19 апреля 1806 года президент Джефферсон отправил в Англию специальных уполномоченных Джеймса Монро и Уильяма Пинкни, по вопросу прекращение захватов и обысков американских судов британскими кораблями. Уполномоченные заверили правительство Великобритании, что США поддерживают нейтралитет в европейской войне, и получили, в свою очередь, формальные заверения, что Англия не будет препятствовать американской торговле. Однако уже 22 июня 1807 года произошел инцидент, который показал, что ни англичане, ни американцы не собираются выполнять договоренности. Но предварительно следует обратиться к нескольким темам, из которых станет понятно, кто же сошелся в войне 1812 года, что это были за флоты, и что за корабли.
Глава 1В поисках концепции «идеального фрегата», или «Белые слоны» Джошуа Хамфриса
«Белый слон» — выражение, пришедшее к нам из древнего Сиама. Чтобы избавиться от неугодного придворного, король Сиама дарил ему большого белого слона. Стоимость прокорма животного быстро разоряла придворного, а избавиться от царского подарка было невозможно. С тех пор большое, внушительное, но бесполезное приобретение называют «белым слоном». Именно такими «слонами» и оказалась «великолепная шестерка» американских супер-фрегатов, которым, как ни странно, пришлось сыграть значительную роль в войне 1812–1815 годов. Но обо всем по порядку.
Начало американскому военному кораблестроению было положено в конце XVII века, когда в 1696 году со стапелей верфи в Портленде (Нью-Хэмпшир) сошел 50-пушечный «Леопард». Надо сказать, что до конца XVIII века это был самый большой военный корабль, построенный на верфях североамериканских колоний. Дело было в том, что в колониях было развито местное самоуправление, которое не финансировало кораблестроение целенаправленно, верфи были маленькими, администрации на них не было в помине, корабли предназначались и для торговли, и для возможного каперства. Основным строительным материалом являлись сосна и местный дуб, технологии сушки отсутствовали в принципе, либо не соблюдались. Именно поэтому в ведомстве британского Адмиралтейства американские корабли чаще всего числились как «транспорты» (transports), «обсервационные корабли» (survey) или «суда снабжения» (victualing vessels).
К середине XVIII века на верфях Америки британцы строили фрегаты, шлюпы и малые суда, которые в основном служили либо у североамериканского побережья, либо в вест-индских колониях. Качество колониальной постройки было несомненно хуже, нежели британской, да к тому же и стоили они дороже — корабль в Англии обходился в 16 фунтов 5 шиллингов за тонну водоизмещения, тогда как постройка на американских верфях стоила в среднем 25 фунтов за тонну водоизмещения. Тем не менее, метрополия старалась насыщать североамериканские верфи заказами, поскольку собственно британские корабелы специализировались в основном на более крупных кораблях, от V ранга и выше. Кроме того, на Великих Озерах строились целые флотилии канонерских лодок, прамов, шлюпов, галер и других мелких кораблей и судов. Основные верфи были сосредоточены в городах Портленд, Бостон, Куинси Пойнт, Нью-Йорк, Балтимор, Норфолк, Портсмут, Госпорт и ряде других, которые принадлежали частным арматорам.
Поскольку во время американской Войны за Независимость основную задачу противостояния Royal Navy взяли на себя французский и испанский флоты, США не стали развивать военное кораблестроение, ограничившись каперством и переделкой быстроходных торговых судов в военные. Два самых больших корабля Континентального флота были переданы американцам Францией — это 42-пушечный корабль французской Ост-Индской компании «Бонхомм Ричард» и 74-пушечный «Америка». Сами американцы ничего крупнее 32-пушечных фрегатов не строили, да и то — в очень малом количестве. После победы в Войне за Независимость Континентальный флот был распущен, а в 1785 г. последний оставшийся в строю 40-пушечный фрегат «Альянс» был продан американской Ост-Индской компании Роберта Морриса.
Все изменилось с началом Великой Французской революции. Теперь верный союзник был прочно занят своими внутренними проблемами, флот Франции слабел день ото дня из-за бегства опытных офицеров-аристократов, и США в гипотетической морской войне могли рассчитывать только на свои силы.
Толчком к созданию американского флота послужили события 1793 года, когда Англия вступила в войну с Францией. К коалиции против революционного Парижа присоединились Пруссия, Австрия, Голландия, Португалия, Испания и Королевство Обеих Сицилий. О своем нейтралитете объявили только шесть стран Европы — Швеция, Дания, Генуя, Венецианская республика, Швейцария и Турция. Россия, хотя и щедро помогала деньгами антифранцузской коалиции, войска к Рейну посылать не стала. Таким образом, против одной страны без преувеличения ополчилась практически вся Европа.
