– Насколько я знаю, нет, – ответил Джордж. – Мир уже и без того слишком тесен.
– Я не работаю в «Синем муравье», – продолжала Холлис. – Бигенд нанял меня выяснить что-нибудь про «Габриэль Хаундс». Он хочет знать, кто модельер и как работает их антимаркетинговая схема. Этим я заниматься готова. Лгать вам – нет.
– А вы работаете в «Синем муравье»? – спросила Мередит Милгрима.
– У меня нет бейджа, – ответил тот.
– Что-что?
– Нет бейджа, чтобы открывать дверь. В «Синий муравей». У сотрудников есть бейджи. Я не сотрудник.
Официантка забрала тарелки и подала второе блюдо. У Милгрима это был говяжий филей, нарезанный кружочками и сложенный в башенку наподобие шахматной ладьи. Когда он начал есть, башенка рассыпалась.
– Насколько сильно Бигенд хочет это узнать? – Мередит занесла нож и вилку над едой.
– Вообще-то, он хочет знать все. Всегда, – ответила Холлис. – Сейчас ему очень хочется это выяснить. Будет ли так же хотеться через месяц? Не знаю.
– У него, должно быть, много возможностей добывать информацию, – заметила Мередит, отрезая кусок говяжьего медальона.
– Это его главная гордость, – сказала Холлис.
– Я упоминала, что второй сезон моих туфель, почти весь, лежит на складе в Сиэтле. Возможно.
– Да?
– Я не знаю где. Не смогла их разыскать. Юристы говорят, если туфли найдутся, можно доказать, что они мои. Мы почти уверены, что они не проданы, иначе хотя бы несколько пар выплыли на eBay. Может Бигенд их для меня найти?
– Не знаю, – ответила Холлис. – Но если он не найдет, не представляю, кто другой сможет.
– Я не знаю, что́ сумею для тебя выяснить, – сказала Мередит, – но если что-нибудь найду, готова буду обменять на информацию о туфлях. Иначе никак.
Милгрим переводил взгляд с Мередит на Холлис и обратно.
– Я не уполномочена давать такого рода обещания, – сказала Холлис, – но, безусловно, могу передать ему предложение.
Милгриму это напомнило завершающий ритм сделок между мелкими наркодельцами, когда одна сторона, возможно, знает про человека с полным минивэном прекурсоров, а другая вроде бы может отыскать выходы на качественную пресс-машинку для таблеток.
– Передай, пожалуйста, – с улыбкой проговорила Мередит и первый раз за вечер отпила вина.
– Это было очень удачно, – сказал Милгрим после того, как они на выходе из ресторана простились с Мередит и Джорджем. – В смысле момента. Когда вы сказали им про Бигенда.
– А что мне оставалось? Не сказать тогда значило бы их обмануть. Гостиница вон там.
– Я никогда не умел так точно подгадать момент, – сказал Милгрим, потом вспомнил про пингвина и поднял голову.
– Что вы там говорили про НЛО, когда вошли?
– Не знаю, – ответил Милгрим. – Мне показалось, я что-то видел. День был очень длинный. У меня ваш ноутбук. Можно мне оставить его до утра? Хочу кое-что посмотреть.
– На сколько хотите, – сказала Холлис. – Я взяла его для книги, которую так и не начала писать. У меня есть айфон. И что же вы вроде бы видели?
– Оно было похоже на пингвина.
Холлис остановилась.
– На пингвина? Где?
– На улице. Там. – Он указал рукой.
– На улице?
– Он летел.
– Пингвины не летают, Милгрим.
– Плыл. По воздуху. На уровне окон второго этажа. Подгребая плавниками. Но больше он был похож на каплю ртути в форме пингвина. Отражал фонари. Искажая их. Не исключено, что это была галлюцинация.
– Они у вас бывают?
– П-А-С, – произнес Милгрим по буквам.
– Пас?
– Постабстинентный синдром. – Он пожал плечами и снова двинулся к отелю. – Они насчет этого беспокоились.
– Кто они?
– Врачи. В клинике. В Базеле.
– А как насчет того человека? Который в штанах? Которого вы вроде бы видели в «Селфридже»? Он вас нашел?
– Да. Слейт ему сообщал, где я.
– И чем все кончилось?
– Не знаю.
– Как так?
– Я подбросил «нео» другим людям. Он пошел за ними.
Милгрим чувствовал, что надо почистить зубы. Между верхними задними коренными застрял кусочек грушевой тартинки. Все еще приятный на вкус.
– День был долгий, – сказала Холлис у входа в гостиницу. – Я говорила с Губертом. Он просил вас ему позвонить. Слейт думает, вы сбежали.
– У меня у самого такое чувство, будто сбежал, – ответил Милгрим, придерживая ей дверь.
– Спасибо, – сказала она.
– Мсье Милгрим? – Служащий за стойкой регистрации, немного похожей на кафедру в церкви.
– Номер мистера Милгрима оплачен с моей карточки, – сказала Холлис.
– Да, но ему все равно надо зарегистрироваться. – Служащий достал белый отпечатанный бланк и ручку. – Ваш паспорт, пожалуйста.
Милгрим вытащил из-под рубашки чехол Фарадея, достал паспорт.
– Я позвоню утром, перед завтраком, потом у нас сразу поезд, – сказала Холлис. И ушла, свернув за угол.
– Я сниму ксерокопию и верну паспорт, когда закончите разговор в вестибюле. – Он мотнул головой влево.
– В вестибюле?
– Вас там ждет мадмуазель.
– Какая мадмуазель?
