7
Горшков собирался домой. На удивление, затянувшаяся проблема с испанскими коллегами, наконец-то, разрешилась. Долгие полгода Горшков и его работники уговаривали-уламывали-доказывали выгоду сотрудничества — дело как бы замерло. Сейчас же всё решилось за неделю, и была у него тайная мысль, что именно появившийся в его такой непростой жизни светлый малышок Санька стал как бы талисманом на удачу — «кысмет».
Сейчас оставалось одно необходимое дело — купить для Саньки ортопедическую качественную обувь. Баба Лена в разговоре с Толиком посокрушалась, что сложно с такой обувью для ребенка. Обувь есть, но очень хорошая им просто недоступна, вот и озадачил Горшков своего Мадридского знакомого, тот разузнал всё и прислал молодого человека, чтобы Горшков не плутал.
Разговаривая меж собой они вышли из лифта, и на них снарядом налетела невысокая, вся такая кругло-пухленькая женщина, запнувшаяся и падающая на мужчин. Они синхронно подхватили её — у Горшкова мелькнуло сравнение с актрисой Крачковской в молодости.
Женщина поправив съехавшую на глаза шляпку, выдохнула:
— Уфф! Спасибо, вот бы сейчас растянулась всем на смех, да и вмятина в полу точно осталась бы. Очень благодарна, молодые люди!
— Эллина Арвидовна, Вы не пострадали? — к ним бежала молодая женщина.
— Нет, есть ещё на свете рыцари!
..Эллина Арвидовна, Эллина Арвидовна — крутилось в голове у Горшкова, где-то совсем недавно он слышал такое имя, и как молния сверкнула — это ж детский Бог по ДЦП, про неё баба Лена с придыханием говорила, они Саньку по её методикам вытянули.
— Эмм, простите меня, Эллина Арвидовна, можно Вас спросить? Вы та самая Бог по ДЦП у детей? Госпожа Сольева из Санкт-Петербурга?
— Да! Надо же! Не знала, что Бог!
— А не смогли бы Вы уделить мне хотя бы 10 минут Вашего времени? Скажем, часов в восемь, можно поужинать, плачу, естественно, я. Сейчас мне срочно надо доехать в магазин фирмы Clarks, купить обувь для ребёнка, завтра с утра улетаю.
— А возьмите меня с собой?
— С удовольствием!
Поехали туда. Эллина Арвидовна с переводчицей как нельзя вовремя подвернулись на пути — от обилия обуви Горшков растерялся, видя его растерянность, Сольева шустро начала выяснять, что и как у ребёнка.
Саша набрал Саньку и заулыбался слыша звонкий голосишко:
— Саня, дай бабе Лене трубочку. Я с ней немножко поговорю, а вечером мы с тобой долго-долго будем разговаривать, хорошо?
— Елена Сергеевна! Консультация Ваша требуется, объясните по Санькиной обуви, что и как.
Сольева быстро и конкретно вызнала про Санькину болезнь, покивала головой и, отдав трубку Горшкову, пошла по рядам.
— Саша… это же невероятно… сама Сольева? — Елена Сергеевна, Марине ничего не говорите пока, я Вас очень прошу!
Горшков полетел за Эллиной — она спросила, что конкретно он хочет купить. Горшков сказал, что хотел бы несколько видов: сандалики, кроссовки, ботиночки, сапоги.
— Обувь-то дорогая, — прищурившись, сказала Сольева.
— Ребенок тоже очень дорогой для меня человечек!
— Вы, я так поняла, не его отец?
— Да, но стану!
— Заинтриговали, молодой человек, бабушку, пожалуй мы с Вами поужинаем, знаю я тут одно местечко…
— Буду рад!
Видя как он выбирает обувь — яркую, с разноцветными шнурками, откладывая в сторону черные и коричневые, она только хмыкала, посоветовала купить ещё тапочки домашние, сама тщательно проверила отобранные «шузы» для мальчика, одобрила. Горшков расплатился, Эллина взяла визитки и поехали в отель.