Естественно, американская коммерция попала под удар, поскольку торговые связи с Францией были очень крепки. Чтобы обезопасить свои морские торговые пути, американцы заключили договор о торговле и дружбе с Англией, что в свою очередь сильно возмутило революционную Францию, и она из друга стала медленно превращаться во врага. Вообще, революция во Франции была принята в США неоднозначно, к тому же коррупция во французских правительственных кругах была просто ужасающей, и переговоры с якобинцами часто напоминали встречи русских князей и монгольских ханов. Французские ответственные лица требовали взяток и подарков, причем иногда только ради того, чтобы американские послы могли встретиться с членами Конвента.
Кроме того, подняли голову алжирские и тунисские пираты. Ранее они боялись высовываться из портов, поскольку в море постоянно дежурили сильные эскадры Royal Navy, но теперь английский флот был занят войной с французами, и пираты начали собирать обильную жатву из торговых судов нейтральных стран в Средиземном море и Атлантике.
В декабре 1793 года начались слушания в Конгрессе, и 2 января 1794 года, с перевесом всего в два голоса (46 против 44), было принято решение о строительстве американского военного флота. Уже 10 марта утвердили кораблестроительную программу 1794 года, которая предусматривала постройку или приобретение за границей четырех 44-пушечных кораблей и двух 36-пушечных фрегатов для защиты торговли. Скрягами из Конгресса был также добавлен еще один пункт — в случае достижения мирных договоренностей с пиратами строительство или покупка судов может приостановиться.
Остался вопрос — какие же корабли строить или покупать. И вот тут на сцене возник Джошуа Хамфрис. Военный министр США Генри Нокс еще с 1790 года советовался с разными кораблестроителями, и в результате остановился на проекте Хамфриса, который был одержим созданием «идеального фрегата».
Теория «идеального фрегата» возникла давным-давно. Родоначальником ее можно считать британского кораблестроителя Финеаса Петта, который в 1645 году по заказу графа Варвика создал 32-пушечный фрегат «Констант Варвик». Этот корабль имел сильное вооружение и мог победить любого противника слабее себя, а развитое парусное вооружение позволяло ему убежать от любого противника сильнее себя, тогда как уйти от него мало кто мог. Позже такие корабли создавались либо для нападений на торговые караваны (Франция, Англия), либо в качестве «маленьких линкоров» из-за недостаточного финансирования флота (Швеция, Дания, Россия)[13].
В 1780-х гг. французы предложили новую интерпретацию «идеального фрегата» — 44-пушечный однодечный корабль, имеющий на опер-деке пушки линкорного калибра (24-фунтовые). По вооружению это была модификация корабля IV ранга (50- и 60-пушечного), которые к тому времени в сражениях уже в линию баталии не ставили, а использовали для конвойной или дозорной службы. Но 50-пушечники все-таки строились как линейные корабли, то есть имели усиленный набор, обшивку корпуса и второй дек, соответственно — меньшую относительно фрегата нового образца скорость и худшую маневренность.
Естественно, задача размещения большой батареи на одной закрытой палубе привела к увеличению длины фрегата, что, в свою очередь, не лучшим образом сказалось на корпусе корабля. Дело в том, что на таком корабле киль берется длиннее, и соответственно на нос и корму килевой балки приходится увеличенная масса. Если же вспомнить, что предлагалось ставить орудия линкорного калибра — эта масса должна была стать еще более значительной. Со временем в районе носа и кормы киль прогибается, и принимает форму банана, в свою очередь поперечные связи корпуса ослабляются и надстройки испытывают растягивающую нагрузку. Конечно, если бы такой фрегат имел несколько палуб, а соответственно — большее число связей между шпангоутами, то киль деформировался бы гораздо меньше. Но это сразу увеличивало высоту борта корабля, что приводило к росту паразитной парусности самого корпуса. Собственно, именно поэтому 50-пушечники легко несли свои орудия — они имели дополнительный набор жесткости виде двух палуб.
Однако перечисленные выше особенности конструкции фрегатов (относительно большая длина, малая высота борта, острые обводы в оконечностях), оборачиваясь явными недостатками при увеличении их размеров и усилении вооружения, тем не менее, имели и достоинства. Дело в том, что увеличенная длина корабля, зауженные формы, невысокий борт обеспечивали высокую скорость — свыше 13 узлов в хороший ветер, тогда как линкоры III–IV рангов давали при попутном ветре всего 8–11 узлов, а линкорный калибр пушек — увеличение веса залпа. К примеру, стандартный 36-пушечный 18-фунтовый британский фрегат нес на опер-деке двадцать шесть 18-фунтовых пушек, а на надстройках — десять 9-фунтовок[14]. Он обладал весом бортового залпа в 279 фунтов. Французский же 44-пушечный фрегат «Помон» (родоначальник «идеальных фрегатов») нёс на главной палубе двадцать шесть 24-фунтовых пушек