешочек.
- Я пришел вернуть дорогие вам вещи, - из мешочка на ладонь вывалились кольцо и цепочка с кулоном.
- Вы из полиции? Из интерпола? - поинтересовался Арслан, не спуская глаз с Юлии. Сестра в это время никак не решалась взять с руки «полицейского» кулон. Подпихнув локтем брата, заставила его отвести взгляд от воровки, которая чуть не стала ее невесткой. Драгоценности перекочевали к турку.
- Нет. Я родственник Веры Игнатьевны Ртищевой, вашей русской прабабушки. Юлия, - бритоголовый едва заметно повернул голову к девушке, - знала нашу семейную историю, поэтому, увидев кольцо и родовой амулет, не удержалась...
- Я хотела всего лишь обрадовать лорда Ханнора, что след его потерянной во время революции в России родственницы отыскался, но фотографируя украшения у окна - там свет падал лучше, нечаянно выронила их на улицу. А по лестнице уже шли вы... Я поторопилась их достать, но не удержалась. Сорвалась. Там, - Юлия робко указала пальцем в совсем противоположную сторону от того места, куда выходили окна прабабушки, - у вас росли розы. В общем, я упала. Оцарапала лицо, порвала платье, подаренное Арсланом... Я не могла показаться в таком виде перед родственниками будущего мужа, поэтому вынуждена была сбежать. А на соседней улице меня сбила машина. А дальше я ничего не помню.
- Она была в коме, - подтвердил лорд Ханнор. Костяшки его сжатых в кулак пальцев отчего-то побелели. Юлия зажмурилась и вжала голову в плечи.
- Волнуется, джаным, - глаза сестры Арслана потеплели. - Вах, что же мы стоим? Проходите, гости дорогие. Валид! Неси кофе!
- Муж нашей Веры-ханум очень похож на вас, - хозяйка любезно пододвинула тарелку с пахлавой. Ей до слез было жалко старика, который до самой смерти искал пропавшую жену.
Свадебная фотография прабабушки подрагивала в руках Арслана.
- Это семейная черта Ханноров, - Изегер поставил чашечку на стол и успокаивающе похлопал по подскакивающей коленке Юлии.
Арслан поджал губы и вернул старый снимок сестре.
- История печальная, но могу вас заверить, что Вера-ханум не была несчастной. Ее... кхм... второй муж, мой прадед, очень любил ее. Как и все мы.
- Спасибо вам, - Изегер церемонно поклонился. - Если бы не случайность, тайна исчезновения Веры Игнатьевны так и не была бы раскрыта.
- Уже уходите? А я хотела угостить вас долмой...
- Лорд Ханнор, - Арслан тоже поднялся, - раз уж мы выяснили, что являемся почти родственниками, я хотел бы поделить между нами оставшиеся в наследство вещи Веры-ханум.
- Отдай кулон, - шепнула сестра, вновь пихнув брата локтем. - Кулон.
- Вы очень любезны, - Изегер поцеловал руку хозяйке, и та сочувственно покачала головой, заметив свежий шрам, просвечивающий сквозь короткие волосы гостя. - Если вы не против, я хотел бы взять кольцо. Оно дорого мне как память. А вот кулон советую продать. Ему не одна сотня лет, и он великолепно сохранился. По приблизительной оценке, на вырученные с него деньги вы могли бы купить половину вашего города.
Турчанка схватилась за сердце.
- Я оставляю фотографию. Это копия. Оригинал хранится в замке Ханноров.
- Это где? - рассеянно поинтересовался Арслан. Его взор вновь был обращен на Юлию.
- В Агриде, - коротко кинул Изегер и легонько подтолкнул мнущуюся на месте «жертву комы».
- Подожди, мне надо попрощаться с Арсланом, - Юля сделала шаг в сторону турка.
Тот тяжело вздохнул.
- Ты очень, очень, очень хороший, - прошептала бывшая невеста, повиснув на шее толстячка, - но я не могу остаться.
- Хорошо, - просто сказал тот и еще раз вздохнул. - Я бы не смог тебя оставить, джаным, как бы ни хотел. Я уже женат.
Юля вспыхнула и, не прощаясь, выбежала из дома. На улице она нырнула в спасительное нутро поджидающей машины.
- Арсла-а-ан, - протянула турчанка, махая рукой вслед отъезжающему автомобилю, - а разве под окнами Веры-ханум когда-нибудь росли розы? Ты не хотел бы сходить к ювелиру и проверить ту безделушку, что они нам всучили? Валид! Посмотри, не пропало ли чего в доме!
Через полгода Арслан и его семья стали владельцами дорогой яхты. Агрид на карте так и не был найден, с русским партнером, с которым после исчезновения его падчерицы турок разорвал бизнес, он больше никогда не встречался. Родившуюся дочь, глаза которой были такие же черные, как и у русской прабабушки, счастливый отец назвал Вера-кызы.
Глава 62. Как выбрать сковороду по руке
Юля, как только открыла глаза, сразу поняла, что находится на Земле. Она отвыкла от индустриального шума, который сейчас, спустя всего лишь год странствий по чужому миру, казался противоестественным, даже пугающим. Транспортный поток за окном шуршал шинами, плевался выхлопными газами, нет-нет выплескивал недовольство резкими сигналами.
Юля села.
Незнакомая комната, белая мебель, смятые простыни лишь на одной, ее, половине кровати.
- Изегер? - Юлия поспешно укуталась в покрывало и направилась к двери, волоча за собой шлейф из шелка. Ее пугала тишина.
Огромная квартира встретила идеальной чистотой и отсутствием каких-либо запахов. Надежда, что милорд выйдет из ванной комнаты с зубной щеткой в руках или улыбнется жене, опустив на стол чашку с кофе, которого в деревенской агридской лавке не сыщешь, не оправдалась. Во всех апартаментах - красивых, современных, оформленных со вкусом, где чувствовалась рука профессионала, Юля была совершенно одна.
Замерев от нехорошего предчувствия, она потрогала шею. Потом распахнула покрывало, нервно потрясла его и, перешагнув через тяжелую ткань, метнулась в спальню в надежде, что родовой амулет Ханноров остался на кровати. Но даже сдернув подушки и простыню на пол, строн не обнаружила.
«Изегер забрал его?!»
Она, пораженная поступком супруга, опустилась на кровать, зябко подтянула к груди колени и обняла их.
«Понял, что не любит и даже не стал прощаться?»
Горе. Разрушающее, всеобъемлющее горе навалилось и придавило монолитной плитой. Ни рукой шевельнуть, ни вздохнуть полной грудью.
«Но как же так? Ведь я его... люблю».
Юлька ткнулась лбом в колени.
«Дура я. Зачем надо было экспериментировать? Жили бы себе в неведении. Хоть несколько месяцев или даже дней, но в счастье... А что теперь?!»
Самобичевание прервал назойливый жужжащий звук.
- Мобильник? - Юлька вытянула шею и в своем желании понять, где подает признаки жизни земное средство связи, стала похожа на настороженного суриката, вертящего головой в разные стороны. Телефон, тренькнув еще пару раз, замолчал.
- Давай, давай, позвони еще!
Она точно гончая, потерявшая след, металась по комнате, пока не догадалась, что повторяющийся звук доносится из огромного шкафа-купе. Замерла на краткий миг, когда увидела ряды женской одежды с бирками. Среди теплых, явно зимних вещей висели легкомысленные и яркие летние. Мелькнула паническая мысль, что Изегер сделал все, чтобы она задержалась на Земле надолго. Если не навсегда.