В восемь вечера пошли на расположенную неподалеку тихую улочку в совсем небольшое кафе на шесть столиков.
— Я здесь уже бывала три года назад и вот мечтала вернуться ещё раз сюда!
— Ну, раз Вы здесь были, то Вам и заказ делать, я всеядный!
Конечно же, без томатного супа-гаспачо и знаменитой паэльи не обошлось, ещё Горшков с огромным удовольствием поглощал чурросы-пончики с шоколадом, понравился и голубой сыр. Распробовали астурийский сидр, Горшков, правда, больше налегал на пиво, чурросов заказал с собой по большому пакету-для своих и для Сольевой.
За едой и разговорами она ловко выспросила всё про Саньку, и Санька-большой незаметно для себя рассказал про Вершковых.
— Вот что, молодой человек, я тебе скажу, — перешла на ты Сольева, — назад тебе дороги нет! Такого ребенка обидеть несложно, а вот заживет ли его обида…
— Я мечтаю его усыновить, только вот мама его… — вздохнул он, — пока очень сложно. Эллина Арвидовна, я, может, и наглец, но, как бы Вы посмотрели его? Ваши методики его на ноги поставили, а в дальнейшем не хотелось бы, чтобы у него последствия какие-то были. Я мечтаю с ним в футбол играть, на велике по парку кататься, всякие подвижные игры… в лес ездить, ну, как у обычных пацанов чтобы всё было… а вдруг это всё противопоказано? Я знаю, что к Вам не пробиться, может как-то можно выкроить время?
Та долго смотрела на него, что-то прикидывая:
— Плату возьму хорошую!
— Согласен!
— Значит, так, присылай своего уникума, пусть разработает специально для меня и нашего центра персональную программу — зашиваемся во всяких бумажках, и сделать в нашем центре большой компьютерный класс для детишек!
— Согласен! — не раздумывая, тут же выдал Горшков. — Вот, теперь верю, что ты добьешься своей Марины, и мальчику будешь хорошим отцом!
— Значит, через пару дней присылаю спеца и зама своего по совместительству к Вам в Питер, договор подписывать он имеет право. Если что-то не устроит в формулировках, доработаем. Единственная просьба — забронируйте ему гостиницу поблизости, он в детстве болел полиомиелитом и ходить далеко, сами понимаете, ему не надо бы.
— Хорошо! Мы с тобой, Александр Сергеевич, вовремя встретились и к обоюдной пользе. Самое главное, поймать меня успели, это ж надо споткнуться на ровном месте! По приезду в Питер выберу время для твоего, я уверена, сыночка, и жду вас, очень мне хочется на Саньку посмотреть! Заинтриговал!
Вот и летел домой Горшков с нетерпением — оказывается он здорово соскучился по своей уже почти семье. Холодила где-то внутри тревога, боялся Лихо, если честно, что не примет его Марина, но очень надеялся на Саньку и бабу Лену.
Двадцать первое июля, Казанская, выпало аккурат на пятницу. С утра съездили в Аксеновку, отстояли службу, отец Федот после службы поздравил «нашу замечательную Татьяну Макаровну с юбилеем! Многая лета!!»
Довольные приехали назад — возил Ульянов, а дома ждал шурум-бурум. У калитки «баушку» перехватил внук Людмилки — Тимофей:
— Баушка моя старшенькая, как я по тебе соскучился!!
Правнук пошел в Шишкиных и в двенадцать лет был выше «баушки» на целую голову:
— Тише, медведище сибирский, задавишь ведь меня!!
— Я, знаешь, как по тебе и Каменке скучал!!
— Тимоха, дай маманю обнять, ишь прилип! — громогласная, крупная Людмилка, нежно и тихонько обняла бабу Таню.
— Ох, мамка моя, я возле тебя опять дитём становлюсь!!
Пока разбирали сумки, к дому подъехало такси.
