Попробуйте сделать это, стоя на мосту. Вы скажете: угол не тот. Да. Но это и не главное. Стоя на мощных металлических сочленениях, якобы безопасных, вы ощущаете страх. Вы даже и не подумаете о том, что бы попытаться бросить камень. Вы ясно понимаете, что этим камушком можете оказаться именно вы. То, что казалось с берега мягким и воздушным, маленькая волна на песке… с моста иной вид: будто гигантская рука шарит под водой, ища что-то, и не находя.
И эта странная тяга – прыгнуть. Будь что будет, да и черт с ним! Откуда?! Вы совершенно удачливый человек, довольный своей жизнью. Прекрасное здоровье, вас любит чудесная девушка… И вот, допустим, торопясь к ней с букетом цветов, или может коробкой конфет, вы случайно задерживаетесь на мосту.… Смотрите вниз сначала вскользь, потом замедляете шаг и глядите вдаль: – «О! какие виды! Жизнь прекрасна!» Но взгляд постепенно перемещается вам под ноги. И что вы видите? Подвижную толщу черной воды – спину гигантского морского животного, покрытого бугорками волн. На смену восхищению приходит страх. ТОННЫ воды и БЕЗДНА. На земле вы не верите ни в черта, ни в Бога, а там?! Откуда этот суеверный ужас?! И чем больше вы смотрите, тем вам страшнее. А дальше? ДАЛЬШЕ ВЫ ЛОВИТЕ СЕБЯ НА МЫСЛИ, ЧТО ВАМ НЕСТЕРПИМО ХОЧЕТСЯ ПРЫГНУТЬ, прыгнуть вниз. Самое удивительное, что вам уже наплевать на то, что секунду назад казалось наиважнейшим. Вы еще здесь, но вода уже поглотила в себе все ваши желания и надежды. Вы боитесь и одновременно жаждете прыгнуть. О, искушение! Ничего же не произошло, просто вы задержались на мосту. Но эта могучая сила утянула под свои черные покровы все благие помыслы. Все вокруг казавшиеся таким реальным и четким, превратилось в зыбкое марево, горячечный бред сумасшедшего.
Страх и геройство сплелись в вашей душе в причудливый клубок. И эти мурашки по телу: «ты лишь песчинка…». Даже мощнейшие металлические рамы дрожат перед этой силой, скрипя и завывая, согласно сопромату. Ваши кости не сравнятся с толщиной металлических конструкций и перекрытий. Тавров и двутавров, или как их там. Даже слоновьи ноги опор давно уже запутались в хитро сплетенных водой зеленых путах. Они поняли, что им никогда не выбраться. Они решили – пусть все идет, как идет. Им остается только дряхлеть. А что остается вам? Жалкому существу, чье маленькое несчастное тельце будет поглощено этой черной пастью, КОТОРАЯ ДАЖЕ НЕ ЗАМЕТИТ ЭТОГО?! Лишь круги по воде, расходящиеся до берегов и ТОЛЬКО?!
Но вот вы отводите взгляд, в голове у вас проясняется, и вы продолжаете движение вперед. Да, у вас прекрасное здоровье, вы совершенно удачливый человек, вас любит изумительная девушка, но иногда, может очень редко, но все же, что-то колет изнутри, подталкивая вернуться и еще разок.… Только разок пройтись по мосту и посмотреть ТУДА.
Просто взглянуть одним глазком…..
Предназначение
Бумц! И я попал на небо. Или не на небо. Ну, в общем, умер. Сначала я, конечно, этого не понял. Преспокойно шел к себе в контору, как обычно и полагается делать мне в будние дни.
Теплое летнее утро, солнышко светит сквозь листья, оставляя дырявые тени вокруг, собаки валяются на нагретом уже асфальте, пташки щебечут, на душе спокойно и благостно. Работа у меня не пыльная, правда, не очень хорошо оплачиваемая, ну да это дело времени. Я на хорошем счету, шеф, а особенно его жена относятся ко мне с симпатией, и повышение, скорее всего не за горами. Я даже кредит начал потихоньку погашать. К тому же я вчера, наконец, помирился со своей подружкой. Мы это дело слегка отпраздновали, посидели в кафе, потом пошли ко мне домой, то да се.… Ну, вы понимаете.
Настроение в это утро у меня было, естественно, прекрасное. Даже хотелось замурлыкать какой нибудь мотивчик, но ничего на ум не шло. Как говорится: ничто не предвещало беды. А она, как раз в виде громадного замызганного грузовика, выруливала на встречу, грозно рыча двигателем, или что там у них рычит.
Дальше было все как обычно и случается. То есть, в колонке происшествий в любой газетенке такими заметками никого не удивишь, но для меня-то лично происходящее явилось экстраординарным событием. Я переходил через дорогу в положенном, заметим, месте, и по установленным, отметим, правилам, как вдруг из-за угла вырывается этот монстр на колесах, и, не сбавляя скорости, летит на меня. Никакого визга тормозов, никаких «извините»: – Хлоп! И все.
Что приятно, боли не было. Я успел только впасть в ступор, вылупить глазищи, и сказать: «Э-э…».
Говорят, что перед смертью у человека жизнь проносится перед глазами. Какая чушь! У меня перед глазами мелькнул только огромный радиатор, и мутное, лобовое стекло. Далее – мерзкий хруст ломающихся костей и тьма. Никаких туннелей, коридоров, лучей света, ничего подобного. Мрак.
