Кудасов слушал рассказ немолодого офицера, чувствуя, как горло сжимает спазм. Отодвинув пустую тарелку, он тяжело вздохнул и, помолчав, спросил:
– А выход-то какой?
– Не знаю, – честно признался комендант. – Но посмотрел я на наших ветеранов здесь и вдруг понял, что это один из выходов. Пусть не для всех. Пусть не самый удачный. Но ведь у тех, кто сюда с первой волной попал, своих детей почти нет. Да и женились не на молоденьких девчонках. Вдов брали.
– Ну и где я тебе на весь флот вдов наберусь, да ещё и готовых детей рожать? – возмутился Кудасов.
– Да не вдов. Планеты вот такие надо искать. Где народу мало, условия тяжёлые, а природа здоровая. Ротация населения нужна.
– Во завернул?! Ты сам-то понял, что сейчас сказал? – улыбнулся Кудасов, при этом обдумывая полученную информацию.
– Отношение к этому вопросу менять надо, – не унимался комендант. – Кого сейчас волнует, женат солдат или нет? А если женат, где его семья живёт? Никого. Никому это не нужно. А они, между прочим, этих самых чиновников защищают. И семьи их.
– Ты чего развоевался? – спросил граф, пытаясь успокоить офицера.
– Знаете, ваше сиятельство, за всю мою службу это в первый раз, когда я могу одному из первых лиц государства прямо сказать, что думаю обо всём этом, – вдруг признался комендант. – Вот и сорвался.
– А со службы без пенсии вылететь не боишься? Ты ведь про имперскую социальную политику говоришь.
– Плевать. Семью заберу и сюда переберусь. Выживем, – угрюмо отозвался комендант.
– Расслабься, – вздохнул Кудасов. – Прав ты. Во всём. А самое неприятное, что об этом все знают. Но давно сложившуюся систему так просто не сломать. И одним императорским указом тут не обойтись. Сам знаешь, как у нас чиновники дела делают. Это там наверху решили, а здесь, на месте, будет так, как я захочу. И ведь не прошибить эту сволочь ничем. Если только прямо на рабочем месте отстреливать, а кровь не отмывать, чтобы последователям напоминанием было.
– Так что, выходит, так и будем людей безвозвратно терять? – тихо спросил офицер.
– Думать будем. Нужно не ломать систему, а перестраивать её изнутри. Делать так, чтобы солдаты семьями обзаводились ещё на службе. И домами заодно. А не после того, как служба кончится.
– Это ж какой бюджет нужен, чтобы возле баз военные городки строить?! – охнул комендант. – Да и не всегда базы на планетах располагаются. Многие, как эта станция, на орбитах.
– Вот в том-то и проблема. Солдат тут, семья там. А ещё, не приведи господи, она загуляет, а он ревнивый, как тот мавр. И чем всё это закончится? – развел руками Кудасов.
– Так может, хотя бы на боевые выходы только семейных отправлять? – с надеждой предложил комендант.
– И перед каждым выходом проводить масштабную ротацию кадров? Тогда вся слаженность экипажей коту под хвост отправится.
– М-да. Опять тупик, – покачал головой офицер.
– Я же говорю. Тут крепко думать надо. Да и дело это не быстрое. Так что не дави на психику. Ты высказался, я тебя услышал. А дальше – жизнь покажет.
– Ну, посмотрим, что она покажет, – вздохнул в ответ комендант.
Взяв со стола колокольчик, он вызвал официанта и велел подавать второе. Огромный кусок роскошного жаркого из лосятины в очередной раз привёл графа в восторг. Обед закончился сладкими булочками, приготовленными по местному рецепту, после которых Кудасов откинулся на спинку стула и, отдуваясь, проворчал:
– Вот теперь я верю, что у тебя матросы вес набирать начали. Это же не обед. Это просто обжорство какое-то. Но оторваться невозможно было.
– Говорю же. Жить на Спокойствии у меня уже навязчивой мечтой стало, – усмехнулся комендант, снова вызывая официанта. Ловко расставив кофейный сервиз, молодой матрос в безупречно белом кителе снова исчез за дверью.
– Он у тебя случайно раньше не в «Метрополе» на Ново-Московске работал? – спросил граф, проводив парня взглядом. – Уж больно ловко у него всё получается.
– Почти, – улыбнулся комендант. – В ресторане на Ново-Саратове. В армию попал по глупости. Пьяному клиенту в рыло подносом заехал. А тот из каких-то важных шишек оказался. Вот и пришлось парню к вербовщикам бежать, чтоб не убили. Обиженный бандюков наёмных вслед послал, да те, на комендантский взвод нарвавшись, с ходу назад отработали. Да только не годится он для службы. Вот я и забрал в хозроту. Вроде и на службе, а вроде и при своём деле.
– У тебя на поверхность в чём спускаются? – сменил тему Кудасов.
– Обычно в катере. Двадцать минут – и на месте. Только предупредить должен. Холодно там. А главное – от проводников ни на шаг не отходите. С непривычки так заплутать можно, что вовек не найдут.
– Ну, проводник у меня серьёзный будет. Бывший «дракон», – усмехнулся граф.
– Кто именно? Я их всех знаю, – не сдержал любопытства комендант.
– Лисовский. Слышал про такого?
