– Под твою ответственность, полковник, – помолчав, жёстко ответил Ремезов. – И учти. Если что случится – собственными руками расстреляю как предателя.
– Годится, – ответил Влад, послав ему в ответ усмешку, больше напоминавшую звериный оскал.
Но опасения Ремезова оказались напрасными. Банкет удался. Кудасов, отлично понявший значение этого застолья, постарался сделать всё, чтобы совет планеты остался полностью уверенным в дальнейшей поддержке от империи. Утром, едва позавтракав, граф принялся тормошить Влада по поводу охоты. Разведчик куда-то сходил и вернулся с отличной новостью, что всё готово, и они могут отправляться.
Погрузившись в снегоходы, Влад, Кудасов, Ремезов, рыжий пилот и пятеро бойцов охраны отправились к месту, отведённому им под развлечение. Забравшись по указанию Влада на высокий настил, устроенный между деревьев, Кудасов устроился поудобнее и, убедившись, что отлично видит место прикормки и протоптанную животными тропу, приготовился к долгому ожиданию. Но, как оказалось, охота здесь разительно отличалась от охоты на любой другой планете.
На тропинку из густого кустарника высыпало стадо кабанов. Первой шла старая свинья. За ней восемь молодых поросят, а последним – огромный секач с внушающими уважение клыками. Остановившись, свинья старательно принюхалась, но, не учуяв опасности, медленно двинулась в сторону сеновала, устроенного местными промысловиками.
– Берите молодого кабанчика, – еле слышно прошептал Влад, склонившись к самому уху графа.
– Угу, – так же тихо шепнул Кудасов, тщательно прицеливаясь.
Сухой звук выстрела разорвал морозную тишину, и смертельно раненное животное, пронзительно взвизгнув, рухнуло на снег. Яростно завизжав, секач сорвался с места, описал по поляне стремительный круг и остановился, не найдя противника. Старая свинья, громким хрюканьем загнав остальных поросят в кустарник, на несколько секунд замерла, продолжая принюхиваться. Тем временем секач, так и не найдя врага, развернулся на месте и, хрюкнув, погнал стадо обратно в лес.
– С полем, Виктор Алексеевич, – улыбнулся Влад.
– Как-то всё очень быстро получилось, – растерянно проворчал Кудасов.
– Так это только начало, – успокоил его разведчик.
– Как это? – не понял граф.
– Здесь есть один кустик, который копытные любят аж до дрожи. И его ветки местные охотники добавили вон в тот стог. Так что на запах сюда ещё много зверья подойдёт, – поделился секретом Влад.
– Ты серьёзно? – удивился Кудасов.
– Сами смотрите, – улыбнулся Влад, указывая на другую тропу.
Оглянувшись, граф с удивлением увидел оленя, настороженно замершего на самом краю поляны. Грациозное животное чутко поводило влажным носом, не решаясь выйти из-под прикрытия деревьев. Кровь и туша мёртвого кабанчика пугали его. Но запах приманки был ещё сильнее. Влад не шутил, когда говорил, что побеги этого кустарника были для копытных чем-то вроде наркотика. Но рос он только высоко в горах, что значительно ограничивало доступ к нему.
Наконец желание полакомиться пересилило страх, и олень медленно, шаг за шагом двинулся к стогу. Осторожно подняв ружьё, Кудасов взял оленя на прицел и, выбрав подходящий момент, плавно нажал на спуск. Вздрогнув, олень медленно завалился на бок. Разведчик только одобрительно качнул головой. Стрелял граф действительно отлично, умудряясь убивать добычу с одного выстрела и не причиняя ей ненужных страданий.
– Уберите добычу, парни, – скомандовал Ремезов, заметив сигнал разведчика. – И снег окровавленный приберите.
Все эти правила Влад объяснил полковнику перед самым выходом из дома, предложив не брать помощников из местных, а справиться своими силами. Это как нельзя больше устраивало полковника, который по долгу службы не доверял никому на свете, включая себя самого. Лишние глаза и уши рядом с отдыхающим графом ему были не нужны. Поэтому, засев в шалаше рядом с деревом, на котором был устроен помост, он принялся командовать своими людьми.
Вскоре все следы удачной охоты были убраны, и Кудасов, вопросительно посмотрев на Влада, тихо спросил:
– Неужели ещё что-нибудь добудем?
– Ждите, Виктор Алексеевич. Устраивать загон с номерами по таким сугробам долго и непродуктивно. Подлесок слишком густой. А вот так, с помоста, за утро опытный охотник в таких местах до пяти голов берёт.
– Это сколько же здесь зверья, если вы его так лупите? – растерялся Кудасов.
– Так это же не каждый день, и не всякий охотник, – пожал плечами Влад. – Таким отстрелом только промысловики занимаются. Остальные бьют только для еды, да и то только в отведённых для этого местах. А промысловиков здесь не много. В основном мужчины, которые добывают пушного зверя.
– А корма копытным хватает?
– Вся эта планета – один сплошной лес и океан.
– А космодром? А посёлки? А рудники? – не унимался Кудасов.
– Мелочи. Все разработки проводятся в местах выхода скальных пород, а там растений почти нет. Космодром был построен изначально, поэтому зверьё к нему уже привыкло и даже не разбегается, когда кто-то садится. А про посёлки и говорить не стоит. Они слишком маленькие и слишком далеко друг от друга находятся.