— Батюшки! Сара приехала!! — баба Таня шустро выскочила на улицу. Из машины вылезли Сара с Кларой, а с переднего сиденья Илья, которого из-за огромного букета не было видно…
— Гости мои, заморские, как славно, что приехали, я ждала. Но сомневалася, мало ли чего! Ой, Илюша, куда ж такую страсть-то цветов? Люд, давай-ка ведро под такую красоту!!
С проулочка бегом бежала Валя, Илья рванулся ей навстречу, они долго стояли обнявшись, затем Валя расцеловала Сару и Клару и потащила их к себе, отдохнуть с дороги.
— Пап, мне столько надо тебе рассказать, как я рада, что ты приехал! — Илья же с нежностью смотрел на дочку и любовался её сияющим видом.
— Баба Таня, мы как — сами поедем к парикмахеру или сюда вызовем?
— Не, тута спокою не дадут, вот-вот Колька нагрянет, а он, сама знаешь — ураган. Людмилка, ты на хозяйстве останешься, Ванюшка всё что надо на турбазу оттащил, они с Федякой меня от всего отстранили. Собирайся, Валюшка, поедем марафет наводить. Пойду оденуся!
Валя, не отпуская руку отца, повела его в дом, и шепотком, загадочно блестя глазами, сказала ему:
— Пап, у меня есть огромный секрет, ты сможешь пока никому-никому, ни слова?
Тот засмеялся:
— Зуб давать?
— Нет, но секрет страшно секретный!!
— Даю слово!!
— Пап, ты к апрелю дедом станешь!! — У Ильи ослабели ноги, и он сел на стоящий рядом диванчик.
— Неужели правда? — он неверяще смотрел на дочку, та молча кивала головой.
Илья протянул ей руки, подождал пока она присядет, обнял и прижался подбородком к макушке:
— Доченька, ты мое счастье!! Я и мечтать не смел о детях даже. А теперь ещё и внук будет!! А папа у нас кто?
— Папа к вечеру прибудет, мы же только вас и ждали, он весь извелся, что никак не поженимся, он тоже не знает такую новость!
— Ох, как славно! Мы с бабулей волновались, что наша девочка всё одна и одна! Сара Львовна теперь встряхнется — правнук будет, она последний год что-то прибаливать стала. А после такой новости…. Девочка моя, как же я тебя люблю!!
С улицы шумнула баба Таня. — Пап, вы тут немного без меня побудьте, управитесь, стол накрыт, где что лежит, ты знаешь. Я обещала бабе Тане съездить.
— Хорошо, ждем тебя!
Валюшка ускакала. Илья, накормив и отправив «девочек» отдохнуть, вышел на крыльцо, постоял пару минут:
— Илюха!! Кого я вижу!! — от калитки Шишкиных заорал Ленин. — Иди скорея! Обнимемся!
Подъехали два пацана на великах.
— О, а это Валюшкин лучший друг — Лёха!
— Наслышан, наслышан, — улыбнулся Илья, пожимая протянутую другом руку.
Лёшка тоже разулыбался:
— Мне Валя про Вас много рассказывала, и Вы на неё похожи!
Что-то забрав у Ленина, мальчишки умчались, прихватив с собой сибиряка Тимоху.
— Ух, к вечеру все Шишкины соберутся. Каменке веселая ночка предстоит!
Суета, шутки-прибаутки, Илья с огромным удовольствием включился в этот водоворот. Приехал Ванюшка, шумно и громогласно наобнимался со всеми, загрузил два стола, забрал с собой Илью… а на турбазе всё кипело: расставлялись столы, укладывали широкие доски на табуретки, чтобы всем хватило места, ребятишки украшали площадку перед входом, тут должны быть танцы. Леха и Матюха с мужиками отгораживали место для салюта, в небольшой комнате Тома с одинаковыми девчушками раскладывала цыганские костюмы, все были при деле, и к четырем часам всё было готово.