Комната была пуста и чисто прибрана. Создавалось ощущение, что хозяин перед уходом навел идеальный порядок. Кровать была застелена, а на письменном столе все бумаги сложены в ровные стопки. В книжном шкафу аккуратно корешок к корешку были расставлены книги. Единственное, что нарушало общую картину, так это листок бумаги, валяющийся на полу. Он был исписан почерком хозяина комнаты. Видно, тот писал в спешке, либо находясь в сильном волнении. Буквы на бумагу ложились неровно, а строчки гуляли вверх и вниз. Вот что там было:
Я никак не пойму, почему так происходит, но мне часто видится один и тот же сон. Я знаю его наизусть. Он преследует меня уже давно. Я бегу по пустынной дороге. Задыхаюсь, горло горит огнем, и нечем дышать. Чувствую – меня догоняют… Мне страшно. Нет! Я даже на грани обморока от ужаса. Почему-то знаю – пощады не будет. Кто мои преследователи, мне неизвестно. Глаза слезятся от ветра, который бьет наотмашь по лицу. Слева и справа пожухлая трава и редкие куцые деревца. А передо мной прямая серая лента дороги, уходящая к горизонту, равнодушная как ростовщик, и острая по краям, как бритва. Свинцовые тучи на небе, словно плиты нависают надо мной, грозясь рухнуть и раздавить меня в лепешку. Я ощущаю позади себя чье—то тяжелое дыхание. Оглянуться нет сил. Я боюсь.
Мои преследователи неутомимы. Я загнан, как зверь. Еще немного и я упаду на асфальт лицом, стирая его в кровавую кашу об шершавую поверхность и ломая зубы. Еще чуть – чуть и меня нет. Но тут внезапно я вижу окно. Обыкновенное окно с деревянной и не очень старательно выкрашенной белой краской рамой. Оно зависает прямо передо мной над дорогой. Возникает из ниоткуда. Удивляться, и здраво оценивать происходящее, у меня нет ни времени, ни сил. Створки призывно открыты, и будто махая мне рукой, колышется тюлевая занавеска. Я очень отчетливо вижу это окно. Мне даже не составит труда описать все трещинки на раме. Я могу легко нарисовать тот узор, который вышит на занавеске. Я видел его во сне миллион раз. И тем ни менее оно всегда возникает неожиданно. Не думая и не замедляя темпа, я бросаюсь в раскрытое окно. Хуже мне не будет. И наплевать, что там за окном темнота. У меня сейчас только одна задача! Последний рывок, прыжок и я лечу в пропасть. Тонко звякает вскользь задетое ногой стекло. Легкие с невероятной силой качают воздух, сердце готово выскочить и опередить меня в этом бесконечном падении во тьму, но, я, кажется, спасся от преследователей. А может я сейчас разобьюсь?! В ушах свистит ветер. Бесконечное падение. Я кричу.
Просыпаюсь. Во сне невозможно представить, как ты умираешь, если ты этого еще не испытал. Я сажусь на кровати, и пытаюсь отдышаться. Мокрый от пота. Глаза открыты, но перед ними стоит еще этот ужас. Дрожащими руками я тянусь за сигаретой. Уже светает. За окном, настоящим окном, расцветает очередной погожий солнечный день. И постепенно рассеивается туман. Как и не бывало. Еще затяжка и от него не останется и следа.
Сон отступает, но он затаивается, чтоб прийти ко мне очередной ночью.
Вы спросите, зачем я это вам рассказываю? У каждого наверняка есть свой кошмар. Свои скелеты в шкафу. И что с того? Зачем уделять этому столько внимания? Вроде бы сон и сон. Как утверждают, ночной кошмар это не более чем следствие усталости, либо нервного напряжения. Эдакая комбинация твоих мыслей и переживаний, причудливо выстроившаяся в страшноватый сценарий. Но у меня тихая, размеренная жизнь и нервы, казалось, в полном порядке. У меня отличное здоровье.
Так вот: Вчера проходя по улице, по которой я тысячу раз бродил, и знал ее назубок, я увидел это окно. Наяву. Вы скажете, что я сумасшедший. Может быть. Оно выделялось на фоне других пыльных и серых с мутными стеклами окон. Это был старый грузный двухэтажный кирпичный дом, дореволюционной постройки. Странно, но я раньше почему-то никогда не обращал на него внимания. Дом казался давно заброшенным, и, судя по всему, таковым и являлся. Только одно мое окно казалось живым. Оно находилось на первом этаже, было открыто, и легонько покачивалась занавеска. Сердце бешено заколотилось, а во рту пересохло. Преодолевая волнение, и подойдя на негнущихся ногах, я попытался заглянуть туда, но внутри было очень темно. Как и во сне. Я коснулся деревянной рамы кончиками пальцев. На них остались кусочки отшелушившейся белой краски. Это было оно, в этом не было никаких сомнений! Я видел его столько раз, что ошибка полностью исключалась. Я снова почувствовал за спиной тяжелое дыхание, и леденящий душу страх пронзил меня. Я быстро ушел оттуда прочь, мне надо было успокоиться, и осмыслить происходящее.
Всю ночь я не сомкнул глаз и все думал. Что это? Какой-то знак?! Какие-то силы пытаются оградить меня от опасности, мне неведомой? Или я действительно сошел с ума, и объединил сон с реальностью, или поменял их местами. Не знаю. Я достаточно прагматичный человек, что бы верить во всякую мистику. Но я решил: есть только один способ проверить… Пойду туда завтра – разбегусь и прыгну в него. Именно прыгну, как во сне. Богом клянусь, я сделаю это. Мне плевать. Я прыгну.
