– Нет, не устраивает. Но как ей помочь, не вижу. Прости, Хан, – повинился он искренне. – Тебе придётся это сделать и забыть. Как и мне. Забыть о многом….
– Опасность для меня в чём? – Хватит тянуть кота за яйца. Против системы не попрёшь.
– Посланников с дарами они съедают за милую душу! Передай и беги со всех ног! Удачи!
– Ну, обалдеть!!!
– А ну отпусти! Отпусти, говорю!!! Я пи-пи хочу, – кричала красивая девушка на ведущего её на длинной верёвке, привязанной к рукам, Добрыню. Тот молчал. Решения принимать не ему. И где аристократичность? Пи-пи она хочет! Или думает, мы не знаем слова «клозет»?
– Ты пять минут назад ходила, – устало напомнил я. Пятый день идём. Достало всё! Напряжение это. Вина. Угрызения. Подсказал бы кто…
– И что? – Попыталась она упереть руки в бока. Не получилось…
– Привал! – выкрикнул я. – Пошли, – перехватил я поводок. – С тобой схожу.
– Вуайерист малолетний!!! – осталось за ней последнее слово.
Как я понимаю того боярина! Строптивая… Дерзкая… И желанная… М-да… Храм Бе уже не за горами. Быстрей бы её уже сбагрить! А ты, совесть, замолчи!
– Что за странное название? – проворчал я, перешагивая через лепёху дикого животного. Даже две лепёхи!!!
– Это сокращённо. А так – Безумный Бог! – Уселась в травку Мария, делать дела. Я тактично отвернулся.
– И не страшно тебе? Бежать не пытаешься?! Уговаривать отпустить тебя за выкуп большой – не даешь? Покорная слишком… – проявил я любопытство. Странная…
– Тропа к Чуди лежит через храм Бе. Не обломится им ничего, – уверенно заявила длинноногая. Ух, какая! Каюсь! Глянул разок…
Никаких конфет сегодня! – наложил я на себя епитимью.
– Почему?
– Узнаешь, – пообещала она так… многозначительно, потянув трусики на место и поглядывая на меня. Смотрю ли?
– Ладно, – махнул я рукой. – Раз ты такая сведущая, ответь: где дракончики? По долине идём, а их всё нет и нет?
– Извели! Жажда наживы! Всё, как всегда. Слишком они ценны как ингредиенты или домашние питомцы. Защититься им нечем… – Смахнула она слезинку. Наконец-то прорвало! Я уже бояться стал спать по ночам. Вдруг горло себе перережет или караульному? Отбирать тот нож, что на поясе, запретили. Кровь – не водица! Да…. А в жертву, значит. можно? Совесть, совесть, совесть…
С тех пор так и повелось, что вёл её я. Болтали о том о сём, а на душе кошки скребут. Нравится она мне. Ох, как нравится! Чуть не поцеловал её на очередном привале! Может, снова кто в голову залез? Эх… Впереди бессонная ночь. Буду проверять.
– Пришли, – уложил я Марию перед собой. Шла, клюя носом. Заснула. Пришлось взять на руки. Мягкая, тёплая… домашняя такая. Личико умиротворённое. Ни невзгод, ни потерь…
– Прости меня, – убрал я локон, что лез ей в рот, проведя рукой по лицу. Она причмокнула, улыбнувшись.
– Буди давай! – вылез дядя Фёдор. – Не сюсюкайся! Размазня ты или сотник? – усомнился он. Кого совесть не мучила, так это его.
– И, правда, пора… – Кивнул я Гостомыслу на сооружение. Пусть глянет. Разведает.
– Чисто, – отчитался он. – В пыли, правда, всё, – встряхнулся, как собака.
– Мария! Мария! – Мягко толкнул я её.
– Что такое? – не поняла она спросонья, потирая ангельские глазки, как в детстве. Кулачком.
