— Ну что, братва, по коням, вперед за сапогами?
— И мороженым, деда! — восторженно добавила более боевая Варвара.
И опять Козырев грыз себя: как же он виноват перед внуками! Два года они были где-то там, далеко, а ведь им, мелким, тяжелее без тепла, вон как щебечут две копии Игоря — Варюша и Веруша, а Лёшка…
Похоже, Игнат Козырев в нем проявился, а дальше будет ещё больше походить на отца Ивана. Игнат, мужик несгибаемой воли, испытал все: войну, плен, штрафбат. Был трижды ранен, последний раз тяжело, но была в козыревской породе какая-то отличительная черта — скорее всего, несгибаемость.
Вот и Лёха…. В шесть лет потерять горячо любивших его отца и бабу Тоню, остаться с оглохшим и закаменевшим от горя дедом и двумя маленькими и плачущими по-любому поводу трехлетними близняшками…
Иван эти два года находился как бы в бронеколпаке, он ни в чем не отказывал детям, но и тепла от него не было, он как робот жил по заданной программе.
Сейчас, сидя в кафе-мороженом, он с умилением смотрел на измазанные и счастливые рожицы девчушек и любовался ворчащим Лёхой.
— Моськи вытрите, поросята, народ же кругом!
— Лёса, — Вера никак не выговаривала буквы «Ш и Ж», — мы зе не доели, доедим — вытремся, знаем зе!
— Верушка, а тебя к логопеду разве не водили?
— Дед, ты чё, не помнишь? Я ж тебе говорил, что врач сказала, к шести годам скажет… ЖЖЖУК, да Вер? — И буркнул деду тихонько, — ты прям как дед Капитон стал, ни фига не помнишь!
Дед взъерошил ему вихры.
— А ты как прадед Игнат, такой же ворчливый!
На что получил ответ:
— Ваша порода, Козыревская, упёртая.
— Откуда ты знаешь? — спросил Иван, — я тебе точно этого не говорил?
— Марианна просветила!
Лёшка с трех лет не называл Марианну матерью, он вообще не реагировал на неё, только когда она была беременна девчушками, иногда подходил, потрогать животик. А когда она родила и понеслось по-новой её уходы, истерики, невменяемость, пятилетний пацан все внимание отдавал сестричкам.
— Да, деда, позорище, внуку в глаза смотреть стыдно!
— Ну что, поехали?
— Поехали, поехали!
Всю дорогу внучки хихикали и шептались.
— Лешка, не подслушивай!
На что Лёшка снисходительно сказал:
— Знаю я ваши секреты, сороки!
Марь Иванне хвалились покупками, мерили самые красивые сапоги, та охала — ахала, хвалила сапоги и навороченные рюкзаки, а сама все прикладывала фартук к глазам.
— Чё ты глаза трешь? — подозрительно уставился на неё Лёха.
— Так надуло, Лёшенька. Намедни выбегла на двор, а ветром и обдало.
— Ты поаккуратнее, не девочка уже, — проворчал Лёха.
И опять все вместе смотрели сказку — «Золушку», и опять уснули вповалку. Утром Иван с удивлением осознал, что последние два дня спит крепко и без снотворного! Внуки лучше всяких лекарств действуют!
Взглянув на часы, дед ошарашенно заморгал.
Проспал! Иван Козырев проспал??? Такого не было с далёкого детства!
Выйдя на кухню спросил негромко:
— Ивановна, ты почему меня не разбудила?
— Уж больно сладко вы все спали, тебе-то, Иван, не меньше, чем ребятишкам, нужно сопение под боком слышать, чай, я жизнь прожила, навидалась всякого. Не волнуйся, я Катерине Ивановне отзвонилась, она сказала — перенесет все твои дела. Ешь вон лучше, вы с Лёшкой два шкелета у меня, никак не откормлю!
А в офисе, в приемной сидел милицейский мужик.
— Чем обязан? — спросил сразу Иван.
— Капитан Березин — уголовный розыск, — представился тот, — мне бы поговорить с Вами!
— Катерина Ивановна, у меня есть время сейчас?
— Да, Иван Игнатьевич, у вас пятнадцать минут, а потом, извините, прибудут финны!
Иван кивнул и пригласил Березина в кабинет:
— Так, в чем все-таки дело?
— Вершков Сергей Леонидович — ваш сотрудник?
— Да, есть такой, занимается обслуживанием камер слежения, а что он натворил?
— Так и натворил? — спросил Березин, капитан явно хитрил.
— Я ваши милицейские ребусы не умею разгадывать, что надо — спрашивайте, времени-то в обрез!
Тот смешался:
— Извините, специфика работы! Вершков сегодня утром найден мертвым у себя в гараже.
— Как?
— Задохнулся. В машине вместе с ним найдена Лямина Кристина Викторовна, вам она знакома?
— Да, до вчерашнего дня была воспитательницей у моих внуков!
— А что же случилось вчера?
— Кража, банальная кража. У меня две пятилетние внучки, и я отдал им кое какие колечки, брошки моей погибшей жены. Вчера увидел на руке госпожи Ляминой кольцо жены, ну и… уволил её.
— Кто это может подтвердить, что она украла?
— Моя экономка и два охранника. Они нашли шкатулку со всеми украшениями у неё в вещах.
— Почему не вызвали нас? — подался вперед капитан.
— Наверное, пожалел, молодая ведь!
— Так, а Вершков?
— Про Вершкова ничего не могу сказать: не сталкивался с ним, знаю, что работу выполнял исправно, про него расспросите начальника охраны Калинина и в отделе кадров.
