Кроме того, все пятеро оказались гомосексуалами. Друг с другом они знакомы не были. И все прежде были здоровы.
Приблизительно в то же время всплыли сведения о молодых мужчинах-гомосексуалах из США, страдающих саркомой Капоши (СК) – кожным заболеванием, которое характеризуется слегка выступающими пурпурными образованиями и, как правило, поражает мужчин в возрасте, родом из центральной Европы или стран Средиземноморья. Американские пациенты никак не вписывались в эту демографическую категорию.
Появлялось все больше мужчин-гомосексуалов с симптомами ПЦП и СК, причем не только в США, но и в Европе. Детский иммунолог из Нью-Йорка заметил признаки похожих на ПЦП заболеваний, а также серьезного иммунодефицита – но не у мужчин-гомосексуалов, а у детей, чьи матери занимались оказанием сексуальных услуг или употребляли инъекционные наркотики. Коллеги не приняли его наблюдения всерьез. К концу 1981 года по всему миру насчитывалось триста тридцать семь зарегистрированных случаев этого заболевания. К Новому году сто тридцать пациентов скончались.
Выяснялись новые подробности. Некоторые из заболевших мужчин сообщили, что вступали в гомосексуальные половые контакты с больными ПЦП и СК. Многие из них теперь были при смерти. Было очевидно, что мужчины-гомосексуалы страдали некой заразной, смертоносной инфекцией и передавали ее друг другу.
В CDC была создана целевая рабочая группа для сбора информации, в первую очередь – о мужчинах-гомосексуалах, жалующихся на признаки СК, ПЦП и прочие симптомы, такие как воспаление лимфатических узлов, усталость, потеря веса и высокая температура. В 1982 году, когда появились первые клинические описания болезни, мировое сообщество признало, что столкнулось с эпидемией, и новой болезни дали имя: СПИД, синдром приобретенного иммунного дефицита. (Это название было куда лучше прежнего – «иммунодефицит гомосексуалов» (англ. Gay-Related Immune Deficiency – GRID), которое служило не более чем клеймом, заставлявшим людей ошибочно считать гомосексуалов единственными носителями и жертвами этого заболевания.)
Несмотря на активный сбор сведений и формирование рабочих групп для отслеживания случаев заражения и борьбы со СПИДом, причина заболевания оставалась загадкой. Но постепенно появлялись новые зацепки. В отчетах, опубликованных в июле 1982 года в журнале MMWR, сообщалось, что от СПИДа умирали пациенты с гемофилией, которым требовались регулярные переливания для восполнения недостающих факторов свертывания крови. Симптомы заболевания также появлялись у младенцев, которым делали переливание крови.
Доктор Энтони Фаучи на национальной конференции, посвященной проблеме СПИДа, Сан-Франциско, 1989 г.
В том же отчете MMWR приводился подробный список оппортунистических инфекций, обнаруженных у ряда гаитянских эмигрантов из Флориды и Нью-Йорка.
Эти мужчины-гаитяне были гетеросексуальны, и лишь очень немногие из них употребляли вводимые внутривенно наркотики. (Как ни странно, какое-то время эти случаи умалчивались, как и заражение детей, которые рождались у женщин, употреблявших наркотики или занимавшихся предоставлением сексуальных услуг.)
Что бы ни вызывало СПИД – вирус или бактерия, как бы оно ни передавалось, каким бы ни было лекарство от него, но оно явно попало в запасы донорской крови, что, оглядываясь назад, сложно назвать неожиданностью, ведь в то время заболевшие появлялись в разных уголках страны и мира в целом. В 1982 году стало известно о первых случаях заражения в Бразилии, Канаде, Австралии и Италии. В одном лишь Сан-Франциско число пациентов со СПИДом, которых в 1981 году, на заре эпидемии, было совсем немного, выросло шокирующее быстро, к концу 1984 года перевалив за восемьсот человек.
К 1983 году исследователи выяснили, что в организме пациентов, страдающих СПИДом, не хватало определенных клеток, призванных бороться с инфекцией: Т-лимфоцитов CD4+. Это клетки-защитники, ответственные за распознавание патогенов и запуск иммунной реакции для их уничтожения. Прошел еще год, прежде чем ученым удалось разгадать важный секрет этой болезни: именно за счет Т-лимфоцитов CD4+ вирус попадал в организм. Вот почему он так сильно ослаблял иммунную систему. В отсутствие достаточного количества этих клеток некоторым патогенам удавалось обмануть естественную иммунную реакцию организма, который даже не мог распознать в них чужеродный агент.
Ворвавшись в распахнутые настежь ворота, в организме начинали буйствовать вирусы, грибы, бактерии и даже раковые заболевания, такие как СК и лимфома. Не помогало даже лечение антибиотиками и противогрибковыми препаратами. Пациенты слабели, теряли вес и едва успевали оправиться, как их раз за разом поражали новые оппортунистические заболевания. Одни страдали пневмонией, другие – невыносимой диареей, вызывающими бред инфекциями головного мозга или раком. Как ни крути, болезнь всегда одерживала верх. Вскоре стало широко известно, что диагноз «СПИД» равноценен смертному приговору.