– Мы пришли, – повернул я ей голову в нужном направлении, придерживая полуспящую, вдыхая её аромат. Луговые травы и шоколад из моих запасов.
Здание явно было не посещаемо. Всё в грязи и потёках! Окон нет. Былое величие ещё проглядывало, но время брало своё! Одноэтажное, куполообразная крыша оранжевого цвета. Стены все в мазках: синий, чёрный, жёлтый. Дверь наполовину металлическая, наполовину деревянная. Понятно, почему безумный… Не храм, а несуразица.
– Идём? – спросил я, проклиная себя в душе. Может, бросить всё? Наплевать на клятвы? А?
– Не волнуйся, Хан, – приобняла она меня, чмокнув в щёчку. – Доброе у тебя сердце. Вижу я! Всё будет хорошо, – первой ступила она под своды.
Двери сами собой захлопнулись. Тропа светила белым впереди, но не успели мы и шага сделать, как загрохотал голос:
– Кто посмел?! Убью! Расцелую!!! – Последнее было много страшней – замерли мы. Ну, его!
– Не гневайся, боженька, это я, раба твоя – Мария! Дочка прапраправнука твоего!
Глава 18
– Очередная жо…! – Понял я, наблюдая, как из грязи, что заполонила здесь всё, собирается фигура великана семи метров, с одним глазом, тремя руками и без ног. Обрубки! Странное зрелище. Смешное и в то же время пугающее. Поджилки затряслись. Этот явно опасней прошлого будет! Тот только в нави и мог что-то… Не к ночи будь помянут!
– Мария! Девочка моя. Дай обниму! – Взял он её в кулак, поднял на уровень глаз и потряс. Вот кочерыжка! Чужое щупает! – Кто это с тобой? – Словно вывернул нас наизнанку его взгляд.
– Сопровождающие. Их послали передать меня чуди белоглазой, на растерзание, – сдала она нас сразу. Влюбился дурак! Приворожила! Не учусь я на ошибках! Не учусь…
– А вы и вправду бог? – не нашел лучшего места для глупых вопросов Добрыня. Ох, что сейчас будет…
– Ха-ха-ха-ха, – захохотал тот. – А ты смел, смертный! Мало кто отважится спросить такое. Убью тебя быстро! – пообещал он.
– Глуп он, а не смел! – Загородил я от взора великана подчинённого. Не хочу никого терять!
– Вот оно как… – Задумчиво уставился на меня глаз, меняющий цвет каждую секунду. – Вижу я, кто ты, странник. И побывать где успел… Занимательно. Очень! Помыслы твои как на ладони. Так и быть – выполню!!! – прогремел голос этого безумца по залу.
– Чего??? – Не успел я испугаться, как его туша оказалась в шаге от меня, подняла второй рукой повыше, а третьей ткнула в глаз. Ногтем! Я закричал…
Десяток человек столпился вокруг молодого парня, лет шестнадцати, что корчился на полу. Волосы мальчишки были седыми, как у луня. Потаскала его жизнь. Ох, потаскала!
Он сблёвывал поминутно то кровь, то желчь, его руки скребли пол, а глаз вытекал из глазницы, которую заполняло разноцветное марево, что вращалось то вправо, то влево и не останавливалось.
– Свезло командиру! – с нотками восхищения заметил Азей. – Будет теперь мудрым.
– При чём здесь мудрость? О́дин, повелитель валькирий и предводитель асов, был умным! Умным! Дурак! – Пнул под задницу говорившего дядя Фёдор! – Он был всевидящим… – Внимательно наблюдал за процессом ревизор. «Повышение в кармане! А если поймать его на контрабанде и, чем чёрт не шутит, – убийстве отпрыска боярского рода Панкратьевых, – вообще сказка. Это Москва! Это работа в Главном управлении!»
– А царевну-то упустили! Попадёт нам! Сечь будут… – правильно заметил Захарий, скрывая переживания за Хана под маской безразличия.
