Нулевой след — страница 65 из 76

биралось.

На стоянке с мотоциклами она раскрасила серебристый майлар пингвина случайными геометрическими фигурами с неопределенными, словно у граффити краями. Она сказала что настоящее ослепление должно иметь четкие края, но в настоящий момент у нее нет никакого трафарета чтобы блокировать аэрозольные частички краски. Она использовала кусок коричневого картона, с обрезанным вогнутой кривой краем чтобы хоть как-то прикрывать нанесенные фигуры, от слоя тускло-серой краски, которой она заполнила поверхности, оставшиеся серебристыми. Когда краска немного подсохла, она нанесла линии теней тускло-бежевой краской, используя в качестве маски все тот же кусок картона. В результате пингвин конечно же не стал невидимым на фоне любой поверхности, к примеру на фоне неба, но визуально его целостнасть сломалась, и он перестал выглядеть законченным объектом. Это был все тот же плавающий пингвин, но оборудованный теперь тазером и еще Войтек приклеил к его животу, какие-то дополнительные электронные штуки.

Теперь АйФон распознавал жест, с использованием большого и указательного пальцев, который приводил в готовность систему вооружений пингвина. Для стрельбый следовало использовать указательный палец второй руки. Милгрим не был вполне уверен для чего тазер использовали раньше, но у него на этот счет появилась собственная мысль. Если случайно выстрелить тазером здесь в Вегас кубе, то пара заостренных электродов, на двух тонких пятнадцатифутовых кабелях будут выброшены наружу сжатым газом. Тазер — оружие одноразовое. Так что если острия электродов воткнутся в Бигендову идеально белую штукатуренную стену, то пингвин надежно встанет здесь на якорь подумал он, и вокруг будет много отличного качественного кабеля. А если после этого исполнить на экране АйФона жест, активирующий стрельбу, то стена куба получит электрический разряд. Стене на это конечно наплевать, а вот если бы электроды попали в чье-нибудь тело. Они собственно и предназначены для того, чтобы попадать в чье-нибудь тело. Тогда это тело могло бы быть сражено серьезным шоком. Он конечно не убил бы это тело, но вырубил бы совершенно точно. А Войтек оборудовал дирижабль системой, которая позволяла выпускать такой разряд не один раз.

Фиона посоветовала ему не беспокоиться насчет всех этих вещей, когда он будет управлять пингвином. Она сказала что это просто дополнительные свистки и бубенчики, которые Гаррет приспособил просто потому что они случайно ему попались. Об этом как раз ворчал собирающийся уезжать Войтек, когда они вернулись на Ямахе обратно на мотоциклетный двор.

Хотя это было не похоже на то, что говорил им Гаррет в номере Холлис в отеле. Гаррет сказал что Фиона будет пилотировать второй дрон, который как будь то собран из маленьких вертолетов, поэтому Милгрим будет рулить пингвином. Наблюдать театр в целом, сказал он. А когда Милгрим спросил где это театр находится, Гаррет ответил что еще не знает, но он уверен что Милгрим с этим отлично справится. Милгрим вспомнив с каким удовольствием он гонял черного ската, решил что будет просто пока соглашаться со всем. Хотя то, что кому-то пришла в голову идея дать ему возможность чем-то управлять, была для него новой. Обычно кто-то другой чем-то управлял, а Милгрим лишь наблюдал за этим. Он решил что в действительности ему следует лишь смотреть, используя камеры, которыми был оборудован пингвин. Он решил что так будет лучше, к тому же Фиона сказала что тазер это просто случайное дополнение.

В ограниченном пространстве куба Вегас было непросто заставить пингвина сделать что-нибудь. Скат к примеру мог делать ритмические сальто. Тем не менее он запустил пингвина, заставив его двигаться постоянно вращаясь вокруг своей горизонтальной оси. Если он стукался о стену, а Фиона замечала это, то на лице ее отражалось неудовольствие, так что он пытался быть максимально осторожным.

Она сообщила что электроника в крыльях очень хрупкая, а пингвин без нее становится беспомощным. Поскольку пингвины не летают, то это был не совсем полет, скорее он плыл по воздуху, вместо воды, и как только ему указывали конечную точку назначения, он сам разбирался как до нее доплыть. И сейчас он пытался осторожно не следовать этой концепции. Вообще он хотел бы выйти наружу и полетать пингвина там, так как он видел его летающим в Париже, но она сказала что этого нельзя делать, потому что кто-нибудь может их увидеть, к тому же Гаррет настоял на том, чтобы она не позволяла Милгриму выходить на улицу.

Сидеть здесь с Фионой было очень хорошо, пока он был занят, но в какой-то момент он вспомнил жутковатый душ в номере Холлис, хотя того, что там витало, вряд ли стоило опасаться.

— Неплохо если бы здесь был душ, — произнес он, замедляя вращение пингвина и остановив его в конце концов, когда он перевернулся тазером вниз. При этом он ощущал чудесное удовлетворение от того, что ему удалось заставить пингвина двигаться плавно и гладко.

— Здесь есть душ, — сказала Фиона, подняв взгляд от своего Эйра, с которым она сидела за столом.

— Да? — Милгрим, лежащий спиной на белой пене матраса, обвел взглядом пустые белые стены, предположив что он где-то не разглядел дверь.