Однако служащий уже скрылся в узком проеме за стойкой.
Маленькое фойе было не освещено. Раздвижные деревянные панели частично отделяли его от ресепшен. Отблески уличного фонаря на чайном сервизе. И на желтом изгибе мотоциклетного шлема, лежащего на стеклянном кофейном столике. Миниатюрная фигурка поднялась с дивана, хрустнув непромокаемой тканью и мотоциклетной броней. Мягкий овал лица над жестким, застегнутым на пряжку воротником.
– Меня зовут Фиона.
Милгрим машинально пожал протянутую руку. Она была маленькая, теплая, крепкая и мозолистая.
– Милгрим.
– Знаю.
Выговор у нее был не британский.
– Ты американка?
– По документам. Как и ты. И оба работаем на Бигенда.
– Он сказал Холлис, что не будет никого присылать.
– «Синий муравей» никого и не присылал. Я работаю на него лично. Как и ты.
– Откуда мне знать, что ты и впрямь работаешь на Бигенда?
Она ткнула пальцем в телефон, как у Холлис, послушала, протянула телефон Милгриму.
– Алло? – сказал Бигенд. – Милгрим?
– Да.
– Как вы?
Милгрим задумался.
– День был долгий, – ответил он наконец.
– Обсуди́те с Фионой, после того как поговорим. Она передаст мне.
– Вы поручили Слейту шпионить за мной с помощью «нео»?
– Это часть его работы. Он звонил из Торонто, сказал, вы покинули Париж.
– Я подбросил телефон другим людям.
– Слейт мутит, – сказал Бигенд.
– Насчет того, что телефон покинул Париж, – нет.
– Я не в этом смысле. Он мутный человек. Ненадежный.
– Ясно, – сказал Милгрим. – А кто надежный?
– Памела, – ответил Бигенд. – Фиона, с которой вы сейчас познакомились. Пока ситуация не прояснится, этим и ограничимся.
– Холлис?
– Холлис ни о чем таком не знает.
– А я?
Наступила тишина.
– Интересный вопрос, – ответил Бигенд, помолчав. – Что вы сами думаете?
– Мне не нравится Слейт. Не нравился человек, который за мной следил.
– Вы отлично справляетесь. Немного опережаете события, на мой вкус, но это занятно.
– Я видел пингвина. Нечто в форме пингвина. Возможно, мне надо вернуться в клинику.
– Это наш летающий пингвин Фесто, – ответил Бигенд после паузы. – Мы экспериментируем с платформами городского видеонаблюдения.
– Тесто?
– Фесто. Они немецкие.
– Что происходит? Объясните, ради бога.
– То, что случается периодически. Это связано с кадровыми требованиями «Синего муравья». Люди, хоть сколько-нибудь годные для моих целей, имеют тенденцию уходить в отрыв. Или продаваться тем, кто ушел в отрыв раньше. Я к такому готов. Иногда это бывает вполне продуктивно. Фиона была с вами утром в поезде. И завтра тоже поедет с вами. Отправьте Холлис на такси в «Кабинет».
– Куда?
– В клуб, где она сейчас живет. А сами ждите на стоянке такси. Фиона отвезет вас ко мне. А сейчас расскажите ей вкратце про сегодняшний день и ложитесь спать.
– Хорошо, – ответил Милгрим, затем понял, что Бигенд уже отключился.
Возвращая Фионе телефон, он приметил у нее на левом запястье что-то похожее на компьютерную клавиатуру для кукол, сантиметров десять длиной.
– Что это? – спросил.
– Пульт, чтобы пингвином управлять, – ответила она. – Но вообще-то, мы скоро будем делать это с айфона.
33Бурдж
Холлис вытащила айфон из сумки еще в крошечном бронзовом лифте и нажала сотовый номер Хайди, как только кабина открылась. Пока она шла по коридору – двери справа, корявые средневековые балки слева, – из телефона раздавались гудки. Хайди взяла трубку, когда Холлис вставляла ключ в замок.
– Твою ж… – На фоне шума, который показался Холлис гомоном чисто мужского паба.
– Скажи мне, что с Гарретом. Сию секунду.
Она открыла дверь. Увидела белые полотенца на кровати, там, где их бросила, фигурку синего муравья на встроенном ночном столике, огромные закорючки китайского сусального золота на кроваво-красных стенах. Как будто входишь в увеличенный до человеческих размеров набор «Барби – шлюшка из шанхайского борделя».
– Погоди. Отвали! Не ты. Мне надо слезть с этой хреновины.
– Ты говорила, что не пьешь.
– «Ред булл». Разбавляю имбирной шипучкой.
– Говори. Быстро.
– Не смотри ютуб.
– Что там на ютубе?
– Чемпионат мира по бейсджампингу с «Бурдж-Халифа».
– Это отель? Похожий на яхту из «Тысячи и одной ночи»? Что случилось?
– Ты про «Бурдж-аль-Араб». «Бурдж-Халифа» – самое высокое здание в мире…
– Черт…
– Прыжок на ютубе – не он. Это было раньше. Здесь говорят, чувак открылся с большим запасом высоты. Твой хахаль придумал, как забраться еще выше. Верхние окна еще не застеклили. Там стоял кран…
– Господи…
– Ну и охрану усилили, разумеется, после чувака с ютуба, но твой хахаль, он же везде пролезет…
– Ну скажи же!
– Он пробирался наверх, уж не знаю, как ему это удалось, и тут его засекла охрана. Он был уже там, где окна не застеклили, и прыгнул оттуда. Вообще, это с меньшей высоты, чем ютубовский чувак…