– Я могу подняться?
– Только очень медленно и без глупостей, – рыкнул в ответ мужик.
– Куда уж тут глупить, – пожал плечами Корман, медленно поднимаясь.
– Да хрен твою маму знает. Может, ты какой-нибудь камикадзе долбаный, – не остался в долгу мужик, одновременно сопровождая каждое движение противника стволом оружия.
– Я всего лишь наблюдатель, – быстро сообщил Майк, решив начать свою собственную игру.
– Там разберутся, всего лишь или ого какой, – криво усмехнулся мужик и, указав ему винтовкой на подкативший снегоход, скомандовал: – Давай в машину. И учти, дёрнешься – останешься без головы. И это не фигура речи.
– Не думаю, что вы захотите испачкать снегоход кровью и начнёте стрелять в салоне, – позволил себе дерзость Майк, решив проверить границы человеколюбия местного населения.
– А зачем стрелять и пачкать его? – пожал плечами мужик. – Там паренёк сидит, который тебе бестолковку одним ударом проломит. Так что сиди и не чирикай. Наблюдатель, – последнее слово мужик произнёс так, словно выплюнул.
Убедившись, что избытком доброты здесь никто не страдает, Корман решил на время прикусить язык. Качать права и что-то доказывать было ещё рано. Прежде нужно было разобраться, кто на планете главный и с кем здесь вообще можно иметь дело. Но когда его подвели к снегоходу, мозг агента заработал со скоростью хорошего компьютера.
За рулём машины сидел тот, кого аналитики отдела назвали главным на этой планете. Мишель Реньи, врач и главный идейный вдохновитель всех местных повстанцев. Уроженец планеты, обладатель сразу полудюжины различных учёных степеней и руководитель совета планеты. Корман уже принялся мысленно потирать руки в предвкушении удачного шанса убрать одного из главных фигурантов дела, когда взгляд агента упал на сидящего рядом с Реньи мужчину.
Испуганно икнув, Корман с трудом подобрал отбившую ему пальцы ног челюсть и, прокашлявшись, прохрипел:
– Это человек, или вы проводите генетические эксперименты с белыми медведями?
– Знакомьтесь, мистер… – Мишель сделал паузу, давая арестованному возможность представиться.
Вспомнив, что агенты русской службы безопасности всё равно установят его личность в течение нескольких минут, Корман не стал кокетничать и, сделав глубокий вдох, ответил:
– Майк Корман. Начальник оперативного отдела ФБР.
– Ни хрена себе, – прогудел похожий на мужика медведь.
Да, да, именно так его про себя и окрестил Корман. Сообразив, что пялится на этого громилу с открытым ртом, Майк в очередной раз подобрал челюсть и, кое-как взяв себя в руки, кивнул:
– Именно так. Начальник оперативного отдела.
– И какого же хрена вам тут потребовалось? – снова загудел медведь.
– Направлен своим начальством в качестве наблюдателей за группой наёмников, – недолго думая, признался агент.
– А что наёмники забыли на нашей планете? – вклинился в разговор Мишель.
– Думаю, у нас ещё будет время обстоятельно поговорить с мистером Корманом. Но в более приемлемой обстановке, – прервал их беседу конвоировавший Майка мужик.
Вместо ответа медведеподобный громила перегнулся через спинку сиденья, и, ухватив агента за шиворот, закинул в салон машины, словно котёнка. Только сверхпрочная ткань комбинезона затрещала. Плюхнувшись на сиденье и отдышавшись, Корман вспомнил слова конвоира про проломленную голову и, растерянно вздохнув, подумал: «Такой если врежет, то не проломит, а просто сшибёт мне её с плеч».
Перезагрузка накопителей позволила линкору увеличить мощность силового щита на двадцать процентов. Замена трети рабов на свежую смену добавила ещё тридцать процентов мощности. Бросив взгляд на индикаторы накопителей, Альказ удовлетворённо кивнул и приказал начинать манёвр. Огромный корабль, преодолев инерцию покоя, величественно сдвинулся с места и уверенно направился к точке боестолкновения.
Выйдя на дистанцию огневого контакта, линкор дал три залпа подряд в ускоренном темпе, и ксеноброн радостно оскалился. Вышедшие из боя корабли были добиты. Приказав совершить разворот, Альказ выдал канонирам целеуказание на оказавшийся боком к линкору корабль, и бортовые орудия дали залп. На этот раз ликование в рубке линкора было всеобщим. Ещё один корабль противника, получив серьёзные повреждения, покинул поле боя.
– Добейте его! – зарычал Альказ так, что шарахнулись даже сидевшие рядом с ним навигаторы.
В этот момент ксеноброн действительно был похож на охваченного боевой яростью абордажника. Оскаленные клыки, сузившиеся до толщины нитки зрачки, напряжённые пальцы с торчащими, словно кинжалы, когтями и воинственно встопорщенный гребень заставили всех находящихся в рубке офицеров напрячься и отодвинуться от генерала подальше. Связываться с бойцом, лично водившим свою команду на абордаж самых разных судов, никому не хотелось. Ведь легенды о боевом офицере, регулярно тренирующемся с рядовыми воинами, постоянно циркулировали среди экипажа линкора и офицеров орбитальной крепости, где базировался флагман.
