– Вопросы, гражданин Гравицкий, – карандаш на миг замер, – здесь задаю я. Продолжайте!
Бывший штабс-капитан рассмеялся.
– Сначала меня поймайте, а потом стройте! Кто такой профессор Лео Гершинин, я хорошо знаю и оцениваю его деятельность вполне адекватно. Что такое «адекватно», пояснить?
«Баритон» укоризненно покачал головой.
– Я представляю, что такое «адекватно», гражданин Гравицкий, о-о-от… А вы напрасно прервались, очень уж хорошо у вас получалось. Чистосердечно, о-о-от… Значит, факт знакомства не отрицаете, хорошо. Стало быть, свидетельским показаниям можно верить, о-о-от… В последний раз вы виделись с гражданином Гершининым в 1942 году…
– …В Мадриде. Растолстел Лева, с палочкой ходит. И одышка почти как у вас… А теперь все-таки поясните.
Гость, спрятав папку, положил карандаш на стол и вновь полез в портфель. На этот раз оттуда был извлечен большой пакет в синих печатях.
– Распишитесь, о-о-от… Прямо на конверте, можно карандашом.
Ричард Грай без всякого энтузиазма покосился сперва на пакет, затем на помянутый карандаш.
– Лучше вам расписаться, о-о-от… – понял его гость. – Иначе мне целый акт составлять надо будет. Проявите сознательность хоть в этом вопросе.
Бывший штабс-капитан дернул плечами, но не стал спорить. Гость вскрыл пакет сам, стараясь не повредить печати. На скатерть легла пачка газетных вырезок. Ричард Грай взял первую попавшуюся, прокашлялся:
– «…Если не поминать уже набившие оскомину «лагеря уничтожения», существующие исключительно в фантазиях лондонских пропагандистов, то какие аргументы остаются у критиков нынешней Германии? Так называемые «антифашисты» предпочитают отмалчиваться, виртуозно уходя от ответа. Мнение этой публики пришлось искать на стороне, в результате чего выяснилось, что нынешний германский режим плох, поскольку при нем в стране «не хватает грязи на улицах, в политике и вообще». Оставив это без комментариев, укажу, однако, что современная Германия, разумеется, не Сад Эдемский. Над чем работать и к чему стремиться, бесспорно, есть, но это вполне естественно. Национал-социализм – это не догма, а живое учение…»
Скомканный кусок испачканной типографскими чернилами бумаги упал на пол. Ричард Грай достал платок и протер ладонь.
– Это вы напрасно, – прокомментировал «баритон». – Вещдоки уничтожать не полагается, о-о-от… Ваша задача, гражданин Гравицкий не эмоции, о-о-от… Не эмоции проявлять, а ознакомиться, причем внимательнейшим образом. Самое важное подчеркнуто и прокомментировано на полях. До завтра, думаю, справитесь, о-о-от…
– Моя задача? – хмыкнул бывший штабс-капитан. – А ваша какая?
Гость взял портфель, взглянул снисходительно:
– Характер проявляете, гражданин? Это можно, о-о-от… У нас в камерах даже головой об стенку биться позволено, но только после приговора, о-о-от… Так что не торопитесь, всему, значит, свой срок.
Ответа ждать не стал. Накинул на руку пальто, надел шляпу.
– А за коньяк спасибо, о-о-от… И в самом деле полегчало.
Негромко хлопнула дверь. Ричард Грай, немного подождав, допил свою рюмку, потянулся к папиросам, но так и не закурил. Прошелся по номеру, зацепился взглядом за зеркало.
…На Черном человеке ладно сидела красноармейская форма. Ордена на гимнастерке дорогого «генеральского» сукна, звезды на погонах…
– Сгинь! – выдохнул он.
Изображение не стало прекословить, но не исчезло, а сменилось новым, очень сходным. Только форма была другой, и награды выглядели иначе. Черный человек довольно улыбнулся, оскалил зубы.
Ричард Грай дернул ладонью, прогоняя призрак. Не помогло.
Дикторский текст
Всем органам контрразведки фронтов и военных округов Европейской части страны.
В дополнение к ориентировке от 20.07.1942 года сообщаем сведения, касающиеся разыскиваемого за особо опасные преступления террориста и агента германской военной разведки Гравицкого Родиона Андреевича, гражданина Турецкой республики, имеющего также вид на жительство во Французском Марокко, где он известен как Ричард Грай или Рич.
Сотрудничество Гравицкого с немецкой военной разведкой началось летом 1918 года. Гравицкий, будучи сотрудником личной разведслужбы генерала Алексеева, по собственной инициативе обратился к командованию 7-й ландверной дивизии германской армии, занимавшей фронт южнее Батайска. Добившись встречи с генералом фон Арнимом, Гравицкий сообщил ему сведения о подготовке военным руководством Кубано-Черноморской Советской республики десантной операции в районе Таганрога. Используя эти данные, германское командование сумело успешно подготовиться и осуществить окружение и последующее уничтожение высадившихся в указанном районе советских войск. Гравицкий лично присутствовал при расстрелах и пытках военнопленных. Тогда же, судя по имеющимся данным, состоялась вербовочная беседа с высокопоставленным сотрудником германской разведки из штаба 1-го резервного корпуса генерала фон Кнёрцера.