— Вы разрешите осмотреть его кабинет?
Иван нажал кнопку:
— Катерина Ивановна, Калинина ко мне!
— Да, Иван Игнатьевич, финны прибыли!
— Иду!
В кабинет быстро вошел Палыч.
— Владимир Павлович, вот, пообщайтесь с капитаном Березиным, покажите ему рабочее место Вершкова, я ушел!
Березин тщательно и профессионально осмотрел кабинет, перебрал бумаги и долго фыркал, найдя в нижнем ящике стола большую упаковку с презервативами.
— Шустрый, однако, был мужик!
— Почему был?
Узнав про то, что задохнулись с Кристиной в машине, Калинин как-то задумчиво протянул:
— Надо же, как приспичило, дурная какая смерть!
— Вы были знакомы с воспитательницей?
— Да, стервозная дамочка… хм… была… приходилось ставить на место!
— Это как?
— Вела себя по-скотски с экономкой босса!
— А вы с Козыревым, что, близко знакомы?
— Да, ещё с Афгана!
— Понятно, слушай Палыч, — перейдя на «ты», вдруг сказал Березин, — поспрашивай своих, может что и вылезет, к нам поступила заява, этот ваш Вершков шантажом занимался. Устраивался на работу в солидное предприятие, собирал компромат и начинал шантажировать. Кто-то платил, а кто и… вот не факт что они просто задохнулись, может и помогли им… а может… и впрямь, Божья кара. Так поспрашиваешь, а? Жаль только в этой ситуации ребенка его, там инвалид, ДЦП, папашка-то только алиментами отделывался. Мы ищем подтверждения поступления денег платежей за шантаж — вымогал-то не хило, а у жены его бывшей дома весьма скудненько. Есть же суки, больных детей ограничивают в самом необходимом. А мальчонка такой славный, светлая душа, я много чего повидал, а тут такой изумительный ребенок. Представляешь, только в три года стал ходить, а этот папашка, если что прикупал нужное — лекарства там, обувки специальные, то сумму из алиментов удерживал. Я к чему, ты поговори со своим Козыревым… Может вы его семье хоть единовременную помощь окажете? Менты, говорят, бездушные, может и так, но этот Санька… меня ох как зацепил!
— Поговорю!
Мент ушел, а Палыч, переговорив с благодушно настроенным после удачно завершенных переговоров Иваном, поехал к вдове Вершкова.
Только отъехал от офиса — звонок.
— Да, Лёх, что?
— Палыч, ты Вале моей позвони, спроси дорогу.
— Я сейчас немного занят… слушай, Лёх, поехали со мной, тут в одно место?
— Что за место?
— Да, надо навестить… Лёх, у тебя игрушки ненужные тебе ведь есть?
— Полно!
— Лёшка, что не жалко — собирай. Я подъеду, там пацан маленький и больной, поделишься?
— Да! Пошел собирать.
Подъехав, Калинин увидел, как Николай вытаскивает на крыльцо большую коробку, а вторая такая же уже стояла рядом, тут же суетились все три Козырёнка.
— Дядь Вова, а девочек там нет, а то мы и кукол бы отдали.
— Нет, Варюш, там только мальчик, Санька!
— А ты нас с ним познакомишь?
— Ну, если Леха одобрит, то конечно, я смотрю, Алексей Игоревич, ты собрался основательно?
У Игоревича в руках был большой пакет.
— Да! Девки, марш домой, собирайтесь, завтра с утра поедем, да, Палыч?
Поплутав в улочках, пара улиц оказалась перекопанными, наконец-то подъехали к пятиэтажной хрущёвке, позвонили в домофон, им, даже не спрашивая ничего, открыли, и поднявшись на третий этаж, позвонив в звонок, ждали хозяев.
Дверь открыла пожилая, заплаканная женщина, Палыч представился. Сказал, что с работы Вершкова, она посторонилась, пропуская их в совсем бедную квартиру.
Лёшка с изумлением рассматривал обстановку — какая-то старая стенка, диван, стол с парой стульев, небольшой телевизор, а в углу явно детский спортивный уголок с турником и шведской стенкой и каким-то тренажером.
Вышедшая с кухни молодая, вся какая-то замученная женщина спросила:
— Простите, Вы кто?
Палыч открыл рот, а из за женщины, потеснив её, выглянул худенький-худенький мальчонка. И уставился на них огромными удивленными голубыми глазищами:
— Мальчик, ты ко мне пришел?
Мальчик кивнул и сказал:
— А то! Меня Лёха зовут, а тебя?
— Мамочка, — звенящим голоском закричал мальчик, — ко мне Лёха пришел, значит, у меня теперь друг будет, настоящий? — он подошел к Лёхе и, протянув прозрачную ручку, сказал, — а я Санька!
— Санька, мы тебе игрушек привезли, там, правда, могут и поломанные быть, не успел перебрать, ты тогда их выброси, ладно?
У мальчонки ещё больше расширились глаза:
— Мне, игрушки? — он повернулся к пожилой женщине, — Баба Лена!
Палыч с повлажневшими глазами сказал:
— Я сейчас принесу!
Лёшка же отдал пакет стоящей в оторопи женщине:
— Мы с Ивановной кой чего собрали, на чай, Вы там разберите, а мы с Санькой поговорим по-мужски.
Санька взвизгнул от радости и потащил Лёху к уголку:
— Смотри, что мне недавно подарили, мам, кто?
— Спонсоры, сыночек, — произнесла отмершая женщина.
— Это чтобы мои ножки совсем хорошо ходить стали!