Очухался, открываю глаза: Ого! Светло, небо голубое, а на нем ни облачка. Сижу на скамейке, рядом деревце какое-то куцее растет, а под ногами туман стелется, плотный, розоватый такой. Даже землю сквозь него не видно. Ну, я первым делом, принялся себя ощупывать. Все цело, даже костюм не запачкан, и крови нет. Думаю: чудеса, сон. Решил попытаться проснуться, стал себя щипать за разные чувствительные места, и глаза тереть. Да, нет, не сплю вроде. Сунул я осторожно ногу в розоватый туман – вроде твердая почва имеется. Вскочил я с лавки, и принялся озираться. Кругом пустота. Небо, солнышко ласково светит, и туман. Только я, деревце и лавка. Вот такой пейзаж. Я плюхнулся, и принялся размышлять, что делать: паниковать или пока погодить. Закрыл глаза, а перед ними – грузовик. Открываю – тот же скудный пейзаж. Главное, у меня и в мыслях-то нет, что я умер.
Вдруг, слышу слева голос:
– Приветствую вас!
Я аж на месте подпрыгнул. Поворачиваюсь – сидит рядом, нога на ногу, изящный мужчина в черном, похоронном костюме, с таким приветливо – официальным выражением на гладко выбритом слегка вытянутом лице. Глаза вроде, добрые, но взгляд твердый. Этакий чиновник. Понятно, он мне как бы и рад, но исключительно по долгу службы.
– Здрассте… – говорю. Тут он улыбнулся, видимо вид у меня уж очень глупый был.
– Не волнуйтесь так, извините, пожалуйста, что вынужден вас немного расстроить, но вы умерли.
Тут у меня глаза на лоб полезли. Челюсть же начала медленно отвисать. В животе что-то неприятно заворочалось и заухало.
– Как?!
– Очень просто. Вас сбил грузовик. Насмерть.
И все это так вежливо, спокойно, типа: «не хотите ли чаю?», или: «привет вам от вашей бабушки». Я как-то сразу ему и поверил. А вы бы на моем месте не поверили? Только дух захватило, сижу, смотрю на него, а в голове вопросы: «как?», «почему?», «за что?».
Он посмотрел на меня пристально, и отвечает:
– Как? – это понятно, всмятку. Почему? – ну потому, что сегодня в девять часов семнадцать минут истек ваш срок жизни. А вот, касаемо вопроса «за что?», так тут, любезный, мне нечего вам сообщить. Умерли – значит умерли. А мне должно донести до вас этот прискорбный факт, и всячески успокоить.
– А как же так, я ведь молод еще? Мне бы жить да жить. – С надеждой в голосе произнес я.
Он меня так по-дружески по дрожащей коленке похлопал, и говорит:
– Да, не переживайте вы так. Это со всеми, в конце концов, случается. Не вы первый, не вы последний.
Ну, думаю, отлично! «Не вы первый, не вы последний». Я не какой-нибудь там… Я это я! Это для него я очередной «клиент», а мне каково?! Ну, надо такому случиться! Нормальная работа, повышение близится, семейная жизнь, наконец, должна наладиться, куча планов на будущее.… И привет! Единственное, что радует – кредит теперь не надо будет отдавать. Все, приехали! Конечная остановка.
– Ну почему так сразу и конечная остановка? – Мужчина видимо умел ко всему прочему читать мысли. – Просто перевалочный пункт, допустим. Пересадка, если хотите.
– Послушайте, э…
– Зовите меня, ну, например, Петр Петрович.
– Э… Петр Петрович! Мне бы пожить еще. Может ошибка какая, бюрократия, туда-сюда, напутали, перепутали. – Пролепетал я, заскивающе глядя ему в глаза, в такт словам крутя руками, будто перекатывая небольшую дыню.
– Нет, молодой человек, у нас все строго. – Отрицательно покачал он головой, как показалось, даже с небольшим сожалением. – Сказано: девять часов семнадцать минут ровно – сделано. И лицо у него стало уверенное, каменное, такого типа жалостью не проймешь.
– Вдруг это случайность, у грузовика тормоза отказали?
– Они и должны были отказать.
– Что-о?!
Петр Петрович посмотрел на меня как на неразумное дитя, вздохнул и принялся объяснять, попутно загибая длинные пальцы с нахоленными ногтями:
– Ваша смерть ни в кой мере не является, как вы выразились, «случайностью». Ваш, заметим, печальный конец, это не что иное, как квинтэссенция множества предшествующих событий. Верхушка огромной пирамиды. Можете вообразить себе огромную пирамиду?
– Вроде.
– Так вот, ваша смерть была предрешена еще задолго до рождения. Что вы видите в последний момент? Здоровенный грузовик, у которого отказали тормоза. Все. Но почему они, спрашивается, отказали? Если мы отмотаем события немного назад, то увидим, что тормоза на грузовике последний раз проверял мастер на станции техобслуживания, у которого болели зубы. Почему? А потому, что он любит сладкое, а стоматолог в отпуске, и он бедняга промаялся всю ночь, и тут не до каких-то тормозов. У вас болели когда-нибудь зубы?
– Да, – поморщился я.
– Было ли вам дело до каких-то там тормозов?
– Нет, – говорю.
– Вот! – Торжественно молвил Петр Петрович, и показалось, что ему приятна мысль, что у меня когда-то болели зубы. – Можно сказать, что он (но только по отношению к вам, естественно!) и родился на свет, чтоб испортить только эти злосчастные тормоза. Также как родились и его родители. И родители его родителей. Нельзя забывать и о шофере, а также людях, собравших этот грузовик. Дальше забегать не имеет и смысла. Очень длинная причинно – следственная цепочка получится. Много народу потрудилось, великое количество событий произошло, больших и малых, чтоб вам умереть в девять семнадцать, – мечтательно закатил глаза Петр Петрович.