– Какой такой? – переспросила я.
– Урод со шрамами, – тихо прошептал Антон. Я разозлилась. Поднявшись на цыпочки, размахнулась и отвесила ему подзатыльник.
– Еще раз попробуй сказать подобное про моего любимого человека! – гневно заявила я, – Возьму биту, и будешь ходить с синяками!
На лице Антона расплылась довольная улыбка. Он начал смеяться, сначала тихо, потом громче и заразительнее.
– Любишь меня? – уточнил он, все еще продолжая смеяться.
– Угу, – заулыбалась я. Несколько минут мы стояли молча, прижавшись друг к другу. Моя голова лежала на груди Антона, руками я обнимала его за талию. Антон крепко держал меня, спрятав лицо в моих волосах.
– Вечером поужинаем? – глухо проговорил он, касаясь губами моего плеча.
– Только если ты готовишь, – ответила я, нехотя отрываясь от Антона.
– Само собой. Ника с Соней позовем?
– Разумеется. Как без них, – рассмеялась я, отступая на шаг к двери. Антон, глубоко вздохнув, притянул меня к себе обратно.
– Побудь еще немного со мной, – тихо попросил он. Я послушно уткнулась в его грудь, вдыхая такой любимый запах, – Нам с Ником нужно к вечеру по делам съездить. Но это быстро. Потом мы сразу приедем ко мне, а вы с Соней подъезжайте прямо туда.
– Ладно, – сказала я, улыбаясь, – Как-то все быстро происходит. Не находишь?
– Неа, наоборот, все ужасно медленно. И потом я полгода ждал.
– Нууу, полгода это не два, – рассеянно сказала я.
– Почему именно два? – спросил Антон. Я скромно улыбнулась.
– Чувствую, теперь моя очередь признаваться, да? – спросила я.
– А что, есть в чем? – настороженно уточнил Антон, не выпуская меня из кольца своих рук.
– Не знаю, тебе решать, – я глубоко вздохнула, – Впервые я тебя увидела два года назад. До сих пор помню свои ощущения. Только не смейся, – я сглотнула, боясь посмотреть ему в глаза, – Ну так вот, увидела тебя на байке. Помню, спросила себя тогда, кто красивее, парень или байк?
– И кто же? – с улыбкой спросил Антон.
– Первые пять минут думала, что парень, а потом, когда к тебе подсела блондинистая кошелка, и вы укатили, решила, что все-таки байк.
– Прости, – тихо прошептал Антон.
– За что? Мы же не были тогда знакомы, – ответила я, улыбаясь, – И потом я тебя больше не видела. В клубе сказали, что великий Дог у них больше не появлялся.
– Великий Дог? Круто! – рассмеялся Антон.
– Ну, это я так тебя назвала. Имени не знала тогда, только то, что тебя звали «Догом».
– Это все в прошлом, – проворчал он.
– Да.
– А потом что? Давай, давай, рассказывай! – подбодрил меня Антошка.
– Нуу, потом я случайно увидела тебя в сервисе. Спросила. Сказали, что ты – Антон Догелев, работаешь тут. Ну в общем как-то так все и получилось.
– Отлично получилось, – рассмеялся он. Приподняв мое лицо к себе, нежно поцеловал в губы. Услышала телефонный звонок. Антон, оторвавшись от меня, вздохнул, – И кто это так не вовремя, не удивлюсь, если брат. Точно!
Антон ответил на звонок, я попыталась отстраниться от него.
– Подожди, – попросил он меня, не отпуская ни на шаг. Поговорив с братом, убрал телефон в карман, – Попросил за него съездить к компаньону, сам собирается с Соней в больницу. Можешь подбросить? А потом я тебя обедом угощу.
– Сам приготовишь? – с надеждой спросила я.
– Нет, не успею, в ресторане поедим, – рассмеялся он.
– Ну ладно, но это будет огромной жертвой с моей стороны, – притворно вздохнула я.
– А ты у меня оказывается обжорка? – рассмеялся Антон, складывая какие-то бумаги в рюкзак, и подталкивая меня к выходу. В дверях он крепко поцеловав меня, подтолкнул в сторону моего кабинета, – Бери шлем и ключи, а я пока к ребятам в боксы загляну. Буду ждать тебя возле байка.
Глава 10
Никита
– Сонечка! Солнышко мое ненаглядное! Ты только не ругайся, ладно? – я посмотрел на девушку, сидящую возле меня в пассажирском кресле.
– Что случилось? – недовольно спросила она, настороженно глядя на меня.
– Пока ничего. Я расскажу сразу. Не люблю ходить вокруг да около, – глубоко вздохнув, внимательно посмотрел на Соню, – У нас с братом есть один хороший знакомый. У его семьи клиника, – я кивнул в сторону здания, возле которого припарковался несколькими минутами ранее, – Мы договорились, что сегодня тебя посмотрит специалист.
Я молча ждал реакции Сони. Она тоже молчала, глядя прямо перед собой.
– Ты согласна? – спросил я, когда молчание стало действовать на нервы.
Соня пожала плечами. Потом спросила, не смотря на меня:
– Зачем тебе это?
– Сонь, я же вижу, что тебе больно говорить. Покажем тебя врачу, может быть все можно исправить, – сказал я, нежно прикасаясь к ее ладошке. Подтянув ее руку к себе, нежно поцеловал ее ладонь, – А я не хочу, чтобы тебе было больно.
Соня как-то резко напряглась. Выдернула свою ладонь, подтянув колени к себе, обхватила их руками и уткнулась лбом в коленки. Через секунду заметил, что ее спина подрагивает. Черт, моя малышка плачет!