Бублик
Жил да поживал один мальчик. Это был скромный ничем не примечательный ребенок. Рос он медленно, и не торопясь. Никто о нем не заботился, сидел он себе под кустиком и думал о различных вещах. Бывало, утром сядет под кустик, возьмет с собой пупырчатый огурец, похожий на лягушку, и знай себе, хрустит до вечера. И думает. О море, которого он никогда не видел, но дядя Коля, мамин друг красочно о нем рассказывал. Об арбузах, которые почему-то снаружи зеленые, а внутри красные. О том, почему, например, пряник сладкий, а горчица – горькая. Или о том, как ему охмурить Таньку из соседнего двора, у которой вечно коленки зеленкой измазаны. (Нет, об этом он пока, конечно, не думал, рановато ему). Да, много о чем можно было поразмышлять в его возрасте.
Однажды, когда под рукой не оказалось привычного прохладного огурца, мальчик прихватил с собой бублик. Это был обычный, желтоватый бублик далеко не первой свежести. Многие маковые бусинки уже осыпались с него, и он имел довольно потрепанный вид. Форму он имел странную: и не круглую и не овальную. Но его все равно было приятно держать в руках. Как автомобильный руль, например.
А лучше всего было смотреть сквозь бубличную дырку на мир. Мир вокруг становился праздничный, каравайный. Казалось, вот сейчас мимо пробежит сахарный заяц, или шоколадная птичка на дереве зачирикает свою глупую птичкину песенку. А вокруг румяные веселые ватрушки завальсируют с упитанными разудалыми кавалерами-пряниками. Мальчику захотелось как-нибудь еще подумать об этой замечательной стране.
Уселся мальчик на нагретый солнцем за утро камушек, и принялся обкусывать бублик с тех сторон, где еще остались маковины. Сегодня же он решил подумать об облаках. Его всегда интересовало: из чего все-таки они сделаны? Если из ваты, то из какой? Из сахарной, тогда это хорошо. А если из медицинской, то плохо. Она не вкусная. И пока он размышлял, бублик как-то сам собой весь съелся.
И странное дело: вместе с бубликом исчезла замечательная дырка, через которую было так приятно смотреть на облака, холмы и деревья. Может, он ее слопал? Мальчик припомнил свои ощущения, но постороннего вкуса он тогда не почувствовал. Бублик – помнил, маковые бусинки – помнил. Некоторые даже остались у него между зубов. Их приятно было выискивать языком, и аккуратненько раскусывать. Тут ему подумалось, ведь он даже и не знает, какой у этой дырки вкус. Как поймешь, ел ты ее или нет. Но, все же мальчику показалось, если бы он дырку съел, то уж как-то почувствовал это. Но, тогда, куда она подевалась? Понятное дело, облака давным-давно забылись и померкли перед более важной проблемой. Мальчик обыскал свое любимое место, даже заглянул под камень. Тщетно.
Дырка пропала. Теперь не увидеть ему каравайные холмы, и зайчик не пробежит по своим делам. И как же ему думать о том, чего уже нет. Мальчику захотелось заплакать, но он сдержался. Просто он крепко зажмурил глаза, и по его щеке покатилась одинокая слеза. Но это не считается.
С этого дня мальчик перестал думать о всяких разностях. Дырка полностью завладела его мыслями. Даже был забыт пупырчатый огурец, а также Танька с зелеными коленками, а потом и много – много других интересных вещей на свете. Всю свою жизнь без остатка мальчик тожественно поклялся посвятить поиску этой волшебной дырки. Во что бы то ни стало найти ее. Наверное, дурень, и до сих пор ищет…
Друзья
Мне часто снится один и тот же сон. Будто все мои прежние знакомые, которых я растерял, беззаботно болтаясь по жизни, стоят и молча, с укором смотрят на меня. Они застыли как статуи. Стоят плечом к плечу, хотя многие друг с другом даже незнакомы. Живые и уже покинувшие этот мир. Они просто стоят и смотрят. И от этого меня пробивает нервная дрожь. Ужас и абсурдность ситуации заставляют сердце биться сильнее. Мне хочется протянуть к ним руки и крикнуть: – «Я здесь! Я помню о вас!!» В моих глазах мольба о прощении. Но я не могу пошевелиться. Стою и точно так же молча, смотрю на них.
Я просыпаюсь, словно выныривая из воды. Жадно хватаю ртом воздух. Придя в себя и отдышавшись – решаю сегодня же позвонить им; тем, кто должен быть еще жив. Во что бы то ни стало разыскать их телефоны, адреса. Созвониться, приехать с бутылкой, и просидеть до утра, вспоминая что-нибудь смешное, а может и не очень. Встречать рассвет, сидя в прокуренной кухне, и перебивая друг – друга кричать: – «А ты помнишь?!»
Ведь друзья – это то, что держит нас на этом свете. Родители рано или поздно умирают, жены и мужья бросают нас, или мы бросаем их. Дети стремительно вырастают и живут собственной жизнью. Братья-сестры и тети-дяди заявляют о себе только по случаю какого-нибудь семейного торжества, и только. Ох уж эти родственники, о существовании которых узнаешь, только тогда, когда кто-нибудь из них родился, или не дай Бог, помер.