– Ещё бы не слышать?! Местная знаменитость. Поселенцы на него только что не молятся. Стоило ему только появиться, такой пир закатили, что поселенцы со всего материка почти двое суток гудели.
– Ого! Серьёзно! – рассмеялся Кудасов. – Ладно. Тогда завтра эсминцы осмотрим, и буду вызывать полковника на встречу. У меня ещё на поверхности дела есть.
– Как прикажете, ваше сиятельство, – ответил уставной фразой комендант.
Известие о приезде знаменитого графа на планете восприняли как сигнал сделать всё, но доказать ему, что добро поселенцы помнят. В течение суток был найден подходящий дом для размещения высокого гостя, распределены задачи по приготовлению лучшего угощения, которое только могли позволить себе поселенцы, и приготовлен транспорт. Благо Влад вовремя вспомнил, что сам же приглашал начальство на охоту.
Он уже чувствовал себя значительно лучше, но Дженни и её команда делали всё, чтобы удержать его дома до полного выздоровления. Впрочем, когда оно наступит и в чём будет выражаться, объяснить толком не мог даже Мишель. Поэтому, едва получив известие, что Кудасов находится на орбите, разведчик развил бурную деятельность. Озадачив главных надзирателей, он рискнул устроить себе небольшую пешую прогулку.
Выбравшись из дома, разведчик с удовольствием вдохнул свежий морозный воздух и, оглядевшись, не спеша направился к окраине посёлка, попутно отмечая для себя все новшества, появившиеся в его отсутствие. Вместе с кучей всевозможных товаров, остро необходимых поселенцам, из империи прислали и десяток колёсных бульдозеров, и центральная улица посёлка стала похожа на городскую. Укатанная, вычищенная от снежных сугробов и даже какая-то уютная.
Медленно шагая по хрустящему снегу, Влад неожиданно для себя понял, что соскучился по этой странной, суровой, о ставшей вдруг родной, планете. Ударившись в воспоминания, он не заметил, как добрался до крайнего дома. Оказавшись на опушке леса, разведчик остановился и, запрокинув голову, принялся рассматривать бездонное, свинцово-серое небо. Вот-вот должен был начаться буран. Крупные хлопья снега, медленно кружа, бесшумно опускались ему на лицо.
Чуть улыбнувшись, Влад ладонью стёр капли воды и вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Не сбиваясь с шага, разведчик круто развернулся и стал настороженно всматриваться в застывший подлесок. Влад действовал на инстинктах, даже не пытаясь обдумывать собственные движения. Его правая рука незаметно скользнула к бедру, где находился неизменный штурмовик, а левая поднялась на уровень груди, прикрывая протезом торс от возможного выстрела.
Лучевого и плазменного оружия на планете было немного. И всё оно находилось в руках тех, кому разведчик мог доверять. Пулевое же оружие пробить его протез не могло. Титановые суставы и кости могли сработать не хуже брони. Напряжение сгустилось до состояния желе. В голове разведчика билась только одна мысль: если будут стрелять, то откуда и кто?
Врагов у Влада хватало, но все они, по его прикидкам, находились совсем в других местах. Значит, это может быть кто-то из местных или тот, кто прибыл на планету официально. Неожиданно раскидистый куст шевельнулся, сбросив с себя солидную кучу снега, и разведчик выхватил пистолет, готовясь в любой момент нажать на спуск. Стрелять на опережение он не хотел, чтобы не допустить роковой ошибки.
Очевидно, сидевший в кустах увидел оружие в руке разведчика, потому что в морозной тишине звонко прозвучал испуганный женский голос:
– Не стреляйте. Это я.
– Кто «я»? Вылезай из кустов, – приказал Влад, чуть опуская ствол.
На дорогу, отряхивая от снега комбинезон, выбралась Саманта. Сплюнув, Влад убрал оружие в кобуру и, мрачно посмотрев на девушку, спросил:
– Ну, и какого чёрта ты по сугробам лазишь? Жить надоело? А если бы я тебя за зверя принял и выстрелил?
Говорить о том, что был готов к встрече с двуногим зверем, разведчик не стал.
– Меня Дженни послала. Велела присмотреть, чтобы вы где-нибудь носом в снег не рухнули, – обиженно пробурчала девушка.
– А в кусты-то зачем было лезть? – не понял Влад. – Что, с дороги плохо видно было?
– Она сказала, незаметно, – буркнула Саманта, надувшись.
– Делать вам больше нечего, – вздохнув, проворчал Влад. – Пошли обратно, охранник.
– Как вы себя чувствуете? – спросила Саманта, пытаясь слезть с неприятной темы.
– Почти нормально. Голова ещё немного болит, но это уже почти привычное состояние.
– А когда вы в первый раз попали на планету, так же было?
– Нет. Тогда я просто умирал, – грустно улыбнулся Влад.
– Как это? – растерялась девушка.
– Я же говорил, меня списали, – пожал плечами Влад.
– Да, но не сказали за что, – не отставала девушка.
– В том теракте мне сожгло лёгкие газом, – коротко пояснил разведчик, не желая вдаваться в подробности и давить ей на психику. – Поэтому меня списали и отправили сюда умирать. В госпитале сказали, что для меня будет лучше, если воздух планеты окажется прохладным, сухим и без примесей пыли. Вот мне и нашли такую планету. Так что мне тогда было не до головных болей.