– Сонечка, ну что ты! Не плачь, милая, – нежно сказал я, поглаживая ее по спине. Она продолжала плакать, никак не реагируя на меня. Выйдя из машины, оббежав ее, открыл дверь, – Ну все, успокойся, – тихо сказал я. Присев на корточки возле машины, привлек плачущую Соню к себе. Несколько минут она только всхлипывала, спрятав лицо в моей рубашке.
– Я теперь еще и рубашку испортила, – прошептала Соня.
– Не страшно.
– Я тогда сама постираю, – упрямо сказала она, немного успокаиваясь.
– Отлично. Я тебе даже покажу, где у меня стиральная машинка, – улыбнулся я, радуясь, что Соня начала успокаиваться, – Пойдем?
– Сейчас, – ответила она, вытирая слезы.
– Почему плакала? – спросил я, когда мы уже подходили к больнице.
– Обо мне сто лет никто не заботился, а тут и ты, и Лина, – через минуту она добавила, – Не обращай внимания.
Кивнув, я взял ее за руку. Вместе мы вошли в здание клиники. А я мысленно начал перечислять все, что сделаю с Давидом. Сволочь такая, вместо того, чтобы заботиться о сестре исчез, еще и проблемы свои на нее свалил.
Мы встретились с доктором. Внимательно обследовав Соню, он провел несколько тестов, сделал анализы. Предложил подождать в холле. Через полчаса, появилась медсестра, попросила следовать за ней.
– Голос можно восстановить, – сказал доктор, когда мы вошли в его кабинет, – Но нужно лечь к нам на лечение. Я бы не хотел оперировать, нужно сначала попытаться полечить. А разрезать мы всегда успеем. Так что, милая София, готовьтесь, через три, максимум пять дней, жду Вас у себя в кабинете с вещами.
Профессор улыбнулся, Соня согласно кивнула.
– Сонечка, подождешь меня в фойе, – спросил я, не рассчитывая на согласие. К моему удивлению, она послушно встала, попрощавшись с врачом, вышла из кабинета.
– Я бы хотел кое-что уточнить, – сказал я, когда за Соней закрылась дверь.
– Ну что ж, уточняйте, – ответил врач.
– Меня интересует причина. Почему у Сони такие проблемы с голосом.
– Никита, я думал, об этом Вы мне сами расскажете.
– Я, к сожалению, не знаю.
– Ну с медицинской точки зрения, это результат попытки удушения. Ее душили, к тому же скорее всего, она кричала. И в результате повреждение голосовых связок и гортани. Думаю, что ей больно не только говорить, но и глотать. Одно странно, почему она так долго терпела. Думаю, что проблемы возникли не вчера. Было бы легче лечить, если бы она обратилась раньше.
Доктор все говорил, половину его речи я не расслышал, половину не понял. В голове отпечатались слова: «Ее душили». Кто? Почему? Вывод напрашивался сам. Вряд ли это Давид. Значит те, кому он задолжал деньги. А пришли выбивать с Сони. Найду, закопаю всех! И братика, и тех, кто посмел причинить боль моей Соне.
– Доктор, я хочу оплатить счет за лечение. И просьба, можно не сообщать Соне сумму, даже если она будет настаивать? – спросил я врача, вставая.
– Разумеется, – ответил доктор, провожая меня к двери.
– Ну, тогда мы подъедем через пять дней, – выйдя из его кабинета, я еще раз поблагодарив врача, отправился на поиски Сони. Она сидела на лавочке недалеко от места парковки моей машины, что-то разглядывая на земле. Я сел рядом с ней. Осторожно прикоснулся к ее склоненной макушке.
– Я работала в боксе. Пришли два типа, здоровые амбалы. Пришли передать привет от братишки, так они сказали. А я по глупости начала орать. Один схватил меня за горло. Другой сказал, что через пять дней вернуться за деньгами, – голос Сони был абсолютно безжизненным. Я почувствовал, как во мне начинает закипать злоба на ее брата.
– Давид проигрался местному авторитету Косому или Кривому, не знаю толком. Сообщив, что я с радостью выплачу его долг, слинял за границу. Веселая история, да? – она в упор посмотрела на меня. В ее глазах застыла такая боль, что у меня все внутри перевернулось, – А я раньше любила петь. Родители мной гордились. Если бы они только видели, что со мной стало, – горько усмехнулась Соня.
– Они бы тобой гордились, так же как и я, – твердо сказал я, пересаживая ее с лавки на свои колени, – Как только добрый доктор вернет тебе голос, споешь мне свою самую любимую песню, – продолжил говорить, целуя ее висок.
– Ладно. Только играть не кому. Обычно мне папа на гитаре подыгрывал, – тихо сказала Соня.
– Я могу, если ты не против, – сказал я, радуясь, что в школьные годы посещал музыкальную школу.
– А ты можешь? – радостно спросила Соня. Я посмотрел в ее улыбающееся лицо, и поймал себя на мысли, что если бы даже и не мог, то непременно бы научился, только бы с ее губ не сходила такая обворожительная улыбка.
– Да, и на гитаре, и на пианино.
– Прям не мужчина, а мечта, – рассмеялась она. Я только крепче прижал ее к себе, чувствуя, как ее смех проникает глубоко под кожу.
– Ну, скажешь, тоже! – скромно рассеялся я, – Поехали в офис, мне потом на встречу нужно, а вы с Линой после работы к Антону езжайте. Там и встретимся.