Тем временем два оставшихся в строю противника корабля, развернувшись, попытались вернуться обратно в аномалию, но крейсер мягкотелых, заметив их манёвр, открыл ураганный огонь по противнику. Недолго думая, Альказ приказал поддержать временного союзника огнём. В итоге оба корабля противника, выбросив огненные протуберанцы, попросту развалились на части. Обломки, медленно вращаясь, начали дрейф в сторону от аномалии.
– Победа, – выдохнул кто-то из навигаторов.
– К сожалению, это не наша победа, – негромко ответил Альказ, глубоко вздохнув.
– Но ведь…
– Отставить, навигатор, – перебил его ксеноброн. – Отвести линкор на исходную позицию. Провести проверку и оценить весь полученный кораблём ущерб. Проверить состояние накопителей и используемых рабов. Отчёт я жду через два стандартных часа.
– Но мягкотелые…
– Вот именно поэтому я и называю стандартные единицы времени. Хочу быть готовым к тому моменту, когда мягкотелые разберутся со своими делами, – снова перебил навигатора Альказ. – Мягкотелые оснащены более мощными двигателями и накопителями, и им требуется меньше времени, чем нам, чтобы приготовиться к новому бою.
– Да, генерал, – икнул в ответ навигатор и принялся с пулемётной скоростью вбивать в навигационный компьютер новые данные о возможном противнике.
Убедившись, что спорить и что-то доказывать желающих больше нет, Альказ развернулся и решительным шагом вышел из рубки. То, что люди осмелились вмешаться в драку на стороне ксеносов, выбивало ксеноброна из колеи. Уже много циклов подряд он считал мягкотелых единственными противниками своей расы и теперь не мог выработать правильное отношение к этому факту.
В коридоре генерала остановил один из молодых адептов и с поклоном сообщил, что ксеноброна желает видеть верховный техножрец линкора. А главное, это очень срочно. Удивлённо кивнув, Альказ жестом велел посыльному следовать вперёд. Верховный мог оказаться в любом из потайных уголков огромного корабля, поэтому ксеноброн счёл за лучшее последовать за молодым адептом.
Опасения Альказа оправдались. Проведя ксеноброна через молельный зал, посыльный свернул в какой-то узкий коридор, и Альказ неожиданно для себя понял, что уже успел окончательно запутаться в этом паучьем лабиринте. Узкие коридоры, резкие повороты и странные по своей геометрии переходы действовали на него угнетающе. В этих катакомбах запросто можно было заблудиться на всю оставшуюся жизнь.
И приди кому в голову идея избавиться от дерзкого генерала, лучшего места было не найти. Самое неприятное, что драться в подобном помещении не представлялось возможным. Плечи Альказа упирались в переборки, а голову то и дело приходилось пригибать. Даже развернуться быстро было сложно, не говоря уже о том, чтобы выхватить саблю. Рассчитывать в такой ситуации оставалось только на собственные когти и клыки.
Наконец, совершив ещё один поворот, посыльный остановился у очередной переборки, на взгляд Альказа, ничем не отличавшейся от всех остальных, и, постучав условным стуком, с поклоном отступил в сторону. К удивлению ксеноброна, переборка с тихим шипением ушла в сторону, и Альказ увидел небольшой компьютерный зал. Носилки верховного стояли перед большим панорамным монитором, а тяжёлая клавиатура лежала у него на животе.
Огромные, всё ещё острые когти техножреца с удивительной ловкостью звонко клацали по металлическим клавишам, набирая какие-то команды. Оглянувшись через плечо, техножрец молча кивнул, давая Альказу понять, что отметил его появление, и вернулся к работе. Сдержав рвущееся наружу раздражение от такого отношения к своей персоне, Альказ шагнул в зал и, подойдя к носилкам, замер, словно памятник самому себе.
Закончив набор команд, верховный отложил клавиатуру и, жестом указав Альказу на стоящее рядом кресло, устало вздохнул:
– Нас потрепали?
– Не так сильно, как могли бы, – ответил Альказ, чуть встопорщив гребень.
На языке ксеносов это означало усмешку. Верховный чуть кивнул головой и, устроившись поудобнее, тихо сказал:
– Я получил очередное задание.
– Для нас? – уточнил Альказ.
– Для меня. Хотя, если быть честным, я даже представить себе не могу, как и каким образом его выполнить.
– Что-то опасное?
– Скорее необычное, – осторожно ответил верховный.
– Ты закончил здесь? Думаю, нам нужно поговорить. С глазу на глаз, – ещё тише произнёс ксеноброн.
– Согласен, – кивнул техножрец и жестом подозвал к себе носильщиков.
Четыре дюжих рабочих особи легко подхватили носилки и, повинуясь очередному жесту верховного, понесли их куда-то в дальний конец зала. Тяжело поднявшись, Альказ последовал за ними. К удивлению ксеноброна, там оказался ещё один проход, достаточно широкий, чтобы сквозь него запросто можно было пронести носилки верховного техножреца. Только теперь Альказ вдруг понял, что совершенно не знает устройство корабля, которым командует.
Они поднялись на два яруса вверх и, пройдя в какой-то очередной незнакомый Альказу кабинет, остановились. Рабочие особи аккуратно поставили носилки и беззвучно вышли. Альказ уселся в кресло, устало потянулся и, оглянувшись на дверь, спросил: