; у четвертого в руках также серебряное блюдо, на котором лежат благовония; в руках у пятого — щепочки и зажженный фитиль. Еще один отрок ставит и накрывает скатертью стол, на который все это кладется. Между тем выходят в надлежащих одеяниях все действующие в пьесе нумансианцы. Из двух жрецов первый, выпуская барана, говорит:
П е р в ы й ж р е ц
Смерть предвещали знаки на пути нам,
Беда выходит нам по всем приметам.
Дрожь пробегает по моим сединам.
В т о р о й ж р е ц
Увы! увы! Я не ошибся в этом —
Обречены мы злому пораженью.
О небо, озари народ свой светом!
П е р в ы й ж р е ц
Немедленно приступим мы к служенью,
Да отвратим конец, что предугадан.
В т о р о й ж р е ц
Подвиньте стол сюда по положенью.
Все, что здесь есть, вино и воду, ладан,
Сюда, на стол! — О люди, кайтесь с нами!
Чин покаянный нам от века задан.
Заслуги выше нет пред небесами,
Чем сердце чистое; благоговейте
И кайтесь, сокрушаясь со слезами.
П е р в ы й ж р е ц
Здесь, на земле, вы пламя жечь не смейте!
Оно сойдет в очаг алтарный. Рвенье
К святому делу проявить умейте.
В т о р о й ж р е ц
Свершим же рук и выи омовенье.
П е р в ы й ж р е ц
Подайте воду… Пламя появилось?
О д и н и з т о л п ы
О нет, нам нет на то благословенья.
В т о р о й ж р е ц
Юпитер в гневе! Чудо не свершилось.
Судьбина злая холодом дохнула,
И жертвенное пламя вверх не взвилось.
О д и н и з т о л п ы
Старик, гляди — вот искра промелькнула.
П е р в ы й ж р е ц
Да, то огонь, но тусклый, безутешный.
О, как меня надежда обманула!
Волной густою дым ползет поспешный
На з а п а д, а язык огня смолистый,
Что еле теплится во мгле кромешной,
К в о с т о к у посылает свет струистый.
О горе!.. В этих знаках для провидца
Грядущих зол раскрыт прообраз истый!
В т о р о й ж р е ц
Победа римлян в дым да обратится,
А наша смерть и наша слава рядом
Да будут вечным пламенем светиться!
П е р в ы й ж р е ц
Вина подать! Указано обрядом
Святой очаг им окропить. А в пламя
Толченый ладан сыпьте, сыпьте градом.
Кропят вином жертвенник и вокруг. В огонь бросают ладан, и второй жрец говорит:
В т о р о й ж р е ц
Пусть, о Юпитер, будем мы дарами
Твоими взысканы! Благая сила
Твоя да пребывает вечно с нами!
П е р в ы й ж р е ц
Как в пламени таящаяся сила
Весь ладан превратила в дым летучий,
Так и врагов могущество и сила
Да расточатся черной дыма тучей!
Молю тебя, и моему моленью
Ответь, отец наш, грозный и могучий.
В т о р о й ж р е ц
Покорна мощь врага небес веленью,
Как жертва — нам. Что с нею делать будем, —
То будет Рима злому поколенью.
П е р в ы й ж р е ц
Зловещий знак как растолкуем людям?
Будь хоть один из этих знаков светел!
А так мы в них отчаянье пробудим.
Слышен шум; под сценой перекатывают бочку с камнями, а вверх пускают ракету.
В т о р о й ж р е ц
Ты слышишь гром? Ты, кажется, заметил,
Что молния по небу пробежала?
То грозный бог моим словам ответил.
П е р в ы й ж р е ц
Душа моя в испуге задрожала, —
Цепь знамений небесных, нарастая,
Нам гибелью ужасной угрожала!
Ты видишь, как уродливая стая
Орлов пернатых в воздухе несется,
На птиц других с отвагой налетая?
В т о р о й ж р е ц
Им, хищникам жестоким, удается
Когтить и бить, и клювом и крылами,
Ту птицу, что так храбро с ними бьется.
П е р в ы й ж р е ц
Сей знак могу ли встретить похвалами? —
Конец Нумансии! То он предсказан
Империи победными орлами!
В т о р о й ж р е ц
Путь, вещие орлы, вам не заказан!
Дни сочтены. И мы врагу уступим…
Я понял знак, который был показан.
