Советское правительство внезапно оказалось в неловком положении, ведь ему пришлось отчитываться о вспышке сибирской язвы перед правительствами разных стран, внимательно следившими за происходящим. Повсюду разослали советских ученых, которые должны были подтвердить, что источником сибирской язвы действительно стала зараженная партия мяса. Они упоминали о случаях гибели местного скота, произошедших всего за несколько дней до вспышки в Свердловске, и показывали чудовищные кадры, на которых было видно, что инфекция поразила кишечник умерших людей. (Таким образом они надеялись доказать, что ее источником стала зараженная еда). Подозрения, однако, вызывало то, что ни на одном из снимков не было легких пациентов.
Сомнения других государств развеять не удавалось, и международное давление на СССР усиливалось. В 1986 году Мэтью Мезельсону, биологу из Гарварда, и его жене, антропологу Джинн Гиймен, было позволено приехать в Советский Союз и провести ограниченное расследование вспышки, случившейся семью годами ранее. Позднее ЦРУ высказало мнение о том, что приглашение советских властей было продиктовано стремлением «повлиять на общественное мнение путем пропаганды и предоставить достоверную версию событий людям, не обладавшим доступом к разведданным». Мезельсон и Гиймен опросили ряд людей, имевших отношение к вспышке. Несмотря на серьезные подозрения ЦРУ в том, что утечка сибирской язвы была связана с программой разработки биологического оружия в СССР, Мезельсон был вынужден заключить, что на основе проанализированных им ограниченных данных и разговоров с узким кругом источников, официальная версия советских властей о зараженной партии мяса представлялась ему «правдоподобной и не противоречила содержащимся в медицинской литературе сведениям и описаниям случаев заражения сибирской язвой».
Но американское правительство по-прежнему питало сомнения относительно этого инцидента. После распада СССР в 1991 году Борис Ельцин стал первым президентом Российской Федерации. Стремясь улучшить отношения с США, в 1992 году он, к всеобщему удивлению, подтвердил подозрения американцев относительно случившегося в Свердловске и признал, что бактерии сибирской язвы действительно оказались на свободе в результате секретной программы СССР по разработке биологического оружия. Ельцин, на момент инцидента возглавлявший Свердловский обком КПСС, считал, что сотрудники КГБ обманули лично его, предоставив ему ложные сведения о произошедшем. Он поручился, что раскроет всю правду.
Ельцин пообещал назначить выплату пенсий семьям свердловчан, погибших в результате вспышки, подписал декрет о том, что Россия будет соблюдать Конвенцию о биологическом оружии 1972 года, а затем пригласил Мезельсона вновь приехать в Россию и провести беспрепятственное расследование. В этот раз Мезельсону позволили увидеть взятые во время вскрытия образцы легочной ткани погибших, подтвердившие давние подозрения: жертвы свердловской вспышки скончались от респираторной формы сибирской язвы. В своем окончательном отчете Мезельсон назвал причиной произошедшего не зараженную партию мяса, а вдыхание спор сибирской язвы. Он также отметил местоположение керамического завода, где работали многие жертвы инфекции. Он находился недалеко от советского военного городка со зловещим названием Свердловск-19, откуда именно в тот день дул ветер. Мезельсон пришел к выводу, что источником вспышки стал этот задействованный в исследованиях биологического оружия военный объект, где произошел непреднамеренный выброс небольшого количества спор сибирской язвы. Какого именно? Мезельсон утверждал, что в воздух могло попасть около одного грамма спор – возможно, даже меньше. Если одного единственного грамма достаточно, чтобы заразились сотни людей, представьте себе, что может натворить полкило этих спор, если распылить над крупным городом.
Позднее выяснилось, что Мезельсону было известно не все. В Свердловске-19 действительно проводились исследования сибирской язвы с целью ее военного использования, что противоречило международным соглашениям. Однако лишь через много лет были рассекречены сведения о том, что и сама вспышка, и последовавшая за ней гибель людей, стали результатом ЧП, которого можно было избежать.
На самом деле один из сотрудников военного городка вытащил фильтр из вентиляционной системы. Прежде чем сделать это, он выключил вытяжку, чтобы прочистить фильтр и установить его обратно, но не закончил работу и сдал смену, не поставив его на место. Он оставил записку начальнику следующей смены, чтобы его предупредить, но тот ее так и не прочел. Когда его сменщик заметил, что в городке не работает вентиляция, он попросту включил ее обратно. Позднее об этой накладке стало известно, и фильтр тут же вернули.
Но сотням людей, что работали на заводе, куда дул ветер с военного городка, было уже все равно, ведь они успели вдохнуть смертоносные споры.
Разумеется, Советский Союз был не первой и не единственной мировой державой, задумавшейся о потенциальном использовании сибирской язвы в качестве биологического оружия. На самом деле, первыми в военном конфликте ее использовали немцы. Во время Первой мировой войны немецкие шпионы заразили сибирской язвой принадлежавший Союзникам скот и корм для животных. Немцы попытались распространить ее в Аргентине, Финляндии, Франции и США.
