Это открытие заставило девушку замереть и испуганно одёрнуть руку, отчего Максим недовольно дёрнулся и открыл глаза.
— Так приятно, — протянул он. И почему-то решил пояснить: — Твои касания… Мммм… А можно ещё?
Она улыбнулась и, вернув руку на место, продолжила рисовать замысловатые узоры на его спине. Правда больше ничего не писала. Макс расслабленно кайфовал и выглядел до нельзя довольным. Воодушевлённая таким успехом Мира всё-таки высвободилась из объятий, села рядом, и простые прикосновения заменил полноценный массаж.
— О-о-о-о, — блаженно простонал парень. — Ты чудо, милая.
— Да, я такая, — отозвалась она, с наслаждением массируя его плечи и спину. А потом помолчала немного и чуть тише добавила: — Но только для тебя.
— Значит, мне несказанно повезло, — он хмыкнул и, нехотя перевернувшись, посмотрел на Мирославу.
Она сидела рядом и с каким-то волнением ждала его следующих слов. Ведь всё, что произошло между ними ночью, с его точки зрения было неправильно. Не допустимо. Мира слишком хорошо помнила его отношение к близости с ней, и теперь даже не представляла, что будет дальше. Но больше всего она боялась, что сейчас он просто поблагодарит её за чудесную ночь и заявит о невозможности их дальнейшего общения. Почему-то девушка не сомневалась, если всё случится именно так, то она не выдержит и разрыдается прямо здесь.
Он смотрел на неё с лёгкой улыбкой на лице, и только теперь она вдруг вспомнила, что сидит перед ним совершенно обнажённая. Но что удивительно, чувствует себя при этом вполне комфортно. Нет ни стеснения, ни желания прикрыться. А Макс… он будто ласкал её своим взглядом, но касаться не торопился. Так и сидели в тишине, внимательно разглядывая друг друга. И всего через пару минут такого молчаливого общения, Мира уже начала грезить о повторении их ночного марафона. Он умудрялся заводить её одним лишь взглядом, и с каждой секундой этой изощрённой пытки, её дыхание становилось всё чаще, а фантазии — смелее.
— Ты очень красивая, — наконец, сказал он и с коварной улыбочкой повалил девушку на подушки и навис сверху. — Такая… горячая. — Не отводя взгляда от смотрящих на него глаз, провёл рукой на её обнажённой ноге, закидывая её себе за спину. — Такая сладкая… — Коснулся её губ в лёгком дразнящем поцелуе и прижался к ней всем телом. — И такая… моя!
На последнем слове он медленно проник в неё, продолжая при этом удерживать её темнеющий взгляд. Он будто догадался, что она может напридумывать себе всякой ерунды о прошлой ночи, поэтому теперь всеми своими действиями стремился показать, что целиком и полностью осознаёт произошедшее. И что самое главное, не собирается от неё отказываться.
— А ты мой, — она медленно двигалась с ним в едином ритме, будто доказывая свои слова. — Мой… Самый-самый!
Но если Макс надеялся, что на этом выяснение отношений между ними закончится, то сильно ошибался. Мире была необходима конкретика и хоть какие-то, пусть и призрачные надежды на совместное будущее. Весь день она думала, как намекнуть на волнующую её тему, какими наводящими вопросами плавно и ненавязчиво подвести его к вопросу о том, что будет дальше? Но, Максим выглядел таким довольным, что она просто побоялась портить ему настроение.
Оставшиеся время на турбазе они провели вдвоём. С другими ребятами хоть и встречались, но в общих посиделках не участвовали. Много гуляли по округе, катались на лошадях и даже в пещерах побывать успели. Пили горячий глинтвейн, пробовали травяной чай из самовара и объедались блинчиками.
Рядом с Максимом Мирослава будто заново открывала весь этот мир. Она ощущала себя спящей царевной, которая только теперь открыла глаза и получила возможность увидеть жизнь. С каждым мгновением, проведённым с Максом, она всё больше убеждалась, что действительно любит его. Она знала, что уже не сможет отказаться от этого человека, и безумно боялась, что окажется ему не нужна.
Когда пришло время уезжать, она с трепетом, оглядывала окружающие горы, леса, деревья, с нежностью смотрела на их домик, и больше всего на свете, хотела остаться здесь. Она боялась, что как только они с покинут это место, их сказка закончится. А на смену ей придёт обыденность и серая жестокая реальность. Где Макс опять займёт должность её «няньки» и заявит, что они просто друзья. Или того хуже, сделает вид, что ничего между ними не было.
Из капкана тяжёлый мыслей её вырвал подошедший к ним улыбающийся Лис.
— Мирчик, милая, ты хоть и проиграла спор, но я сегодня добрый и поэтому помогу тебе с институтом просто так, — сказал он, останавливаясь рядом с ними у машины. Потом как-то хитро оглядел Максима, и его улыбка стала гораздо шире.
— Спасибо, — искренне поблагодарила его девушка. — Ты очень меня выручишь.
— Да не вопрос, — Дима ухмыльнулся и, снова покосившись на Макса, добавил: — Любимая девушка моего друга, автоматически становится моей подругой. А для подруги мне ничего не жалко.
Он внимательно наблюдал за реакции Максима на свои слова, но тот лишь сильнее сжал пальцы на плече Миры и легко улыбнулся.