П е р в ы й ж р е ц
К закланью жертвы ныне мы приступим.
Богам подземным крови черной надо.
Мы ею сердце чудища подкупим.
Плутон, великий повелитель ада,[35]
Тебе по жребию в кромешных безднах
Царить и править выпала награда.
Блаженством чистых ласк, тебе любезных,
Пусть дочь Цереры нежно отвечает
Твоей любви во мгле ночей беззвездных.
А ты открой нам все, что рок вещает
О судьбах наших. Под ярмом несчастий
Народ к Плутону взор свой обращает.
Закрой, владыко, зев той лютой пасти,
Из коей три выходят беспощадных
Сестры.[36] Живое все у них во власти,
И нет богинь настолько кровожадных.
Вырывает несколько волосков у жертвенного барана и кидает их в воздух.
Развейтесь на четыре страны света,
Намеренья и ковы трех злорадных!
Как этот нож вонзаю в тело это
И чистой этой кровью обагряю, —
(Сам убелясь душою, полной света) —
Так и земле Нумансии желаю
Быть кровью римлян густо обагренной!..
Будь их могилой! — властно заклинаю.
Из люка появляется Демон до половины тела и, стремительно схватив жертвенного барана, скрывается с ним, а затем сейчас же снова выскакивает, тушит и рассыпает пламя очага, разбрасывая все приготовленное для жертвоприношения.
П е р в ы й ж р е ц
Кто это, страшной силой одаренный,
Взял нашу жертву? К нам, святые боги,
Злой вторгся дух дорогой проторенной.
Ему препятствий нет на той дороге
Ни в этом нашем всенародном плаче,
Ни в наших гимнах, что святы и строги.
В т о р о й ж р е ц
Ожесточили небо мы. Иначе
Нас миновало б знаменье такое,
И не было бы с жертвой неудачи.
Меж нас живое — точно неживое,
Усердье с нераденьем уравнялось,
Злодейством стало все для всех благое.
О д и н и з т о л п ы
Оплачем, други, песнию плачевной
Страданья наши, чтобы в род из рода
Рассказ о них переходил напевный.
Тебе, Маркино, ведома природа,
Узнай же от нее своим гаданьем,
Какое зло готовит для народа
Судьба, наш смех сменившая рыданьем.
Все расходятся; остаются лишь Марандро и Леонисьо.
М а р а н д р о
Друг Леонисьо, видишь сам,
Не убежать нам от несчастий.
Все судьбы у богов во власти, —
Нельзя не верить небесам.
Должны те судьбы измениться,
Когда окончится война…
Но раньше, видимо, должна
Земля моею стать гробницей.
Л е о н и с ь о
Послушай моего совета:
Ты воин, не к лицу тебе
Гаданьям верить да судьбе,
Сам требуй от судьбы ответа.
Ведомый звезд дурных влияньем,
Ты не поступишься собой.
Рука твоя — тебе судьбой,
А храбрость будет звезд сияньем.
Тому ж из нас, кто верить хочет
Гаданьям, страх в душе тая.
Тому, не ошибаюсь я,
Маркино крепче напророчит.
Маркино — это мудрый жрец.
Он знает верные гаданья
И скажет, скоро ли страданья
Всеобщего придет конец.
Он, кажется, проходит там…
Облекся в странную одежду…
М а р а н д р о
Кто на дурное всю надежду
Возложит — о, как дурен сам!
Прилично ль нам за ним свернуть?
Л е о н и с ь о
Прилично и вполне уместно.
При случае нам будет лестно
Помочь Маркине в чем-нибудь.
Тут выходит Маркино в широкой черной бязевой хламиде, в черном головном уборе, но с голыми ногами; он будет нести в плетеном мешке три колбочки, наполненные водой. Одна из них черная, другая шафранного цвета, а третья прозрачная. В одной руке у него лакированное черное копье, в другой — книга. С ним идет Мильвио. Они постепенно приближаются к Леонисьо и Марандро.
М а р к и н о
О юноше у нас какие вести?
М и л ь в и о
Покойный в этой схоронен могиле.
М а р к и н о
Ты думаешь, как раз на этом месте?
М и л ь в и о
Сюда мы плющ надгробный возложили
И, помянув кой-как на скудной тризне,
Мы юношу в слезах похоронили.
М а р к и н о
Причина смерти?