В период с 1983 по 1984 год три разных команды ученых выявили возбудителя инфекции. Одни назвали его Т-лимфотропным вирусом человека III типа (англ. HTLV–III), другие – СПИД-ассоциированным ретровирусом (англ. ARV), третьи – вирусом, ассоциированным с лимфаденопатией (англ. LAD).
Все они имели в виду один и тот же вирус. Впоследствии он был переименован в вирус иммунодефицита человека – ВИЧ. Оказалось, что существует две основных разновидности этого патогена: ВИЧ-1 и ВИЧ-2 – второй распространен куда меньше и в основном встречается в Западной Африке. Но вот эпидемия ВИЧ-1 в Тропической Африке и за ее пределами достигла масштабов пандемии.
По мере того, как ученые узнавали больше о новом вирусе, и в том числе – как именно он передается и провоцирует болезнь, мир неумолимо накрывала лавина информации. Но они все еще не знали, как ему помешать, и не могли ответить на первоочередной вопрос – откуда он взялся.
Одной из точек отсчета для исследователей были сведения о том, что объединяло всех зараженных. С тех самых пор, как стало известно о первых случаях заражения, появление и распространение ВИЧ главным образом среди мужчин-гомосексуалистов явно указывало, что речь шла об инфекции передающейся половым путем (ИППП), тем более что многие пациенты сообщали о половых контактах с людьми, у которых в дальнейшем проявились симптомы типичных для СПИДа сопутствующих заболеваний, таких как СК и ПЦП.
В 1984 году группа специалистов задалась целью выяснить, что связывало ряд случаев заражения. Они сосредоточили свое внимание на самых первых пациентах из южной Калифорнии и расспросили об их половой жизни – в сущности, постарались отследить контакты между заболевшими. В результате им удалось выявить взаимосвязь между случаями заражения в Лос-Анджелесе, Сан-Франциско, Нью-Йорке, Флориде, Джорджии, Нью-Джерси, Техасе и Пенсильвании. В общем, по всей стране. Они нарисовали похожую на молекулу схему, состоящую из тридцати трех кругов, которые обозначали случаи заражения, отметили на каждом из них симптомы и местоположение заболевшего и соединили их линиями. В центре этой большой молекулы с множеством связей находился некий пациент, обозначенный зловещей буквой «О».
Пациент О. Не нулевой пациент, а пациент под буквой О.
Буква О подразумевала под собой английскую фразу out of California – «за пределами Калифорнии». Дело в том, что пациент О контактировал с пациентами из Южной Калифорнии, где началось расследование, но был также связан со случаями заражения в Нью-Йорке, и приехал он из-за рубежа. Согласно статье, в течение трех лет до начала исследования пациент О ежегодно вступал в половую связь приблизительно с 250 разными людьми. У него также была записная книжка с именами запомнившихся партнеров, и он смог назвать целых 72 из своих 750 партнеров, что стало настоящей золотой жилой для исследователей, стремившихся выявить контакты между заболевшими.
В книге Рэнди Шилтса «Затянувшаяся музыка» (англ. And the Band Played On) пациент О получил новое имя – «нулевой пациент». Шилтс заметил, что некоторые врачи и ученые ошибочно окрестили так называемого «индексного пациента» нулевым, приняв букву О за ноль. Казалось логичным назвать человека, ставшего первым носителем инфекции, нулевым пациентом, по аналогии с «нулевой отметкой» – точкой, которая находится ближе всего к эпицентру ядерного взрыва, сердцу разрушения. В книге Шилтса, которая известна своеобразным стилем, слухами и домыслами, нулевой пациент превратился из безымянного больного, упоминаемого в научных кругах, в живого человека, на которого общество отныне могло показывать пальцем.
Его звали Гаэтан Дюга.
Дюга был авиапилотом из Канады. Шилтс изобразил его человеком, который в силу своего ненасытного сексуального аппетита легкомысленно заражал СПИДом гомосексуальных мужчин из разных уголков США. В немалой степени это было обусловлено его внешней привлекательностью, уверенностью и харизмой – если верить слухам, он мог наведаться в бар и с порога заявить: «Я тут самый красивый!», не говоря уже о его подкупающем и соблазнительном квебекском акценте. Кроме того, в книге Шилтса Дюга предстал в образе человека, которых не скрывал злых намерений с того момента, как ему стало известно, что у него ВИЧ. В одном печально-известном отрывке описывается, как Дюга занимается сексом в темной кабинке пляжной раздевалки. После этого он включает свет и, окидывая взглядом свои опухоли, вызванные саркомой Капоши, произносит:
«Гейский рак». А затем, обращаясь к мужчине, с которым у него только что был половой акт, добавляет: «Может, и у тебя он будет».
Но поскольку в общественном сознании уже отпечаталась цифра ноль, а Шилтс вдобавок изобразил Дюга в образе заразного гомосексуалиста-социопата, никому и в голову не приходила мысль о существовании «минус первого пациента».
В представлении большинства Дюга и впрямь был первоисточником инфекции.
Первой главой в разворачивающейся истории ВИЧ и СПИДа, самым страшным в мире злодеем и суперраспространителем.