одному , и после него ничего нет, и все что есть требует одного , ибо все от одного происходит. Для того, чтоб все вещи были одинаковы, необходимо, чтобы они участвовали в одном , и даже если все вещи ко многому пошли от одного , нужно чтоб все, желающее возвратиться к одному, покинуло множество.
Есть один только мир Божий, одно солнце для одного мира, один феникс в мире, одна матка у пчел. Есть только один элемент, превосходящий и проникающий все – огонь. Есть одна растительная и минеральная душа, находящаяся повсюду, которой совсем не знают и никто не называет по имени, но которая сокрыта под числами, под фигурами и загадками и без которой ни алхимия, ни натуральная магия не могли бы иметь успеха» [9] .
Единица есть причина всего; но единица-свет может остаться светом без тени; единица-голос, голосом без эха. Один есть причина несравниваемая; число – это гармония, а без гармонии ничто не возможно; единица необходимо деятельна и ее потребность действия заставляет самое ее повторяться; она разделяется или скорее умножается, чтобы произвести два . Но два — это антагонизм, это мгновенная неподвижность, когда силы равны, но это борьба, причина движения. Сен-Мартен, обозначив число два как дурное и роковое, признался, что он не знал более великого таинственного деятеля в магии. Земля есть явно место прохождения и доказательств: число два , следовательно, необходимо, ибо представляет жизнь, которая существует только борьбой, действием – и прекращается с наступлением покоя. Итак, два — антагонизм, но три — это уже существование. С тремя жизнь найдена. Три — это маятник, идущий то направо, то налево, ради равновесия и движения.
Таким образом три делает полезным двойное число и извлекает из него движение, которое есть жизнь.
«Три, – говорит Бальзак в Луи Ламбере , – есть формула сотворения миров: это – духовный знак творения и материальный – окружности».
Число три есть движение, составляющее равновесие, постепенно переходя с одной точки на другую; число четыре есть совершенное равновесие, это четырехугольник, положительность, реализм. Четыре в магии есть куб, четырехугольник. Это изображение Земли; четыре есть следствие трех; три – ум, движение, сопротивление, которое естественно привлекает четыре : стойкость, гармонию.
Для древних каббалистов число четыре содержало четыре элемента.
«Четыре основные астрономические точки, относительно нас, суть да и нет света, восток и запад; да и нет теплоты: юг и север», – говорили каббалисты.
Ученики Пифагора отыскивали в числах свойства, знание которых могло их возвысить над природой, – свойства, которые казались им выраженными в феноменах звучных тел.
«Протяните струну, – говорили они, – последовательно разделите ее на две, на три и четыре части, и вы будете иметь в каждой половине октаву всей струны, в трех четвертях – четверть, в двух третях – квинту; итак: октава будет относиться как 1–2; четверть как 3–4; квинта как 2–3. Важность этого наблюдения дала 1, 2, 3, 4 – название священной четверки. По этим открытиям легко заключить, что законы гармонии неизменяемы и что природа непреложно выразила меру и интервалы тонов» [10] .
Но так как все во всем, так как природа имеет один закон в общей системе Вселенной, так как вся она – простота и гармония, то разумно приходят к заключению, что различные законы, которые управляют Вселенной, должны были раскрыться при отыскивании их соотношения с законом гармонии.
«Вскоре в 1, 2, 3, 4 открыли не только одно из начал музыкальной системы, но и начала физические и моральные: все стало пропорцией и гармонией. Время, правда, дружба, разум есть не что иное, как соотношения чисел, и так как числа, составляющие связанную четверку, производят, соединясь (слагаясь вместе), число десять , то четыре было рассматриваемо как совершеннейшее из всех вследствие этого самого соединения» [11] .
Мы сказали, что число четыре представляет четыре элемента, признанных каббалистами; четыре – следовательно, земля, форма; один есть принцип жизни, дух; между тем пять есть четыре и один , итак: пять — дух, господствующий над элементами, квинтэссенция. И пентаграмма (пятиугольная звезда) выражала это господство.
С помощью знака пентаграммы каббалисты предполагают оковать воздушных демонов: саламандр, ундин, гномов.
Пентаграмма – сияющая звезда гностических школ, но также, смотря по более или менее чистому уму, направляющему материю, она – добро или зло, день или ночь.
Пять – это дух и его формы.
Черная магия пользуется пентаграммой, ставя в воздух два из ее углов, которые представляют антагонизм добра и зла, следовательно, неподвижность и невежество, ибо пентаграмма, будучи поставлена таким образом, двумя своими углами господствует над числом три , которое, представляя влияние божественного духа, находится внизу.
