В глубине кафе за столиком, накрытым клетчатой «деревенской» скатертью, сидели Алина и Вика. Официант поставил перед девушками по чашке капучино и бесшумно удалился; Вика принялась неспешно размешивать кофе ложечкой. Алина напряженно ждала.
– Ты хотела что-то сказать. Я слушаю, – не выдержав, поторопила она.
Вика положила ложечку:
– Алина, я хочу извиниться за Артура. Леша потребовал – он не мог отказать.
Алина усмехнулась:
– А если Леша потребует меня убить?
– Перестань! Если бы не твой парень, не было бы никаких проблем. Что ты в нем нашла?
– А мне с ним просто хорошо, – спокойно ответила Алина.
– В смысле «просто хорошо» трахаться? – грубо уточнила Вика. – Это повод ломать отношения с человеком, который тебя любит?
– «Человек, который меня любит», поступает, как человек, который видит во мне только вещь. Я пыталась остаться друзьями – он не захотел этого сам. А с Костей хорошо все… ужинать, гулять, смотреть телевизор, молчать… Но ты права, это не самое главное. Когда мы вместе… ну…
– Трахаетесь?
– Да. Это как танец, понимаешь? Я такого никогда не испытывала.
– А как было с Лешей? – поинтересовалась заинтригованная Вика.
– С Лешей… Ты никогда не задумывалась, почему у него такой большой джип?
Вика прыснула и поспешно поставила чашку на столик, чтобы не выплеснуть кофе на светлое платье.
– Тогда понятно. И что дальше? Будешь с этим чудодеем жить? Думаешь, Леша потерпит?
Алина пожала плечами и отвернулась к проносящимся мимо машинам:
– Пусть бесится.
Вика посмотрела на Алину серьезно:
– Бесятся по-разному. Алина, я не буду говорить прямо, но постарайся понять – если у людей грязный бизнес, человек для них ничего не стоит.
– Что ты хочешь сказать?
. – Я ничего не говорила, – невозмутимо отозвалась генеральская дочь, глядя на Алину в упор.
Неприятную паузу нарушил мелодичный перезвон: у Алины в сумочке зазвонил мобильник. Продолжая вопросительно смотреть на Вику, Алина вытащила трубку:
– Алло…
Через несколько секунд настроение Алины изменилось как по волшебству: хмурую озабоченность сменило радостное изумление, серые глаза засияли.
– Yes. Hallo, mister Smallwood, glad to hear you, – трепетно заговорила девушка по-английски. – No! I can't believe it. This is fantastic![1]
Сунув руки в карманы, Артур торопливо шагал от своего офиса к автомобилю своего водителя. За ним, буквально наступая ему на пятки, несся Шепилов.
– Артур, мы же договорились! – взывал он.
– Я не могу больше ничего сделать! – огрызнулся Артур, не останавливаясь. – Я же не Господь Бог!
– Я не прошу тебя сотворить мир! – взревел Шепилов. – Я прошу отменить выступление, которое ты организовал по моей же просьбе, Артур! Да погоди ты, елки зеленые…
Возле самой машины он схватил Артура за рукав пиджака. Тот обернулся.
– Я уже ни при чем! Ее захотел сам Смолвуд, я сейчас еду к юристу готовить для нее контракт. Ну, чего ты хочешь? Чтобы я поссорился со Смолвудом, потерял свой бизнес?!
– Они ее даже не видели! – выкрикнул Шепилов, продолжая держать Артура за рукав.
Тот резким движением вырвал руку:
– Она им какой-то клип отправила.
Артур нырнул в машину и хлопнул дверцей.
Водитель плавно тронулся. Шепилов медленно выпрямился, осознавая, кто опять ломает все планы:
– А-а-а-х, Спилберг, сука!..
Костя катил нагруженную продуктами тележку по подвальному этажу супермаркета мимо стеллажей с фруктами. Алина шла рядом со списком в руках. Костя выглядел озабоченным и растерянным.
– Алина, я только что нашел человека, который дает мне шанс. Что я буду делать в Лондоне? – отчаянно говорил он.
– Найдешь такого же человека там и пробьешься на MTV. Бананы любишь?
– Лучше яблоки. Я северный человек.
– Кладем яблоки… Что ты сник? Покорить Лондон – круче, чем Москву. Северный человек, do you speak English?
– Yes, I do, а что толку? – Костя протянул Алине целлофановый пакет для яблок. – Ты понимаешь, что это вообще невозможно?
Алина перестала возиться в ящике с яблоками и подняла на Костю возмущенный взгляд:
– Никогда не говори «невозможно»! Мне три года твердили в училище: «с вашей выворотностью невозможно», а потом красный диплом дали. Если веришь – возможно все. Ты веришь?
Костя смотрел на Алину. Смотрел и спрашивал себя – верит ли он, что у него получится начать все с нуля теперь уже в Лондоне? Отказаться от невероятного шанса снять клип для «Гостей из Будущего», снова откладывать деньги на съемку каких-нибудь лондонских аутсайдеров… Если это будет нужно, чтобы остаться с Алиной, – он согласен! Он верит! Алина, пытливо смотревшая Косте в глаза, прочитала эту веру в его взгляде и улыбнулась. Что бы ни случилось – они будут вместе!
Выгрузив все продукты из тележки на ленту около кассы, Алина достала из сумочки ключи от квартиры:
– Мне на репетицию пора, отвезешь продукты домой?
