д.
— Почему?
— Там что-то происходит. Что-то очень большое чтобы с ним было можно управиться. Однако старик сказал что все это как раз точно Биг Энд. Как-то так получилось что теперь он стал слишком большим, чтобы его можно было держать под контролем. Или может быть они имеют в виду что он теперь слишком велик чтобы потерпеть неудачу.
— Он нашел последнюю коллекцию обуви Меридит. В Такоме. Выкупил ее всю и отдал ей. Через какое-то свое новое подразделение, которое нацелено на взращивание творческих личностей.
— Есть предположение что я могу оказаться в числе их «целей».
— И он заплатил мне. Мой бухгалтер позвонила мне этим утром. Меня это беспокоит.
— Почему?
— Хьюберт заплатил мне сумму, которую я получила, когда мы продали права на песню Хефью китайскому автопроизводителю. Это огромная куча денег.
— Это не проблема.
— Тебе легко говорить, а я не хочу быть его должником.
— А ты и не должна ему ничего. Если у него не было тебя, он не получил бы Чомбо назад, потому что у меня бы не было причины чтобы оказаться там. А если бы он поменял его на Милгрима, ему бы снова пришлось иметь дело со Слейтом и Грейси. Я не запросто так приводил тут к ветру его лодку. Он знает это. Это твое вознаграждение за то, как ты исполнила свою критическую роль чтобы спасти его задницу, где бы она сейчас не находилась.
— Должно быть на пути в Исландию.
— Вот и пусть себе катится. Как ты управляешься на кухне?
— В смысле готовить? Минимум навыков.
— Развивай их. У меня есть квартира в Берлине. Новое здание в Восточном районе, старые были целиком из асбеста, так что их снесли. Одна очень большая комната и ванная. Кухни нет, только трубы с заглушками торчат из пола, более или менее в середине. Придется все это обустроить если мы собираемся там жить.
— Ты хочешь жить в Берлине?
— Временно да. Только если ты согласишься.
Она посмотрела на него и сказала — Когда я выходила из Корпуса, вслед за тобой, к фургону «Неспешная трапеза», Роберт поздравил меня. Я не спросила его с чем он меня поздравляет, просто поблагодарила его. Он был странным с того момента как ты появлися. Ты знаешь о чем это он тогда?
— Ах. Да. Когда я первый раз общался с ним, когда ждал тебя, я сказал ему что приехал чтобы попросить тебя выйти за меня замуж.
Она пристально смотрела на него. — И ты врал ему.
— Не совсем. Просто момент ни разу не представлися. А он я думаю полагает что мы обручены.
— То есть это предложение?
— Тебе осталось лишь принять решение, — произнес он, откладывая в сторону свой резиновый жгут.
Салфетки
Фиона делала стрижку.
Милгрим остался в салоне. Он закончил читать книгу Холлис и затем некоторое время копался в глубинах архивов вебсайта Корпуса, в которых он в частности обнаружил что акварели в холлах, ведущих к комнате Холлис относились к началу двадцатого века и были написаны экспатриатом американской эксцентрики Дораном Ламли. Корпус купил тридцать его картин и регулярно менял их, декорируя свой интерьер.
Он смотрел вверх на оформление салона, вспоминая комнату Холлис в Кабинете, которая ему очень нравилась. Дизайнеры Эрме, разрабатывая этот салон, использовали в качестве основы интерьеры одного из трансатлантических, довоенных германских дирижаблей, хотя заметить это было достаточно сложно. Матовый алюминий, ламинированный бамбук, мшисто-зеленая замша и страуст весьма своеобразного оранжевого оттенка. Три иллюминатора были круглыми, как настоящие иллюминаторы, и через них, если выглянуть, было видно лишь пустынное море, окрашенное предзакатным солнцем в бронзовый цвет.
Экраноплан напомнил Милгриму «Щеголя, Пижона», с ампутированными по большей части крыльями, который он видел на экскурсии на Лонг Бич, когда учился в старшей школе. Причудливые советские гибриды — экранопланы летали на ужасающей скорости примерно в пяти метрах над водой, выше они неспособны были забраться. Их создавали чтобы переносить сотни тон войсковых грузов или солдат, очень быстро, через Черное или Балтийское моря. Тот, на котором они сейчас летели, А-90 Орленок, был как и остальные построен на Волжской верфи, в Нижнем Новгороде. Милгрим уже знал о нем больше, чем ему хотелось бы знать, потому что должен был переводить для Бигенда пачку технической и исторической документации, толщиной в десять сантиметров. А поскольку здесь была Фиона, то он не слишком продвинулся с этой задачей.
Он попробовал поработать в одном из самых маленьких салонов на верхней палубе, который располагался прямо за кабиной пилотов (если могут быть пилоты у того, что не совсем летает). Там обычно никого не было и ему удалось разместиться там со своими бумагами и лэптопом. Беспроводной Интернет однако работал на борту превосходно, так что через некоторое время он обнаружил себя гуглящим какие-то вещи, заедая это занятие круассанами и запивая кофе. Так он и нашел сайт Корпуса.
— Это ведь корпус? — спросила его итальянская девушка, подливая ему кофе. — Вы там останавливались?
— Нет, — ответил Милгрим, — однако я там бывал.
