рала Ефимова.
– Вы всё видели, генерал? – спросил Ефимов, не теряя времени.
– Да. Всё, и даже больше. Как только мне передадут копию записи боя, я прикажу переправить её вам. Обратите внимание на тот момент, когда обломок попадает в подвесное оборудование корабля противника. Очевидно, их оружие обладает высокой чувствительностью к ударам.
– Спасибо за информацию. Мои аналитики внимательно изучат этот момент, – внимательно выслушав его, ответил контр-адмирал. – Но мне доложили, что ваш флагман подвергся попаданию. Вы нуждаетесь в помощи или ремонте?
– Благодарю вас, контр-адмирал, но попадание не нанесло урона, с которым бы не справились наши техники, – ответил Альказ, с достоинством склонив голову.
– Хорошо. Но если что-то потребуется, не стесняйтесь, – поклонился в ответ Ефимов и отключил связь.
– С победой, генерал, – громко произнёс навигатор, вскакивая со своего места.
– В этой победе нет моей заслуги, – поднимаясь, ответил Альказ. – Откровенно говоря, я вообще не понимаю, зачем люди выпустили истребители.
– Чтобы как можно лучше изучить противника, ксеноброн, – прошипел верховный техножрец, проскальзывая в рубку.
– Возможно, вы и правы, – помолчав, кивнул Альказ. – Вы видели бой?
– Да. Я всё видел.
– Тогда я жду вашего анализа, – отрезал Альказ, направляясь к дверям.
– Вы получите полный отчёт, ксеноброн, но я пришёл поговорить с вами, – с коротким поклоном остановил его техножрец.
– Здесь?
– В вашей каюте, если позволите, – ещё тише ответил верховный.
Кивнув, Альказ вышел в коридор и стремительным шагом направился к своей каюте. Буквально ворвавшись в тесное помещение, он бросил своё мощное тело в кресло и, жестом указав техножрецу на соседний стул, нетерпеливо забарабанил когтями по подлокотнику. Опустившись на стул так, словно из сиденья торчали гвозди, техножрец тихо сказал:
– Генерал, вы понимаете, что в техническом плане мы не просто отстаём от всех наших союзников и противников, а катастрофически топчемся на одном месте?
– И что я могу с этим сделать? Я не техножрец и даже не учёный. Я солдат, и в том, что наша раса отстаёт технически, нужно винить прежде всего ваш корпус, – резко огрызнулся Альказ.
– Я не хочу сейчас искать виновных. Меня интересует, понимаете вы это или нет.
– Конечно понимаю. Я не глупее гурта! – зарычал ксеноброн, непроизвольно растопыривая когти и напрягая кисть руки, от чего она моментально превратилась в оружие, пользоваться которым генерал умел не хуже своих абордажников.
– Это именно то, что я и хотел услышать, – осторожно ответил техножрец, не сводя взгляда с его когтей. – Значит, я могу говорить прямо.
– Можешь, – кивнул Альказ, медленно расслабляя руку.
– Верховные Управляющие приказали мне передать вам, что вы, как командующий пограничным флотом, наделяетесь правом награждать орденами Ксены любого мягкотелого, проявившего отвагу в деле защиты расы, если сочтёте такового достойным.
– Любыми? – растерялся Альказ.
На его памяти, таким правом обладали не более пяти высших офицеров Ксены, и тем более никто из них никогда не награждал этими орденами представителей других рас.
– Любыми. Вашего слова чести будет достаточно, чтобы Верховные Управляющие утвердили ваше решение своей печатью, – всё так же тихо ответил техножрец, настороженно глядя на генерала.
– Что произошло? Почему они решили удостоить меня такой чести? – подумав, спросил Альказ.
– Ваши усилия по спасению расы были оценены Верховными Управляющими как достойные всяческого поощрения. Зная, как вы лично относитесь к мягкотелым, они оценили и то, что вы смогли удержать себя и свой флот от необдуманных поступков, последствия от которых могли бы стать катастрофическими.
– Что ж. Я уже знаю, кого именно могу смело наградить первым, – фыркнул Альказ, насмешливо встопорщив шейный гребень и чуть оскалив клыки.
– Я даже догадываюсь, кто это будет, – кивнул верховный, оскаливаясь в ответ.
Ввалившиеся в дом мужчины, увидев накрытые столы, растерянно замерли на пороге. Влад всегда знал, что местная кухня легко даст сто очков вперёд многим имперским ресторанам и при этом останется на первом месте, но такого он даже представить себе не мог. Даже Мишель, проживший на планете много лет, смотрел на это изобилие, открыв от удивления рот.
– Чего замерли, служивые? Не ожидали? – иронично спросила Дженни, довольная произведённым эффектом.
– Да уж. Такого даже на генеральском банкете не увидишь, – придя в себя и сглотнув слюну, проворчал поражённый Андрей.
Оценив стол, Влад только согласно мотнул головой. Здесь действительно было, на что посмотреть и что попробовать. Одного только жаркого он насчитал три вида. Лосятина, оленина, кабанятина, а к ним зажаренные целиком птицы, отдалённо напоминающие глухарей. Ещё птицы, но уже смахивавшие на перепелов. Рыба и морепродукты, икра двух видов, а между всем этим местные корнеплоды в различных маринадах.
Растерянно покосившись на Дженни, Влад только и сумел, что развести руками и хрипло спросить:
– Зачем?