Мария была перенесена дальним предком, что жил на землях их царства и достиг уровня местечкового бога, во Францию, где у бывшей правящей семьи Эстонии были родственники. Жалела она лишь об одном – о подростке, что так нежно ухаживал за ней и дарил необъяснимое тепло внутри. А какие у него шоколадки! С изюмом! А невосприимчивость к шарму – секрету их семьи, что передаётся из поколения в поколение? Другой уже на коленях бы ползал! Не стопроцентная, конечно, – мальчик влюбился, но и так неплохо…
– Мы ещё встретимся, – нашептала она ветру, что унёс весть в дальние края, поглаживая тёплый комочек в груди. Может, в нём тоже царская кровь присутствует? Откуда у нее такая тяга к неблагородному?
– Тридцать семь… Сорок два… Пятьдесят! – отсчитывал удары плетью тысячник, пока палач наказывал сотника. Вся спина Хана, давно потерявшего сознание, была покрыта кровью, пузырившейся при каждом ударе и натёкшей в лужу под ногами. Брызги долетали аж до передних рядов солдат, наблюдающих за экзекуцией. Многие пожалели, что пришли…
– Одарённый! Не умрёт. На двойке как на собаке заживает! – передавала по рядам солдатня, перешёптываясь.
– Задание не выполнил! Чудь при отходе посёк! Отношения с ними испортил! И как не казнили-то? – произнёс неизвестный в маске совы. – Такую потерю денег не простили бы никому!
– Сам знаешь! Заступились за него. Пыльца, что он с молотка пустил, пришлась ко двору. Считай, императора из могилы вытащил. Хорошо, что не знает, какие страсти тогда разыгрались… И сколько теперь таких, что желают его смерти, – добавил он многозначительно. – Врагов у парня теперь хоть отбавляй!
– Треть Империи, Крюк! Треть… – хмыкнул масочник. – Забавный парень. И интерес к нему всё возрастает… Жаль, мой приворот снялся. Повторно уже не поставишь. Совсем параноиком стал! Всё щитами закрыл. И поднялся! Да-а-а… В разуме уже восьмую али девятую ступень дать можно. Надо вербовать! И срочно, пока другие не зашевелились. – Тревожно заозирался он.
– Сейчас ему надо наёмных убийц опасаться! Пошлют, как есть пошлют! – Покачал головой тот, кого прозвали Крюк. – А игры свои оставь! – осадил он своего друга и соратника в нелёгком деле.
– Как спина? Болит? – Серёга снова выступает в виде наседки. Хорошо хоть с ложечки не кормит.
– Спроси у Миши, каково это, когда тебя плёткой, смоченной в растворе соли, по спине приласкают. – Дёрнул я щекой. – Терпимо! И чего взъелись? Что мы могли? Заплевать его? Не понимаю…
– Наверное, не стоило белоглазых трогать? – Макнули меня носом в дерьмо.
– Наверное, – вспомнил я момент, как очнулся.
Голова трещит. Какофония звуков. Все столпились вокруг. Великана нет! Марии нет! Мой глаз на полу!
– Просто замечательно! – Возвёл я око к потолку. Одно оно у меня осталось… Одинёшенько!
– Идёт кто-то! – Указал пальцем на тропу Гостомысл.
– Рассредоточились, – нашёл я в себе силы встать. – Луки товсь! Амулеты активировать! В штаны не лажать!
Это были они. Одним глазом я видел всё как обычно, а вот вторым… э-э-э… назовём его отверстием, что заполнилось дымкой… мне виделась другая картина. Минут на пять вперёд, если перемотать! Что будет, что было… Стоп! Э-э-э… нет, только что будет. Будущее вижу! Круть! Неплохой дар, только вот двоится в глазах. Кровь из отверстия пошла. И из ушей! И из… Фигня дар!!! Надо повязку раздобыть…