— А я там работала, — сообщила она. Улыбнулась и отправилась обратно на камбуз. Она выглядела этакой умничкой в тунике и юбке от Джун Марукава. Фиона сказала что Бигенд со своим экранопланом от Эрме окончательно стал похож на какого-нибудь злодея из фильмов о Бонде и униформа экипажа в данном случае это такое украшение, словно бы мороженое на кексе. Милгрим однако по-прежнему считал что девушка выглядит замечательно в этом наряде от Марукава.
Ну а когда он все же добрался до перевода того, что оказалось ужасной прозой, из кабины пилотов появился Бигенд в свежеотглаженном Синекляйновском костюме.
Он устроился прямо напротив Милгрима за этим крошечным круглым столиком, и его костюм добавил в интерьер болезненного контраста с оранжевой кожаной обивкой. Без всяких вступлений, как он обычно и делал, он сообщил Милгриму что тот просто великолепно показал себя в этой заварушке с винтовкой Грейси, которую тот бросил на Литтл Вормвуд Скрабс. И хотя Милгриму уже это было известно, он снова повторил что винтовку на рассвете нашел некто выгуливающий свою собаку и позвонил в полицию. Милгрим теперь знал что в Скрабс порой находят странные вещи, даже неразорвавшиеся боеприпасы, и даже не очень давно.
Он выяснил что по вызову собаковода приехала обычная полиция, так что в первом приближении по-видимому серийные номера оружия можно было найти в компьютерах обычной полиции. У лиц связанных со шпионскими моментами обычно получается выяснять такие вещи очень быстро, Бигенду однако пришлось повозиться чтобы получить серийный номер винтовки. Он как-то узнал что изготовили ее в Китае, а двумя годами ранее она была захвачена в Афганистане в качестве военного трофея. После этого никаких сведений о ней не было, до того самого момента, когда Грейси извлек ее из картонной коробки. Бигендова история о винтовке утомляла. Дальше он принялся развивать теорию (или как говорил терапевт Милгрима из Базеля «повествование») о том, что Грейси приобрел оружие у какого-то коллеги из британской армии, после чего его тайно вывезли со склада и контрабандой вернули обратно в Англию. Бигенда заботила личность этого коллеги. Может быть у Грейси есть партнер в Британии, с такими же наклонностями? Кто-то кого не укатал супернавороченный спецназ, вызванный Гарретом?
Милгрим так не думал. — Это просто околооружейная тема, — сказал он.
— Что значит «околооружейная тема»?
— С оружием случаются всякие вещи. Они случаются просто потому что оружие существует. Вы сказали мне что не понимаете зачем Грейси принес винтовку. Это просто потому что вы не представляете себе на самом деле кто такой Грейси и как он мыслит и действует. С вашей точки зрения это была глупость. Сверхъестественная глупость. Беспричинная. Просто идиотизм какой-то.
— Точно.
— Он так поступил, потому что у кого-то, кого он знает здесь, есть ствол. Ствол был захвачен британскими войсками. А этот кто-то контрабандой привез его сюда. Это не была регулярная торговля оружием, это просто нелегальный сувенир. Однако Грейси увидел эту пушку и ему захотелось эту пушку. Такая вот околооружейная тема. Однако тот, кто привез эту винтовку в Британию вообще ничего не собирался с ней делать. Вообще.
Бигенд вытаращился на него. — Потрясающе, — сказал он через некоторое время, — как тебе это удается.
— Для этого надо понимать как все это происходит в криминальной среде, — ответил Милгрим.
— Еще раз. Я твой должник.
«Ты должник Винни», — подумал Милгрим, но Бигенд не узнал об этом. Когда он узнал подробности от Холлис, то спросил Винни в Твиттере — Как ты все это провернула?
Ее ответ стал для него неожиданным, — Салфетки, — написала она, а он периодически заходил на страницу Твиттера и смотрел снова и снова на эту ее запись.
— Это все порядок вещей, да? — Милгрим вообще не собирался задавать этот вопрос. Даже не думал об этом. Однако спросил. Его врач сказал ему что идеи в человеческих взаимоотношениях живут сами по себе. Автономно в некотором роде.
— Конечно.
— И это то, чем занимался Чомбо. Искал секрет упорядоченного движения вещей.
— Он раскрыл этот секрет за неделю до того, как его похитили, однако на этом этапе результаты его работы были бесполезны. Я имею в виду бесполезны без него самого.
— И рынки и все эти всеобъемлющие понятия теперь не важны? Потому что вы теперь знаете будущее?
— Это очень маленький кусочек будущего. Тоненькие срезы. Минутные.
— Много?
Бигенд оглядел безлюдное пространство салона. — В настоящий момент семнадцать.
— И этого хватит?
— Абсолютно достаточно всего семи. Семи секунд в большинстве случаев.
Платье Фионы представляло собой бесшовную трубу блестящего черного джерси. Она надела ее скатав верхнюю часть вниз, сформировав таким образом некую ленту поверх груди и оголив плечи. Это подарок матери, сказала она, который она получила от помощника редактора французского Вог. Милгрим почти ничего не знал о ее матери, кроме того, что когда-то она работала с Бигендом, к тому же его всегда пугала мысль о родителях его подруг.