– Интересно, а этот местный кустарник на животных с других планет так же подействует? – вдруг сменил тему граф.
– Понятия не имею, – откровенно признался Влад. – Никогда не интересовался данным вопросом.
– Знаешь, если я здесь ещё хоть одного зверя после своей пальбы увижу, поверю во всё, что ты мне скажешь, безоговорочно, – скептически усмехнулся Кудасов.
– Тогда можете начинать, – усмехнулся в ответ Влад, кивком головы указывая нужное направление.
На поляну медленно выходила ещё пара оленей.
– Рогача берите. Самка, похоже, беременна, – еле слышно прошептал Влад.
– Вижу, – так же тихо ответил граф, медленно поднимая ружьё.
Этот день граф запомнил надолго. Итог его охоты – три кабана и четыре оленя – стал весомым дополнением в промысловую добычу поселенцев. Ещё через день они отправились охотиться на лосей.
Тот первый свой разговор с техножрецом на языке ксеносов Влад запомнил на всю жизнь. Едва только оставшись с ним с глазу на глаз, разведчик набрал полную грудь воздуха и зашипел так, что у самого волосы на затылке зашевелились. Владея четырьмя языками, Влад и предположить не мог, что его глотка способна выдавать такие звуки. Стоя перед носилками техножреца, он шипел на все лады, одновременно с этим пытаясь изображать что-то собственным телом.
– Спокойнее, воин, – прозвучало в ответ. – Я предполагал, что твой разум сможет воспринять речь истинных ксеносов, но не думал, что это будет так явно.
Ответ техножреца звучал устало, но вместе с тем в его ответе сквозило удивление. Не понимая, что так радует верховного, Влад завёлся ещё больше. Тяжелее всего разведчику было скрывать новые способности. Поселенцы Спокойствия, будучи в массе своей эмпатами от рождения, не могли не заметить, что с разведчиком что-то не так. Именно поэтому он старательно поддерживал свой мысленный блок, избегая любого соприкосновения с местным населением.
Только с Самантой он позволял себе расслабиться. Но эти несколько часов, наполненных радостью обладания и страстью, можно было не считать. Ведь в это время он старался прикрывать их обоих. Только теперь, почти полностью овладев искусством ментального восприятия, разведчик понял, каким образом поселенцы умудряются узнавать новости раньше, чем они дойдут по системе связи. Эфир планеты был просто пронизан эмоциями, обрывками мыслей и обращений поселенцев друг к другу.
Едва осознав это, Влад не поверил собственным ощущениям. Но это было, и многие его друзья и знакомые из поселенцев умели воспринимать эти послания. И вот теперь, говоря с техножрецом, разведчик от всей своей широкой души возмущался, что ксенос не соизволил предупредить его о таких сложностях. Услышав, что именно не устраивает Влада, верховный только покачал головой.
– Влад, я знал, что вы способный воин и ваш разум готов воспринимать мыслеречь, но я и предположить не мог, что вы окажетесь настолько сильным. Уже сейчас по силе вы превосходите многих знакомых мне техножрецов. Не спрашивайте меня, как это может быть. Я не знаю. Но ваш разум оказался сильнее, чем я мог даже предположить.
– И что мне теперь делать? – возмутился Влад. – Так и прятаться всю оставшуюся жизнь от всех?
– Я дал вам то, что должен был дать, – вздохнул техножрец. – Ведь поиск способа исцеления ещё продолжается. И чем он закончится, неизвестно. Больше всего я не хочу глупого кровопролития между нашими расами. Сейчас это будет самой большой глупостью, которая только может случиться.
– И ради этого вы сделали из меня мутанта?! – продолжал бушевать разведчик.
– Вы не мутант, – после долгого молчания ответил техножрец. – Вы единственный не ксенос, кого будут слушать все воины Ксены. От генерала до последней рабочей особи. Ведь вы способны говорить с ними не голосом, а чистой мыслью. Благодаря этому вы сумеете принести им правду, если со мной что-то случится.
– Боюсь, мне придётся огорчить вас, – успокоившись, ответил Влад. – Мишель сказал, что решить вашу проблему можно только механическим путём. Срезая панцирь лазером.
– Что ж. Пусть будет так. Я готов на такую операцию, – помолчав, ответил техножрец.
– Хорошо. Возможно, я действительно погорячился, – вздохнул разведчик. – Пусть всё идёт, как идёт. Я вполне допускаю, что это ненадолго.
– Ещё и дар предвидения, – удивлённо проворчал техножрец, задумчиво рассматривая разведчика.
– Мне нужно идти, – сказал Влад, намекая на приехавших гостей.
– Конечно. Думаю, через несколько дней у нас будет возможность побеседовать, – кивнул верховный, испуская очередной тяжёлый вздох.
Глядя на него, Влад отлично понял, чего не сказал техножрец. Его острый и пытливый ум тяготился беспомощностью закованного в панцирь тела. И именно поэтому он готов был на любые, самые рискованные эксперименты. Кивком головы попрощавшись, разведчик вышел из комнаты и, присоединившись к гостям, покинул лабораторию.