— Бенни соорудил. Байкеры иногда пользуются им. Там такая старая лейка, на которых еще были смонтированы боксы для монет. Пошли, я схожу с тобой.

Милгрим внезапно ощутил как вспотели его подмышки представив себя в душе вместе с Фионой одновременно. — Давай сначала ты, потом я.

— Нет, душу Бенни доверять нельзя, — ответила Фиона. — Однажды включившись, он в любой момент может отрубиться. Так что в душ пойдем вместе.

— Вместе, — произнес Милгрим, обнаружив что интонации его голоса стали в точности такими, какими они были когда его задерживала полиция. Он кашлянул.

— Мы не будем включать свет, — сообщила Фиона, которая сейчас смотрела на него с выражением, которому он никак не мог придумать названия. — Мне нельзя выпускать тебя из виду. Буквально. Он так сказал.

— Кто? — спросил Милгрим, теперь уже своим собственным голосом.

— Гаррет. — Она надела свои бронированные брюки, спустившись на бедра, в элегантном Бигендовом кресле, а затем белую, облегающую футболку, наверху круглой эмблемы на которой было написано РАДЖ, а внизу этой круглой эмблемы было написано КОВЕНТРИ. Между двумя этими надписями красовалась красная геральдическая рука открытая и вскинутая вверх, словно бы ладонь предлагала всем держаться подальше от небольшой, но выступающей груди за ней.

— Ну если для тебя это не проблема, — сказал Милгрим.

— А разве я уже не сказала?

Уродливая футболка

— Ты где? Роберт сказал что ты уехала с женщиной.

Она только что вышла из магазина джинсов с Меридит и Клэмми. — В Сохо. Да, я уехала с Меридит. Мы как раз возвращаемся.

— Она должна была назвать тебе кодовое слово, которое я передал твоему нанимателю.

— Нет. Все нормально.

— Было бы лучше, если бы ты не уходила.

— Я должна была.

— Но сейчас ты возвращаешься?

— Да. Скоро увидимся.

С телефона в своей руке она перевела взгляд на слабые отсветы свечей в окне. Человеческие тени. Бо только что встретила двух новых посетителей. Меридит показалось что один из них помощник редактора французского Вог. Клэмми не обратил внимания на нескольких пришедших музыкантов, которые были чуть старше, чем он. Холлис они показались смутно знакомыми. Это были не совсем те люди, которых она могла бы себе представить модной тусовкой. Это было что-то другое, хотя она не понимала что. Но теперь она точно знала что тайна, за которой гонялся Бигенд начала становиться достоянием публики уже в тот момент, когда он ее нанял. Хаундс уже не был секретом. Слишком поздно. Что это значило? Он потерял хватку? Или он был слишком занят своим проектом с Чомбо? Может быть Слейт каким-то образом исказил информационный поток?

Маленький серый фургон Клэмми подогнал юный водитель, очень похожий на Клэмми, которого Клэмми однако не потрудился представить. Он вышел из машины, отдал Клэмми ключи, кивнул и отправился восвояси.

— Кто это? — спросила Холлис.

— Помощник, — рассеянно сообщил Клэмми, открывая дверь пассажирского отсека. В руках у него была сумка для покупок размером с небольшой чемодан. — Подержишь мою сумку.

— Что ты набрал?

— Две пары черных, две пары хаки, пару рубашек и черную куртку как твоя.

— И кое-что для тебя, — добавила Меридит глядя на Холлис.

— Лежит сверху, — нетерпеливо произнес Клэмми. — Забирай.

Холлис кое-как сложилась, задвинувшись боком на заднее сиденье и насколько смогла осторожно приняла из рук Клэмми сумку. Мощная волна индиго запаха накрыла ее.

Клэмми и Меридит устроились на своих местах и закрыли двери. — Это была самая первая вещь, из всех, что она сделела, — сказала Меридит, повернувшись назад. — Еще до того, как собственно начался Хаундс.

Что-то, завернутое в неотбеленную ткань Холлис обнаружила на самом верху горы приобретений Клэмми. Тяжелую джиносовую подушку. На ощупь извлекла содержимое, отложив оберточную ткань в сторону. Темное, гладкое, тяжелое джерси. — Что это?

— Полагайся на свою фантазию. Это бесшовная труба. Я видела как она носит такую как палантин, как вечернее платье, любой длины, или как несколько видов юбок. Ткань поразительная. Ее производила какая-то старинная французская фабрика. Это из последней партии.

— Поблагодари ее пожалуйста. И спасибо тебе тоже. Вам обоим.

— Я тут не при чем, — произнес Клэмми, поворачивая на Оксфорд Стрит, — просто подержи мои шмотки.

>>>

Когда появился вызваный ею лифт, она обнаружила что он занят немолодым, низеньким, странно широким мужчиной, неопределенно азиатской внешности. Его редкие, седые волосы, были аккуратно зачесаны назад. Он стоял неестественно прямо в самой середине кабины. В руках он держал шотландскую шапку с помпоном. Он поблагодарил ее с четким британским акцентом, когда она открыла решетчатую дверь клетки лифта. — Добрый вечер, — сказал он кивнув ей, затем шагнул за нее, развернувшись на каблуках и замаршировал к входной двери Корпуса, надев свою шапку.