— Очень рада, что ты так думаешь, — её голос прозвучал чуть растеряно. Ведь они с Максом так и не поговорили, и она не была уверена, что имеет право считать себя его девушкой, да ещё и любимой.
И тут Максим вдруг подался чуть назад и, прижавшись к её спине, обвил руками талию и обратился к Лису.
— Может, заглянешь на днях к нам в гости? Машка чего-нибудь приготовит, в бассейне Миркином поплаваем. Ты ведь не против, хорошая моя? — уточнил у Миры.
— Только «за», — улыбнулась она, наслаждаясь такой его близостью.
— Ну, если вы меня так приглашаете, то обязательно приеду, — Лис нарочно подчеркнул слово «вы» чтобы оба поняли, что он воспринимает их как пару. И если Мире это было даже приятно, то вот Макса отчего-то данное обращение немного покоробило. Наверно только теперь он в полной мере осознал, насколько всё изменилось.
Уже позже, когда он сосредоточенно управлял их большим внедорожником, а его «Радуга» мирно спала, опустив переднее сидение, в его голове всплыл закономерный вопрос: «А что дальше?» Умом Макс отчётливо понимал, что лучше всего им с Мирой будет вернуться к прежнему формату их общения, а о произошедшем на базе просто забыть. Это избавило бы обоих от большого количества ненужных проблем. Вот только в этот раз он категорически не желала поступать правильно. Всё его существо, как приклеенное тянулось к этой девушке. С ней он будто отогревался от стужи этого мира и его жестоких людей. Он чувствовал, что когда она рядом, даже воздух становится вкуснее, краски ярче, а жизнь — прекраснее. И пусть у него до сих пор оставались разумные сомнения, что с её стороны это всего лишь тщательно продуманная хладнокровная провокация, но он уже сам почти в это не верил.
Сейчас, прогоняя в голове некоторые моменты их общения, начиная с самого первого дня знакомства, Макс всё больше уверялся, что Мира, действительно, стала другой. Да, пусть сама жизнь и отвесила ей несколько ощутимых подзатыльников, но ведь и они с Машей тоже сыграли в её судьбе значимые роли. Конечно, в чём-то Мирослава и осталась прежней диковатой, чуть взбалмошной «катастрофой», но её взгляды на многие вещи изменились кардинально. Она будто повзрослела, хоть и осталась в душе всё тем же избалованным ребёнком.
Но теперь Макс уже не был уверен, что при необходимости сможет от неё отказаться. И к чёрту все эти заманчивые перспективы, так радужно обрисованные её отцом. Ради Миры и того, что чувствовал, находясь рядом с ней, Макс был готов рискнуть. В конце концов, нигде в его контракте не написано, что он не может настолько близко общаться с дочерью шефа. Тем более что впервые в жизни Максим хотел нормальных продолжительных отношений с девушкой. А это для его скованного льдами сердца уже было огромным прорывом.
Мира проснулась, когда они уже подъезжали к их городу. Вернув спинку сидения в нормальное положение, она повернулась боком и с мягкой улыбкой посмотрела на Максима.
— Как дорога? — спросила она, легко касаясь его руки.
— Хорошо, — кивнул парень, сжимая её пальцы. — Тихо, спокойно и без происшествий. А тебе как спалось? Что-нибудь снилось?
— Да, — её улыбка стала шире. — Ты. Ну и Маша с Лёвой. Мы все вместе упорно поднимались в какую-то очень высокую гору.
— Ну… это не плохой сон. Многообещающий. Кстати, давно собирался спросить, что ты думаешь о них?
— О ком?
— Маше и Лёве. Есть у них будущее? — он скосил на неё взгляд и снова уставился на дорогу.
— Не могу сказать. — Мира тоже повернула голову к лобовому стеклу, но руку Максима так и не отпустила. — То, что происходит между ними — само по себе странно. И я не знаю всех подробностей, поэтому не могу судить. Думаю, они в состоянии сами разобраться в этом. Но меня куда больше волнует другой вопрос.
— И какой же? — с любопытством поинтересовался Макс, уже догадываясь, что именно она сейчас скажет.
Тогда Мира едва ощутимо напряглась, глубоко вздохнула и всё-таки сказала то, что так тревожило её все последние дни:
— А есть ли будущее у нас?
Его пальцы на её руке сжались крепче, но отвечать Максим не спешил. Почти сразу он перестроился в правый ряд, начал снижать скорость и вскоре остановил автомобиль на обочине. Мира всё это время молча наблюдала за его действиями. Она понимала, что если он решил поступить так, значит разговор им предстоит серьёзный.
Несколько минут они сидели в тишине, разбиваемой лишь свистом пролетающих мимо автомобилей. Но потом Максим всё-таки развернулся к Мирославе и, легко поцеловав её в губы, посмотрел прямо в глаза.
— А как думаешь ты? Каким ты видишь наше будущее? Скажи мне, — он смотрел на неё пристально и ловил каждую эмоцию. Сейчас ему было как никогда важно знать, насколько чисты её мысли и бескорыстны намерения. Но Мира молчала, поэтому он продолжил сам: — Ты знаешь, чем в этих отношениях рискую я. Ты же, наоборот, совсем не рискуешь. Скорее даже останешься в выигрыше, если всё закончится для меня не лучшим образом.