Тайная миссия по высвобождению спор сибирской язвы в Америке была организована в начале войны, когда США все еще сохраняли нейтралитет, но активно обеспечивали силы Союзников скотом и снаряжением. Немецкие секретные агенты открыли небольшую лабораторию в подвале дома в Силвер-Спринг, штат Мэриленд, вырастили там бактерии сибирской язвы и распространили их с помощью тайной сети сотрудников в нескольких портовых городах. Здесь исторические сведения обрываются. До сих пор неизвестно, насколько эффективными оказались эти атаки, хотя похоже, что они не сыграли особой роли.
После страшных химических атак Первой мировой войны, во время которых применялись слезоточивый газ, цианистый водород, хлор, фосген и иприт, большинство стран мира подписали Женевский протокол 1925 года, запретивший использование химического и биологического оружия для ведения военных действий. И хотя к договору в итоге присоединилось тридцать восемь стран (а многие другие государства ратифицировали его позднее), его сила была ограничена. Его положения распространялись лишь на военные конфликты между подписавшими его странами. Другими словами, договор не предусматривал ограничений на использование химического и биологического оружия в ходе внутренних военных конфликтов, таких как гражданские войны, или запрета на применение подобных видов вооружения против стран, не участвовавших в его подписании. К тому же в нем не было никаких оговорок относительно владения биологическим оружием. Многие страны искали лазейки в Женевском протоколе, чтобы обеспечить себе право нанести ответный удар, подвергшись нападению с применением химического или биологического оружия. В итоге этот документ фактически превратился в соглашение о «неприменении первым». (Любопытное историческое отступление: несмотря на то, что многие страны подписали этот договор, примечательно, что в их число не вошли Китай, Япония и США, которые наконец ратифицировали документ в 1952, 1970 и 1971 году соответственно. США стали последней крупной мировой державой, согласившейся с условиями Женевского протокола через пятьдесят три года после конца Первой мировой войны.)
Японские военные моряки в газовых масках. Шанхай, Китай, 1937 г.
Япония начала эксперименты по исследованию военного потенциала сибирской язвы в 1932 году, во время оккупации китайской Манчжурии, в рамках масштабной, спонсируемой государством инициативы по исследованию различных видов потенциального биологического оружия. Чтобы определить необходимую дозу, сибирской язвой заражали китайских военнопленных. Впоследствии японцы подвергли биологическим атакам по меньшей мере одиннадцать китайских городов, сбрасывая споры сибирской язвы с самолетов.
Соединенные Штаты и Великобритания обратили свой взор на сибирскую язву в начале Второй мировой войны. Пользуясь исключениями, допускаемыми Женевским протоколом, оба государства проводили эксперименты с целью ее использования в качестве оружия для нанесения ответных ударов по Германии и Японии. США проводили испытания на полигонах в Миссисипи и Юте и в итоге заготовили пять тысяч бомб со спорами сибирской язвы для их возможного применения в случае нападения Германии. Они так и не были использованы.
Великобритания тем временем испытала собственное оружие, завезя на маленький шотландский остров восемьдесят овец и взорвав там пару бомб со спорами сибирской язвы. Как и следовало ожидать, все животные погибли. Более того, остров оставался необитаемым еще сорок лет – до 1986 года, когда британцы очистили его от бактерий, воспользовавшись смесью формальдегида и морской воды. Этот эксперимент доказал и самим британцам, и всему миру, что, оказавшись в окружающей среде, споры сибирской язвы способны долгое время сохранять активность, а их живучесть и выносливость, пожалуй, пугают даже больше их смертоносности.
В 1972 году более сотни государств подписали Конвенцию о биологическом оружии – новый международный договор, запретивший разработку, владение и хранение биологического оружия. К нему присоединились Великобритания, США, Ирак и СССР. Все участники обязались уничтожить имеющиеся у них запасы (именно так и поступили США с имеющимися в их распоряжении пятью тысячами бомб, содержащих споры сибирской язвы). Советский Союз почти сразу нарушил договор, начав исследования сибирской язвы в Свердловске. Именно поэтому вспышка 1979 года привлекла такое пристальное внимание мировой общественности.
Сообщений о сибирской язве не появлялось в СМИ до 2001 года, когда США подверглись нескольким атакам с применением спор сибиреязвенных бактерий вслед за терактом 11 сентября. Конверты с порошком, содержащим споры сибирской язвы, были разосланы в офисы двух сенаторов от Демократической партии, Тома Дэшла (Южная Дакота) и Патрика Лихи (Вермонт), а также в несколько новостных агентств Восточного побережья. После того, как об этом нападении стало известно, сибирскую язву обнаружили у сорока трех человек, двадцать два из которых заболели, а четверо – умерли. Пока зараженные конверты добирались до адресатов через американскую почтовую систему, риску заражения подверглось более десяти тысяч человек.