– Зачем что? – переспросила женщина, пряча в уголках губ улыбку.
– Зачем было устраивать такое торжество? – уточнил свой вопрос Влад.
– Тебе не надоело дураком-то прикидываться? – спросил Мишель, тяжело вздохнув. – Я тебе полчаса назад всё рассказал. А ты опять за своё.
– Знаешь, я только сейчас понял, что первый раз в моей жизни моему возвращению кто-то радуется просто так. Без особой на то причины. Просто потому, что я это я, – тихо ответил Влад, глядя на старого приятеля непонятным взглядом.
Сообразив, о чём он говорит, Дженни тихо охнула, подошла к разведчику и, ласково прижав его голову к своему плечу, тихо проговорила:
– Запомни, сынок, ты здесь везде дома. В любом посёлке, в любое время и в любом состоянии.
Вспомнив, что у него никогда не было семьи до приезда на планету и что весь его багаж всегда умещался в один армейский баул, Мишель растерянно крякнул и, почесав в затылке, добавил:
– Знаешь, а ведь нам тебя очень не хватало.
– Так, мужики. Оставим разговоры, – решительно скомандовала Дженни. – Садитесь за стол. Вон туда, к дальней стене.
Повинуясь её командам, мужчины расселись за столом, и Дженни, взяв на себя обязанности хозяйки, принялась разливать напитки и накладывать гостям угощение. Наблюдавший за её хлопотами Влад даже не заметил, как в самом конце стола, сжавшись в комок и не поднимая глаз, затаилась незнакомая ему девушка. Вскоре последние приготовления к пиршеству были окончены, и Дженни, подняв свою рюмку, громко сказала:
– Я многое повидала в своей жизни. Многих потеряла. И думала, что так и проживу до самого конца. Так и не увидав свою планету свободной. Но однажды в мой дом вошёл человек, который сумел изменить это. Больной, еле дышащий, но всё равно он оставался тем, кем был всю свою жизнь. Солдатом, защищающим простых людей. Я хочу выпить за твоё возвращение, солдат. Добро пожаловать домой.
Сидевшие за столом дружно поднялись и опустошили свои рюмки до дна. Влад, испробовав напиток, старательно закусил спиртное куском мяса и спросил у Мишеля:
– Признавайся, прохиндей, выпивка твоё изобретение?
– Можно подумать, здесь кто-то ещё способен изготовить не просто самогон, а произведение искусства, – фыркнул тот, старательно воюя с куском роскошного жаркого.
Предоставленные самим себе мужчины увлечённо разоряли стол, а тем временем уже угостившихся незаметно сменяли дождавшиеся своей очереди. Женщины быстро меняли тарелки, рассаживая новых гостей, а где-то на улице зазвучала музыка. Только ветераны, специально приехавшие в посёлок чтобы встретиться с Владом и его командой, оставались сидеть, с интересом слушая рассказ о походе.
Третью стопку сослуживцы подняли молча, не чокаясь. С удивлением отметив этот ритуал, Мишель не удержался и тихо спросил у сидевшего рядом Руслана:
– А почему именно так? Без тостов, молча?
– Это в память о тех, кого уже с нами нет. За всех тех, кто ушёл и не вернулся, – помолчав, ответил ветеран.
В этот момент дверь в очередной раз распахнулась, и вошедший, высокий и жилистый мужчина с совершенно седой головой, шагнув к столу, громко сказал:
– С возвращением, Феникс.
– Певец?! – охнул разведчик, поднимаясь на ноги. – Быть этого не может!
– Как видишь, может, старина, – улыбнулся мужчина, широко улыбаясь.
Выбравшись из-за стола, Влад сжал пришедшего в объятиях так, что в комнате ясно послышался хруст сминаемых рёбер. Глядя на эти приветствия, Дженни только головой удивлённо качала, а Мишель тут же принялся выдавливать из Руслана ответы на возникшие вопросы.
– Кто это? И почему клички?
– Это у тебя кличка. А это – позывные, – фыркнул в ответ Руслан. – Исходя из того, что вижу, могу сказать с уверенностью процентов на восемьдесят: они долго ходили в одной группе.
– А почему Феникс? – не унимался Мишель.
– Слушай, коновал. У тебя любопытства больше, чем у твоей племянницы. Сам спроси. Я понятия не имею, – огрызнулся ветеран, которому вопросы врача не давали как следует насладиться бутербродом с икрой.
Сообразив, что рискует быть выброшенным на улицу, – господа офицеры уже успели как следует принять на грудь – Мишель не нашёл ничего лучше, как перегнуться через сидевшего рядом Руслана и, дёрнув за рукав вернувшегося на место Влада, громко спросить:
– Влад, а почему Феникс и Певец?
Сидевшие за столом ветераны разом замолчали, уставившись на врача странными взглядами.
– Это долго объяснять, старина, – попытался уйти от ответа разведчик.
– А правда, дядя Влад, почему? – неожиданно поддержала Мишеля Санни.
– Феникс – это мой позывной, – помолчав, тихо ответил Влад. – Я получил его в свой третий выход, на пятом курсе училища. Нашу группу закинули на астероид в системе Лебедя с приказом изучить его состав на предмет переработки. Группа стандартная для подобного выхода, три человека. Но всё с самого начала пошло через пень-колоду. Астероид оказался живым.