В 1922-м году сотрудники германской разведки помогли Гравицкому в получении чехословацкого паспорта, а также передали ему значительную сумму денег.
С 1924 года, числясь офицером по поручениям при генерале Обручеве, Гравицкий регулярно извещал германскую разведку о планах русской военной эмиграции в Германии. Ему была оказана финансовая помощь для организации поездки на Дальний Восток, где были подготовлены и осуществлены террористические рейды на советскую территорию.
С конца 1920-х годов Гравицкий активно сотрудничает с немецкими агентами в руководстве антисоветской «Лиги Обера». При финансовой помощи Германии Гравицким была организована публикация клеветнических антисоветских статей в европейских газетах. Агентура Гравицкого активно выслеживала сотрудников советской разведки в Германии и во Франции. Сведения, полученные от руководства «Лиги Обера», стали причиной т. н. «копенгагенского провала» 1935 г., следствием которого стал арест советских резидентов в Дании и Германии т. т. Угера, Максимова и Улановского.
Одновременно развивалось сотрудничество Гравицкого с руководством НСДАП. Еще в начале 1920-х годов Гравицкий неоднократно заявлял о неизбежности прихода нацистов к власти. На словах резко критикуя Гитлера, он в то же время способствовал вхождению в ближайшее окружение будущего «фюрера» нескольких эмигрантов из России, этнических немцев. В дальнейшем, продолжая высказываться отрицательно о нацизме, он, тем не менее, сохранял и поддерживал личные контакты с высокопоставленными представителями НСДАП, выступая консультантом по вопросам, связанным с СССР.
В 1939 году, временно проживая в Париже, Гравицкий заявил о своем выходе из «Лиги Обера», мотивируя это ее слишком откровенной германской ориентацией. Однако тайные контакты Гравицкого с немецкой разведкой продолжались. Благодаря им немцы получили подробные сведения о французской компартии и антифашистской эмиграции во Франции.
В июне 1941 года, за двое суток до начала войны, Гравицкий был переброшен на территорию Западной Украины в составе большой группы агентов, экипированных в форму советских пограничников, с заданием убийства, как только начнутся военные действия, высшего и старшего командного состава, нарушения связи и создания паники в наших оперативных тылах. По другим, менее достоверным, данным, Гравицкий действовал в составе аналогичной группы в районе Белостока. В последующем еще как минимум дважды (в июле и августе 1941 года) перебрасывался в тылы Красной Армии в составе диверсионных групп.
После возвращения в Марокко Гравицкий продолжил сотрудничество с немцами. Внедрившись в руководство местной ячейки Свободной Франции, он спровоцировал конфликт между сторонниками и противниками де Голля, что крайне осложнило нелегальную работу. Одновременно он всячески препятствовал спасению беженцев-антифашистов, которым грозила депортация в Германию. Особо следует отметить неоднократные контакты Гравицкого с представителями немецкой военной миссии в Касабланке, а также с резидентами германской разведки, приезжавшими в Северную Африку.
В настоящее время весьма вероятна попытка перехода Гравицким линии советско-германского фронта. Не исключено, что этому будет предшествовать заявление о его «гибели» или тяжелой болезни. Ввиду этого, все сотрудники органов контрразведки фронтов и военных округов Европейской части страны обязаны проявлять ужесточенную бдительность. До сведения оперативного состава контрразведки и всех привлекаемых к розыскным и проверочным мероприятиям надлежит довести, что каждый, кто даст реальный результат по обнаружению и поимке или ликвидации Гравицкого, будет немедленно представлен к правительственной награде.
Главное Управление считает необходимым обратить внимание всех руководителей органов контрразведки на особую опасность, которую представляет разыскиваемый, и обязывает для его поимки или ликвидации максимально использовать все оперативные и другие возможности.
Общий планЭль-ДжадираФевраль 1945 года
Лимон принесли нарезанным, и это слегка расстроило. Хотелось увидеть плод целиком: большой, в желтой грубой кожуре, с пупырышками, с острым хвостиком. Потом достать нож, отрезать первую дольку… Работники ресторана оказались излишне предупредительными, плоские дольки, распластанные по тарелке, сразу же напомнили разделанную сельдь.
Ричард Грай, налив очередную рюмку, ткнул маленькой двузубой вилочкой в желтую лимонную мякоть, немного подумал, отставил тарелку в сторону. Потреблять «Николашку» совершенно расхотелось. Закусывать коньяк лимоном имело смысл в компании собутыльников-французов, дабы в очередной раз полюбоваться плохо скрытым презрением к варвару, не понимающему азов культуры. Его же самого изрядно забавляли парижские снобы, способные просидеть над винной картой битый час, выбирая «шато» нужного урожая. Подобных знатоков приятно было представить в грязных окопах, а еще лучше у расстрельной стенки, в очередной партии заложников.