Костя кивнул. Алина потянулась к нему:
– Надо будет сделать тебе второй ключ.
Она чмокнула просиявшего Костю в щеку и поспешила к эскалатору. Проводив ее взглядом, Костя вновь повернулся к полногрудой кассирше, смотревшей на легкомысленного покупателя с изрядной долей зависти.
– Яблоки завесили? – подозрительно спросила она.
– Нет…
– Иди завешивай, стоит лыбится, как дурачок перед каруселью.
Костя не видел, как лыбятся перед каруселями дурачки, но сразу понял, что сравнение не делает ему чести. Он подхватил пакет с яблоками и побежал к электронным весам.
Глава 19
Оранжевый «Фольксваген» припарковался рядом с подъездом Алины. Костя вышел из машины, открыл заднюю дверцу и принялся выгружать пакеты с продуктами. Черный «Хаммер», несмотря на кажущуюся громоздкость, приблизился неожиданно легко и стремительно. Костя не успел понять, что происходит, а две пары рук уже втащили его в машину. Хлопнули дверцы, и джип сорвался с места. Одинокий прохожий удивленно посмотрел машине вслед, равнодушно отвернулся и проследовал по своим делам. Около дома Алины воцарилось мирное спокойствие, и только рядом с осиротевшим «тигренком» валялись рассыпавшиеся яблоки, апельсины и плавленые сырки.
Пристань «Болотово» была заброшена лет двадцать назад. Когда-то здесь по шесть раз на дню останавливались быстроходные «Ракеты», привозили и увозили отдыхающих на расположенную неподалеку в лесу турбазу электромеханического завода. Потом завод зачах и закрылся, а вместе с ним зачахла и турбаза. Деревянные домики на четыре койки развалились, сетчатый забор проржавел, плитки, которыми были выложены дорожки, вросли в землю и растрескались под напором сорной травы. Руины турбазы даже некому было разобрать на дрова, потому что ближайшая подмосковная деревня находилась в двадцати километрах отсюда, а проехать к этому месту по сплошному бездорожью можно было только на очень хорошем джипе. Недаром главным средством сообщения с базой всегда были именно ходившие от Речного вокзала «Ракеты». Быстроходные суда продолжали швартоваться к пристани еще полгода, но никто в «Болотово» не сходил, никто не садился, и маршрут упразднили. Пристань заросла высоким прибрежным кустарником, о ее существовании все забыли.
Когда Шепилов сказал Юрцу с Игорем, что лоха, которого они когда-то метелили в парке, надо вывезти в такое место, чтобы тот сразу намочил штаны, Юрец сразу вспомнил про «Болотово». Он ездил на заводскую турбазу мальчишкой с родителями и ностальгически навестил эти места пару лет назад, когда испытывал в деле свой «Ленд Круизер». Чтобы добраться до «Болотово», нужно было час гнать по шоссе и пробираться через лес по едва заметной колее, но пристань того стоила. Юрец уверял, что упертого лоха достаточно будет приковать наручниками к ограде и оставить одного часа на два, но Шепилов настаивал на более действенных методах. У Игоря такие методы были…
В «Хаммере» Косте сразу надели на голову какой-то мешок, а к месту везли, врубив на полную громкость музыку, чтобы отбить охоту разговаривать. Это тоже была часть обработки.
– Вылезай, приехали! – скомандовал Игорь, когда «Хаммер» наконец остановился, а музыка смолкла.
Юрец снял с Костиной головы мешок. Тот осмотрелся. Из-за кустов выглядывал ржавый железный навес пристани с олимпийской символикой на передней стенке. Колыхалась на ветру высокая трава, слышался плеск волн, и какое-то щемящее чувство подсказывало, что в радиусе многих километров нет ни души. Игорь с Юрцом подхватили Костю под руки, выволокли на пристань и быстро приковали наручниками к ржавой ограде. Костя пытался вырываться, но резкий удар под дых согнул его пополам, моментально лишая сил.
– Я думал, ты успокоишься, – вздохнул Шепилов с показным огорчением человека, который честно пытался решить дело миром, но вынужден прибегнуть к крайним мерам.
– А я думал, ты успокоишься! – вызывающе ответил Костя, откашливаясь и пытаясь выпрямиться.
Стоявший рядом Юрец пнул ногой побеленный чайками чугунный кнехт.
– Прикинь, Лех, у меня знакомый черепушкой об такую чугунину стукнулся… Только весной всплыл.
Костя усмехнулся:
– Утопите? Давайте… Вас же менты вычислят, колоть начнут. Знаете, как в ментуре колют?
Игорь привычным движением вытащил из кармана красное милицейское удостоверение и сунул Косте под нос.
– Фуфло мучное, ты кому про ментуру трешь? Сам-то знаешь, как там колют?
– Да чего ты с ним базаришь? – снова подал голос Юрец. – Это же Коста Мурманский. Барыга героиновый.
Игорь посмотрел на Костю пристальнее и талантливо сыграл изумленное узнавание:
– Точняк, Коста… А я думаю, где я эту морду видел? У нас в картотеке!
– Ну-ка, прошмонай его.
Шепилов с довольной ухмылкой наблюдал за бесплатным цирковым представлением.
– Надо, Коста, надо… – ласково протянул Игорь, запуская руку в карман Костиной куртки.