Таким образом, пять становится роковым числом, числом дурным, поставленным под именем Гебураха, который является числом антагонизма, автономии, чрезмерной свободы и антагонизм которого производит суровость.
Пентаграмма представляет человеческое тело, и ее высшая точка составляет голову; если голова внизу – это знак безумия.
Рука, которая также маленький мир, дает объяснение пяти : большой палец представляет разум, господствующий над материей, в свою очередь представляемую четырьмя пальцами, которые без большого были бы почти бесполезны. Положительный большой палец противодействует отрицательным. Следовательно, он есть дух, человеческий разум, дающий меру и полезность прочим, представляющим материю.
Четыре члена, составляющие столь полную организацию человека, управляемы головой, как пальцы управляются большим: это опять-таки дух и его формы, между тем голова может дать хорошее или дурное направление. Мы не имеем надобности говорить больше для объяснения числа пять .
Мы считаем себя обязанными привести здесь заметку, оставленную нашим издателем, г. Дантю на полях корректурных листов. Мы счастливы, видя подобные размышления, появляющиеся при чтении нашей книги. Вот эта заметка:
«Чтение этой книги раскрывает для мысли обширные горизонты. Так, после сказанного здесь, возвышаясь одной степенью, то есть помещая в первом мире качества, принадлежащие большому пальцу и ставшие божественными, мы представим волю – закон; логику – надежду, основанную на разуме и любви, благотворительность. Между тем качества, данные другим пальцам, даже и при помещении их и в первом мире, дадут человеческие качества, то есть качества почти ничтожной ценности перед очами Вездесущего.
Итак: религия, благоразумие, искусство, наука, которым придают такое великое значение на земле и которые делают знаменитыми, будут вычеркнуты в небе тремя теологическими добродетелями, которые одни уважаемы в жизненной экономии».
Число шесть представляет два раза три : это изображение соотношения неба и земли, это божественный треугольник, земной треугольник, обратное отражение первого, подобное отражению какой-нибудь вещи в воде; это аксиома, начертанная на изумрудной скрижали: все, что наверху, подобно тому, что внизу; это число свободы и божественной работы: свобода вверху, работа – внизу; необходимо пройти через все ступени работы, чтобы достигнуть свободы.
«Число шесть столь превосходно само по себе, что оно производит то же число из соединения своих частей» [12] .
Семь есть всемирное и абсолютное число, потому что содержит в себе и четверку , и тройку , и пятерку , и двойку.
Число семь есть признаваемое число всех символов, ибо составлено из трех и четырех. Число семь представляет во всей силе магическое могущество: дух, присутствующий во всех элементарных могуществах; оно подобно пяти – духу, господствующему над материей, но дух здесь выражается не одним , означающим дух человеческий, но тремя.
«Если б число семь находилось только в радуге, можно бы, пожалуй, пренебречь им, но оно было повсюду, где была тайна. Этим числом обозначены семь дней творения, и заповедано людям непреложно хранить о нем воспоминание в неделе; число семь находится в радуге, в музыкальной гамме, в добродетелях и грехах, это таинственное число, и тайна, заключающаяся в нем, должна иметь великую важность, ибо так часто является оно нам» [13] .
Число семь , по замечанию Боссюэта, – есть синоним полноты [14] .
Число восемь – двойное четыре есть всемирное равновесие вещей, гармония в аналогии противоположностей.
«Пифагорейцы называли восемь числом правосудия и полноты; первое название давали ему потому, что оно первое разделяется на одинаково равные числа, то есть на четыре , а в этих четырех есть еще разделение. Другое название – полноты было дано ему вследствие его кубичной формы» [15] .
Число девять – 3 x 3 – есть треугольник трех , полный образ трех миров; это основание всякого разума; совершеннейший смысл всякого глагола (слова), разум бытия всех форм; число девять есть число божественных отражений, оно выражает божественную идею во всем ее высоком могуществе.
«Число десять названо всемирным и полным числом, означающим полный путь жизни, ибо от этого числа считают повторениями, и оно содержит в себе все числа или объясняет их. Поэтому его считают числом различных религий.
«Нет числа выше его, и все десятое имеет нечто божественное» [16] .
«Знак десяти составлен из единицы, означающей бытие, и из нуля, выражающего небытие: оно, стало быть, содержит дух и материю; оно есть высшая точка разума человечества, которое все исчисляет им» [17] .
Эмблема десяти есть змея, ползущая по столбу: движение и неподвижность, идея и материя.